– Но в квартире Марфиньки браслета ты не нашел, только пуговку свою потерял. – подгоняла его Ирка. – И что дальше?
– Я там пуговку потерял? – Мальчик удивился и сбился с мысли.
– И не только там, – уведомила его Ирка.
Я молча вынула из кармана пакетик с пуговками и положила его рядом с бархатной коробочкой – не в продолжение аттракциона невиданной щедрости, а чтобы закрыть тему пуговиц, мешающую последовательному изложению событий.
– Ой, и правда мои! – схватив пакетик, простодушно возликовал Боря.
Я вздохнула. Ну ребенок же совсем! Бриллиантам так не радовался.
– А я без этой рубашки дня три ходил, все собирался новые пуговицы купить и пришить, – признался ребенок. – Мама, если бы увидела, что я их потерял, ругалась бы.
– Я тоже буду ругаться, если не услышу продолжения этой истории, – нарочито грозно нахмурилась Ирка. – Что было дальше?
– А дальше вы и сами знаете. – Боря виновато поглядел на меня. – Пришли, стали спрашивать про бабуленцию, показали фото кота в браслете. А кот-то мне знакомый, это же Волк Ираиды Львовны…
– Волька, а не Волк, – машинально поправила я. – Хотя Волк даже больше подходит, тут ты прав.
– А где живет Ираида Львовна, ты знал и не затруднился залезть в ее квартиру с крыши, через окно, – подсказала Ирка, поспешая к финалу.
Боря опустил голову. Мне стало его жалко.
– Но кота дома не было, зато там оставалась тетя Ида, – продолжила я за него. – Она не то шум услышала, не то сквозняк уловила и поднялась… Где ты спрятался?
– Под кроватью. Чуть не расчихался там от пыли.
Ирка с укором посмотрела на меня:
– А я говорила, что кому-то надо почаще делать уборку!
– Не будем отвлекаться, – теперь уже я подгоняла рассказчика. – Тетя ушла, ты вылез из-под кровати – и в окно. Придумал приманить кота на валериану. Получилось…
– Еще как! – Боря поежился. – Я и не знал, сколько там кошек! Вроде вообще ни одного хвоста видно не было, а как открыл пузырек – они и повалили! Один за другим, прям как в сказке про крыс и дудочку!
– «Гаммельнский крысолов», немецкая легенда тринадцатого века, – пояснила я для подруги – вдруг она не знает. – Короче, ты высмотрел среди хвостатых Вольку и сорвал с него ошейник.
– Снял, – поправил меня Боря. – Замочек жалко ломать было, я же его сам…
– Ага, замочек пожалел, а крайние звенья браслета просто отломил, – напомнила я.
– Чтобы все не забирать. – Юноша снова понурился. – Мне чужого не надо…
– Мне тоже. – Я подпихнула к нему коробочку с камнями. – Еще один вопрос: когда ты успел нафаршировать мою стену бриллиантами?
– Когда вы позвонили и сказали, что сегодня не придете за браслетом и мне можно не задерживаться на работе. – Он кивнул на Ирку. – Я понял: это мой шанс спрятать камни так, чтобы мама их не нашла. Она ж не лучше дяди Боруха, тоже постоянно пылесосит мои карманы и дома в каждую щель залезает, ничего от нее не утаишь.
– Стой! – Я выставила ладонь. – Кажется, я догадалась: вынув камни из браслета, ты прятал их в коробочке от вьетнамского бальзама?
– Они у меня в каждом кармане. – Боря сунул руку за пазуху желтой курточки и продемонстрировал красную с золотом жестянку. – Мама подсовывает, требует, чтобы я регулярно пользовался. Говорит, это даже от коронавируса защищает.
– Сомневаюсь, – буркнула Ирка и постаралась тоже поучаствовать в развитии сюжета: – А капсулу из-под бахил где ты взял? У дяди в лавке?
– Угу, в платяном шкафу у входа их навалом.
Вроде все стало ясно. Мы помолчали.
– Можно тебя на минутку? – Подруга потянула меня из-за стола, строго бросив Боре: – А ты посиди пока, подумай над своим поведением!
Мы отошли в тот же детский угол за ширмой.
– Я уже говорила и сейчас повторю: это не мои бриллианты и не мне решать их судьбу, – сказала Ирка. – Но приведи хоть один аргумент, почему мы должны вернуть их этому мальчику?
– Потому что они его, а не наши! Он за них из своего кармана заплатил.
– Пятьсот рублей?
– Ну, знаешь, свободная торговля…
– Еще доводы, – потребовала подруга, хотя изначально просила всего один аргумент.
– Парню не повезло с родными, они у него сплошь тираны и жмоты, но теперь у него есть я, а это что-то да значит! – объяснила я несколько путано, зато с чувством. – Пацану нужен шанс вырваться из рабства на волю. Маменька с дядюшкой ему никакой свободы не дадут, затиранят.
– Еще, – обдумав этот аргумент, потребовала Ирка, как игрок в покер.
– Ладно, вот главное: он не бросил без помощи тетю Иду.
– М-м-м?
– Когда тетушка упала с лестницы, он не удрал в окно, а спустился, убедился, что она дышит, вызвал скорую и открыл дверь, чтобы врачи смогли попасть в квартиру. И только потом ретировался на крышу. Думаешь, почему, когда мы пришли, внизу была открыта дверь, а наверху – окно, которое тетя успела закрыть? И почему скорая приехала так быстро?
– Да, точно, мне же диспетчер сказала: не названивайте, к вам выехали уже, – припомнила подруга, сбавив тон. – Тогда да. Малец заслуживает поощрения.
Придя к консенсусу, мы проследовали к Боре, который в ожидании нашего возвращения снова взялся за пирожки. В молодости трудно потерять аппетит. Труднее даже, чем веру в светлое будущее.
– Камни можешь забрать, будем считать их фундаментом твоей лучшей жизни, – сообщила подруга наше общее решение. – Но смотри у нас! Попробуй только не стать достойным человеком и хорошим мастером!
– Я стану! – жарко пообещал Боря, дожевывая пирожок. Он спешно вытер пальцы бумажной салфеткой, опять полез в карман и достал потрепанную записную книжку. – Смотрите, вот прикинул: один бриллиант, что со сколом, я переограню по методу Толковского, чтобы была современная идеальная огранка, и сделаю такой кулон. Вот наброски…
Мы посмотрели карандашные рисунки.
– Красиво же? – Юный мастер дождался наших кивков и перевернул страницу. – А тут у меня калькуляция, сколько нужно на свою мастерскую, инструменты и материалы. Вроде выходит, если продам один камень – хватит.
– Только не вздумай при выборе помещения под мастерскую просить совета дяди Бори, – предупредила его Ирка. – Он тебя облапошит, как пить дать.
– Ну, я же не безголовый, – обиделся мальчик. – Я… Ой…
Он что-то вспомнил, посмотрел на меня озадаченно и встревоженно:
– Простите, а вы не знаете… Может, видели или слышали…
– Смелее, – подбодрила его я.
– Я там у вас… совершенно случайно… ну, просто испугался и действовал, не подумав…
– Конкретнее! – потребовала Ирка.
– Я стукнул кого-то по голове! Не нарочно, просто от неожиданности! Понимаете, я подобрался к окну, а оно вдруг само распахнулось, и из него кто-то вылез, попер так, головой вперед, – виновато зачастил Боря. – И я его треснул! А книжка-то тяжелая! Он упал, а я удрал и только на следующий день вернулся, а его там уже не было, и я не знаю – не сильно ему повредил?
Он заморгал, дожидаясь ответа.
– За день до того, как забраться в квартиру тетушки, ты уже был на крыше под окном? – повторила я, старательно распихивая пазлы по местам. – И тогда не попал в дом, потому что тебя кто-то опередил? Этот кто-то как раз вылезал из окна, когда ты с перепугу дал ему по голове?
Мальчик на все кивал.
– А этот кто-то… Он был не в красной куртке? – сдвинув брови, задала я последний вопрос.
Ирка заерзала, в ожидании ответа переводя взгляд с меня на Борю и обратно.
– В красной, точно! – обрадовался юноша. – Вы его видели, да? Он в порядке, жив-здоров?
– Это пока, – ответила я, вставая. – Обещаю, очень скоро я его убью.
– Мы его убьем! – присоединилась к моим кровожадным планам верная подруга.
И засомневалась, глянув на часы:
– А куда мы бежим? – на бегу спросила Ирка.
Мы неслись по Невскому, как два дельфина по морским волнам: прорезая себе путь сквозь стаи рыбной мелочи и периодически выпрыгивая, чтобы не терять из виду друг друга.
– К метро и в «Водянку»! Тьфу, «Русалку»! – ответила я, притормозив, чтобы подруга могла меня догнать.
Она и вовсе остановилась:
– Нет, туда лучше на машине. Вызывай такси.
Я вынула из кармана смартфон, а в нем оказалось полно пропущенных сообщений.
– Что там? Еще что-то плохое? – встревожилась Ирка.
– Наоборот, хорошее, – ответила я удивленно. – Мне деньги пришли.
– Какие? Большие? – Подружка подошла поближе.
– Даже слишком. – Я показала ей сообщение мобильного банка. – Намного больше, чем ожидаемый гонорар.
Ирка вздохнула. Она знает, какое у меня сложное отношение к гонорарам. Я терпеть не могу испытывать ощущение, будто кому-то что-то должна, и потому никогда не беру предоплату за свою работу – это раз. И я не задираю свой ценник, потому как считаю это непрофессиональным, – это два.
– Это нельзя так оставлять. – Я отошла к стене, чтобы оказаться вне магистрального канала плывущих по проспекту туристов, и набрала знакомый номер.
– Кому звонишь? – поинтересовалась подруга, встав так, чтобы заслонять меня от прохожих и их острых локтей.
– Марине, менеджеру проекта питерского издательства, у которого права на русские переводы романов Блейка, – объяснила я. – Марина, здравствуй!
– Привет-привет! Что, денежки пришли? – Менеджер была весела и игрива.
– Пришли, но что-то много, тут какая-то ошибка…
– Нет никакой ошибки, это твой гонорар за последний роман плюс премия.
– Какая еще премия? – не поняла я.
Никогда еще премий от издательств не получала. Во всяком случае, денежных.
– Считай, выходное пособие, – любезно объяснила Марина. – Американский заказчик согласился принять твою отставку и даже велел выплатить тебе «золотой парашют».
– Ты шутишь? Как топ-менеджеру «Газпрома»?!
– Я тоже крайне удивлена. – В голосе менеджера прорезались нотки не то обиды, не то зависти. – Мне казалось, тебя еще долго будут уговаривать продолжить серию, станут сулить надбавки и плюшки, сам Петр Иваныч был поначалу именно так настроен…