Брошенная жена дракона — страница 31 из 31

Вот уж чей суд дался мне не просто!

Мы с мужем решили не подавать обвинений в моем незаконном, по сути, похищении Хароном и клевете об Элиасе со стороны Холли. Признаться, пожалели его в первую очередь. Наша встреча в кабинете дознавателя была крайне запоминающейся. Таким разбитым и подавленным я Кроу никогда не видела, будто из него все соки вытянули, высосали душу и осталась лишь пустая оболочка. На разбирательстве по случаю его казнокрадства мы не присутствовали. Процесс государственной важности, поэтому закрытый. Но решение огласили на всю столицу! Пять месяцев заключения в темнице и отъем всего имущества в казну империи, кроме родового поместья, которое он унаследовал Грейсону. Занимать должность выше дворецкого какого-нибудь поместья он больше никогда не сможет. Расплата за ошибки оказалась для Кроу очень тяжелым испытанием.

Холли вернулась в отчий дом и вскоре вышла замуж за какого-то пожилого мага. Уехала к нему в поместье в северные земли. Больше ничего о ней я не слышала. Знаю только, что после травмы живота, детей она больше иметь не может. Об этом часто судачили дамы высшего света, строя самые невероятные предположения о том, зачем она сама себя изувечила. Я знала правду о ее измене, но не стала распространяться, чтобы окончательно не убить ее репутацию. Все же, какой бы стервой и злюкой не была Холли, именно она помогла засадить Шаэлу далеко и надолго!

От всех этих воспоминаний у меня даже сердце чаще забилось. Я склонилась над пустым листом бумаги, улыбнулась и написала:

«Дорогая моя бабуля! Пишу тебе это письмо, чтобы сообщить о радостном событии. Неделю назад я родила тебе второго внука! Малыша назвали Ашер. В честь прадеда Элиаса. Он еще такой маленький, но уже вылитый отец. Одним белогривеньким стало больше! Надеюсь, вскоре свидимся. Как только Ашер окрепнет, приплывем к тебе в гости!

Знаю, ты переживаешь за наши виноградники, я поняла это из последнего твоего письма. Хочу ответственно заверить, что Клаош сумел разобраться с отменой последних поставок. Он хорошо справляется, заботиться о виноградниках, поддерживает порядок в поместье и успешно управляет рабочими. Жалование я ему увеличила.

У дедушки была перед родами. Поговорила с ним, поделилась последними новостями. Грейсон нарисовал ему новую картину. Мы бережно повесили ее на стену склепа, пусть любуется». – поставила я точку и задумалась.

– Нет, лучше не буду об этом писать, – заговорила сама с собой.

О том, что я состою с Хароном в переписке с того дня, как его выпустили из темницы, знает только Элиас. То его первое письмо, пропитанное тоской по сыну, не оставило меня равнодушной. Собственно, как и моего мужа.

Харон вышел на свободу ни с чем. Первое время работал в таверне разносчиком, чтобы была крыша над головой. Крохотная комнатушка и горячая похлебка – это все, что он имел. Слава о его преступлении против короны разнеслась так сильно, что никто из родовитых семей не захотел взять его к себе даже возницей.

Я долго думала, как лучше поступить. Не хотелось, чтобы Грейсон видел родного отца в таком ужасном положении. Все ждет от него обещанного корабля в подарок, будто одного мало.

– Дорогая, ты готова? – заглянул Элиас в кабинет.

Ну вот и как мне написать бабуле, что мы едем покупать дом моему бывшему мужу? За такое она меня точно по головке не погладит, скорее тростью огреет. Но мы с Элиасом приняли это решение вместе. Нельзя так сильно подрывать авторитет родного отца в глазах сына. Если Грей увидит Харона жалким разносчиком…

– Да, я позже допишу, – отложила перо и поднялась с места.

– Ашер крепко спит. С ним матушка и нянечки. Можем ехать, – прижал меня к себе дракон и я уткнулась лбом в его крепкую грудь.

– Думаешь, Харон примет от нас такой подарок?

– Я уже с ним встречался, – от неожиданности я взметнула на мужа удивленный взгляд. – Мы поговорили. Он прекрасно понимает, что я не приведу ребенка в грязную таверну. И дом я уже купил, – у меня дар речи пропал. До чего же быстро и просто мой муж решает проблемы! – Грейсон играет в саду и готов встретиться с отцом, – даже здесь он уберег меня от волнительного разговора с ребенком!

– Спасибо, родной, – с любовью обняла Элиаса, в который раз убеждаясь, что у меня лучший мужчина на свете!

Вскоре мы уже шли к экипажу, а Грей бежал вприпрыжку впереди. Малыш болтал без умолку всю дорогу, а я смотрела в оконце кареты, стараясь запомнить путь. Довольно далеко от столицы располагался поселок с небольшими, но милыми домиками. Мы подъехали к самой окраине, где на опушке леса возвышался дом, окруженный деревьями. Вид отсюда открывался волшебный. Величественные горы, как на ладони. Шелесту листьев вторило журчание реки. Легкий ветерок обдавал лицо, когда мы подходили к низенькому заборчику.

Калитка отворилась и к нам навстречу двинулся новый хозяин дома. Я смотрела на Харона безотрывно, не узнавая в нем прежнего властного дракона. Обстриг некогда шикарные черные волосы, гладко выбрился. Совсем другое лицо! Не привычное. А одежда простая. Рубаха белая, да штаны широкие.

Стоило ему увидеть сына, черные глаза заблестели. Он опустился на корточки и раскрыл руки, принимая Грейсона в объятия. С такой любовью прижал к себе ребенка, что у меня сердце защемило.

– Папа, ты теперь здесь жить будешь?

– Да, малыш, здесь так красиво, правда? Будешь почаще ко мне приезжать? – а голос ничуть не изменился.

– Буду! – радостно ответил Грейсон и Харон поднял на меня взгляд.

Меньше года не виделись, а будто целая жизнь прошла. Но даже сейчас в драконьих глазах горели те алые искры, за которые я когда-то его полюбила. Он улыбнулся, подхватил сына на руки и подошел к нам.

– А ты все хорошеешь, Лиора, – обвел меня обожаемым взглядом, чем немного смутил. Эмоции будоражили настолько, что щеки загорелись. – Рад встрече, Элиас, – сухо кивнул моему мужу. – Идемте, чаю попьем.

Я внимательно рассматривала обстановку в доме и подмечала уютные мелочи. Видно было, что Харон успел немного обжиться. Провел нас в гостиную и засуетился у стола.

– Как раз печенье испек. Возможно, не так вкусно, как хотелось бы, но старался. Угощайтесь, – поставил на стол тарелку, а я не знала, как себя вести. Прижималась к мужу и молчала.

– Чем будешь заниматься? – спросил Элиас, а Грейсон потянулся к печенью.

– Да вот, думаю, виноградники посадить, – рассмеялся Харон, разливая травяной чай по чашкам.

Я хохотнула и напряжение, что витало в воздухе, испарилось.

– Хорошая мысль. Я тебе долго про виноделие рассказывать могу, – сказала и наши взгляды столкнулись, а на душе сделалось легче. Не осталось злости и обиды. Все в прошлом теперь!

– Все равно у вас вино лучше, чем у бабули, не получится, – выдал Грей с наполненным ртом, чем всех нас повеселил.

– Точно! С ее лапутским теперь ничего не сравнится! – поддержал Элиас. – Будем уезжать, извозчик гостинцы занесет в дом. Оценишь, – даже об этом муж позаботился!

– Спасибо вам за все, – искренне произнес Харон и присел на стул рядом с сыном. – Я очень скучал, – посмотрел на Грейсона с нежностью и любовью.

– А у меня братик родился! – похвастался Грей и Харон тяжело вздохнул, а потом посмотрел на меня с улыбкой.

– Поздравляю. Вы прекрасные родители.

– Ашер такой малюсенький! Ты бы видел! Бабушка Сельвия говорит, что вылитый Элиас. А я думаю, на меня похож! – снова он заставил нас рассмеяться. – Тебя так долго не было, мама сказала, что много дел было.

– Да, сынок, – взглянул Харон на меня с благодарностью, понимая, что я ничего не рассказала сыну о казнокрадстве. – Но теперь я всегда буду здесь. Всегда тебя буду ждать. Рыбачить с тобой будем и по речке плавать.

– А кораб…

– Это прекрасно! Дедушка Гюнтер очень любил рыбачить! – специально оборвала я речь сына, чтобы своими просьбами о корабле он не обидел Харона.

И вот после этого все моральные преграды пали. Мы начали общаться, как давние друзья. Шутили, обсуждали минувшие события и наслаждались беседой. Грейсон как раз вошел в такой возраст, когда ляпает языком все подряд, чем смешит всех вокруг.

Мы еще долго сидели в гостиной за чаем, а потом отправились на территорию дома. Я сразу нашла Харону подходящее место под небольшую плантацию виноградника и принялась ему вкратце рассказывать о тонкостях выращивания ягод. Мы больше не вспоминали о тяжелом прошлом и просто радовались новому дню, который принес мир в оба наши дома.

Но в тот миг, когда мы прощались и Грей с Элиасам забрались первыми в карету, Харон придержал меня за руку и заглянул в глаза.

– Прости еще раз, Лиора, я многое понял за последний год. Понял, через что ты прошла из-за меня. Поверь, я очень раскаиваюсь и рад, что тебе хватило сил на то, чтобы позволить мне общаться с сыном. Это дорогого стоит. Элиас так и остался для меня хорошим другом и заслужил тебя в жены. Я желаю вам и вашему малышу счастья. Знай, что ты во всем можешь на меня положиться, – и поцеловал тыльную сторону моей ладони.

– Спасибо, Харон, и я желаю тебе счастья, – обняла его и в душе все расцвело.


Конец