— А егеря?
— Их тут всего ничего. Трое. За тварями любители бегают. Результаты, правда, посредственные, дохнут быстро.
Игнат опять наполнил рюмки. Беседа шла по накатанной, ужин был съеден, теперь нужно просто пить, подогревая интерес собеседника. Чокнулись, выпили, закусили. Трактирщик убрал пустую посуду, принес новое блюдо с закусками.
— Так что егеря? — напомнил Видок вопрос.
— А нет егерей. Один, похоже, погиб две недели назад, второй был арестован где-то с месяц, а о третьем вообще давно ничего не слышно — работал он вроде на графа Берга, больше его и не видели.
— Офис братства?
— Не знаю, — развел он руками. — Выпьем?
Игнат разлил.
— Помянем коллег моих.
— Помянем, — легко согласился Дмитрий.
Помолчали, выпили, закусили.
— Так можно прорваться через королевство? — Игнат лениво жевал кусок говядины, соображая, как же выкрутиться из сложившейся ситуации. — Какие вообще расклады, как скоро кончится буза?
— Въехать несложно, — озвучил оптимистичный прогноз Дмитрий. — Здесь, на границах с пустошью, дорога идет через пограничный домен барона Крайца. В драке за трон он не участвует. Земли у него всего ничего, пара поселков чуть крупнее нашего и довольно хорошо защищенный замок, личная гвардия в три сотни стволов. К нам он терпим. Как только началась буза, перекрыл свои границы, благо рельеф для этого располагает, и предупредил, что все, кто сунется к нему с оружием и без приглашения, огребет.
— То есть его пограничная стража стрельнет меня, как только колесо моей машинки окажется на его земле?
— Нет, — успокоил купец-староста, — это касается войск других дворян и остатков королевской гвардии. Думаю, твою машинку его люди пропустят без особых проблем, но за плату. Сам понимаешь, время такое.
— Это нормально, — отмахнулся Игнат. — Я только боюсь, у меня на его дружинников денег не хватит.
— Есть риск, — не сдержавшись, рассмеялся Дмитрий. — Так что советую наменять побольше серебра.
— Логично, а дальше что?
— Дальше все очень сложно. Один за другим два претендента на трон — герцог Офор и граф де Лер. Вот там сейчас мясорубка. Оба обладают внушительными силами, оба претендуют на корону — и оба, как «добрые» соседи, вцепились друг другу в глотки. Если земли герцога еще можно проскочить по краю, то владения графа надежно запирают единственную дорогу к столице, слева горы, справа леса и болота.
— Проскочить не выйдет? — Расклад Игната не радовал.
— Без вариантов, болота — основа богатства графа.
— Интересно, чем это? — пытаясь вспомнить все, что знал о королевстве и чем оно знаменито, спросил Демидов.
Дмитрий улыбнулся.
— Одно слово — кулор.
Видок в чувствах хлопнул себя по лбу. Как же он мог забыть? Редчайший болотный гриб, основа половины зелий и незаменимый компонент зелья регенерации. Отсюда его баснословная цена и не слишком широкое распространение. Тот пузырек, на который Демидова едва не развела химичка, стоил около пятидесяти чеканов. В княжествах было всего два места, где рос этот гриб, — Гарнское королевство и княжество Яр, еще более далекое и недоступное.
— А если напролом, прямо через проход? — спросил Игнат.
— Если ты бессмертный. Сейчас прорваться от нас даже в королевство Церн — и то нереально.
— Что предлагаешь? — разливая в стопки янтарный ароматный коньяк, упавшим голосом спросил Видок.
— Ждать, Игнат, только ждать. Так просто прорваться не выйдет, мясорубка там знатная. Этими двумя претенденты на трон не ограничиваются, есть еще четыре игрока помельче, они режут друг дружку по другую сторону столицы. В Гарнсе вспыхнул мятеж бедноты, остатки гвардии пытаются с ним справиться. На границах с княжествами стоят войска, все запечатано, некому отдать им приказ на подавление выступлений вассалов.
— И на сколько это?
— Кто знает? — спокойно ответил Дмитрий. — Мы — окраина, мы тут никому не нужны, взять с нас нечего. Так что мы себя ощущаем в безопасности. Пережди, кров у тебя будет, и работу по профилю подкину — последнее время многовато нелюдей в горах и лесах. Мы уже потеряли лесоруба в прошлом месяце.
— Мне очень нужно в Дарское княжество, ты даже не представляешь, сколько от этого зависит.
— Догадываюсь, если уж ведьмы вольных земель тебе портал открыли вне графика. Но если рванешь вперед, вообще никуда не доедешь. Как я сказал, к барону без проблем, а вот дальше наугад и наверняка до первого патруля, если везучий — то до второго.
Игнат задумчиво плеснул коньяк по рюмкам, купец-староста говорил дело. Была бы магичка третьей ступени она бы переход сделала, и нет проблем.
По залу ходил молодой паренек с гитарой, на поясе у него висела открытая банка, кто-то из оставшихся немногих посетителей кидал туда монетку, и парень довольно хорошим голосом пел то, что заказывали. Репертуар у него был довольно богатый.
Кто-то заказал песню, парень уселся прямо на стол, поставив ногу на лавку, ловко пристроил гитару, сделал пробный перебор, подкрутил колок.
Игнат уставился на рюмку, полную коньяка, — он слегка захмелел, но совсем чуть-чуть, размышлять это не мешало. Дмитрий, видя, что егерь задумался, ему не надоедал.
— Обмозговать все нужно, — наконец произнес Демидов, — все взвесить. А пока давай бахнем.
Они бахнули, со стуком опустив стопки на стол. Прикурив папиросу, Видок прислушался к мелодии и тексту.
Прошло с тех пор немало лет,
Сгорело все дотла.
Загадка деревушки той
Осталась навсегда.
Про злую ведьму я сейчас
Вам, люди, расскажу,
Как на костер ее вели
В вечернюю пору.
Кричала ведьма, вся в слезах,
Что не желает зла,
Что никому и никогда
Не нанесла вреда.
Но люд был глух к ее мольбам,
Не слушали ее.
К столбу магичку приковав,
Огнем казнив ее.
И вроде суд уже свершен,
Пора и по домам,
Но тут к проклятому столбу
Сошел сам сатана.
И проклял он и этот суд,
И жителей-судей,
Саму деревню и людей
Извел он без затей.
Он страшен был в обличье том:
Как егерь он пришел,
Карал, как нелюдей, людей,
Сжигая каждый дом.
Когда повинных он казнил,
Вернулся он к столбу
И, ведьму отвязав свою,
Похоронил в лесу.
Игнат как завороженный слушал свою историю, состряпанную на примитивную рифму на не слишком удачную музыку. Рюмка в его руке хрустнула, и на столешницу полилась кровь.
— Что с тобой, егерь? — уставившись на него совершенно серьезным и абсолютно трезвым взглядом, обеспокоенно спросил Дмитрий.
— Не бери в голову, — отмахнулся Демидов. Разжав кулак, он убрал осколки; стерев кровь тряпицей, приоткрыл кокон — Фарату даже приказа не понадобилось, тот быстро затянул пару мелких, но обильно кровоточащих ранок. — Так, вспомнилось, песню услышал, Откуда она взялась?
— Без понятия, — пожал плечами Дмитрий. — Сын Милоша давно ее поет — вроде какие-то странствующие трубадуры его научили, заезжали к нам пару лет назад. Врешь ты, для тебя эта песенка не пустой звук. Ты бы свою рожу видел, на ней такая боль была.
Игнат напрягся, песня окунула его в грустные воспоминания — тогда он ничего не соображал, просто убивал то, что вставало на его пути, да и то, что не вставало, тоже. Неужели кто-то выжил, чтобы рассказать? Демидов никогда не жалел о содеянном, только о том, что не успел.
Рука Игната незаметно легла на рукоять пистолета. Он уставился в глаза человеку, с которым еще недавно пил коньяк, хорошему человеку, и он очень не хотел его убивать, как и остальных в этом зале. Демоны, как же плохо все сложилось.
Староста-купец взял рюмку, плеснул в нее коньяка, залпом выпил.
— Я на мушке? Хотя чего я спрашиваю? Ты же егерь, выстрелишь быстрее, чем я рот открою, только вот не похож ты на человека, который готов тут всех убить. А убить придется всех, даже детей. Я не спрашиваю, что там случилось, не мое дело, давно это было, слышал я про эту деревушку в пять домов. Не делай глупостей, я тебе не враг. Никому тут не нужна твоя тайна.
— Сейчас не нужна, а через час ты сюда сгонишь кучу народу со стволами, и, как бы я ни был крут, вы все равно меня завалите.
— И какой мне резон? — выгнув бровь, иронично спросил Дмитрий. — Я видел егерей за работой. Даже если мои молодцы тебя грохнут, ты половину их положишь. Тут и так народу немного живет.
Они посмотрели на трактирщика, который подошел, поставил рюмку на стол, стер кровь и осколки и удалился, хотя джинн сообщил, что его просто распирает от любопытства, да и напряжение между собеседниками он заметил.
— Значит, оставим все как есть?
— Конечно, если ты не захочешь удовлетворить моего любопытства и сам не расскажешь — что же там случилось? По твоей реакции я понял: эти горе-палачи были в корне не правы.
Игнат взял левой рукой бутылку и разлил остатки коньяка.
— Не лезь ко мне в душу. Все ты правильно понял, они заслужили свою смерть. Она была светлой и доброй, она в жизни никого не обидела.
Игнат понимал, что не следует ничего говорить, но его словно прорвало, сейчас перед ним сидел человек, который случайно узнал его тайну, захотелось выговориться.
— Помянем? — спокойно предложил Дмитрий. — Я верю тебе, и твоя тайна останется со мной.
Помолчали, выпили.
— Так что ты решил, егерь?
— Завтра будет видно, но на месте сидеть нельзя, не имею такой роскоши, как время.
Дмитрий поднялся и протянул руку, которую Игнат пожал. Трактирщик Милош, получив серебро и не получив мордобоя