– Какой еще Петр Иванович?
– Ну Блейк же, Воронцофф, его американского папу Джоном зовут, получается, по-нашему он – Иванович.
«Щелк!» – еще один найденный пазл в моей голове.
– А как зовут его маму, не знаешь?
– Как же, знаю: Наталья!
Щелк! Щелк!
– То есть это Блейк-Воронцофф распорядился отпустить меня и премию дать? – уточнила я.
– Ну! Что теперь с серией будет, даже не знаю. – Менеджер погрустнела. – Он, представляешь, дальше сам писать собирается. Придумал какую-то историю с приключениями героя в Санкт-Петербурге…
– Ладно, Марина, если деньги возвращать не нужно, у меня все, пока. – Я закончила разговор и задумчиво посмотрела на Ирку.
– Что? Бежим дальше? Или все же вызовем такси? – спросила она.
– Еще минутку, – попросила я, сгребая мысли в кучку.
Потом огляделась и потянула подружку к Дому Зингера:
– Идем, надо кое-что проверить.
Мы заскочили в книжный, поднялись на второй этаж и прошли в отдел художественной литературы.
– Хочешь посмотреть, не появилось ли в продаже твое новенькое? – Ирка голосом выразила легкое осуждение.
Мол, не вовремя ты, подруга, намерилась тешить авторское самолюбие.
Но я свернула к стеллажам с переводными детективами, где в прошлый раз ковырялся наш интурист. Пробежалась взглядом по корешкам, выхватила нужный томик, осмотрела его.
– Что и требовалась доказать! – Я повернула фото автора к подружке. – Узнаешь?
– Это же наш Наташик! – Ирка выхватила у меня увесистую книжку в ярком твердом переплете и тоже повертела в руках. – А написано – Питер Блейк-Воронцофф… Как же так? Он не Уоррен?
– Уоррен – искаженное Ворон, это вариация на тему фамилии Воронцофф, а имя Джонатан – сборная солянка: у него папа Джон, а мама – Наталья. – Я попыталась забрать у подруги книжку, чтобы вернуть ее на полку, но она не позволила.
– Я этот роман не читала еще, куплю, пожалуй.
Мы потопали к кассе. На лестнице, ведущей на первый этаж, Ирка остановилась и сказала:
– Я все же не понимаю. Зачем знаменитому писателю понадобилось втираться к нам в доверие под вымышленным именем?
– Затем, что это и было его дело в Питере: добиться моего согласия продолжать писать его шпионскую серию.
Мы приблизились к кассе, отстояли маленькую очередь, Ирка заплатила за книжку. Мы вышли на Невский и снова застопорились у стены в просвете между девушкой, наяривающей на скрипочке, и юношей, изображающим золотую статую.
– Но он же не добился? – продолжила подруга прерванный разговор. – Наоборот, согласился отпустить тебя на волю из литературного рабства и еще денег отсыпал.
– Но не от щедрот, а во искупление! – Я подняла палец. Из толпы тут же вынырнула простоволосая дева с букетом роз, пытаясь всучить мне цветок, но Ирка безжалостно прогнала ее. – Он, наш Наташ, который Блейк, успел напакостить, пока надеялся повлиять на мое решение уйти из негров.
– Да? Что он сделал? – Подруга посуровела.
– Последовательно залез в мое окно, в мой комп и в мою учетку на сайте «Криптаймса», а там коварно удалил размещенные мной новости. Главред взбеленился, и я потеряла работу. Вот только наш злодей не знал, что это не трагично, я не осталась без куска хлеба и не сдалась на уговоры продолжить его шпионскую серию.
– Какой коварный план! – восхитилась подруга. – Теперь понятно, почему его автор так настойчиво говорил тебе: «Прости, прости!» – вместо: «Прощай, прощай!» Ты, кстати, как, простила? Или все же попробуем догнать самолет и отмутузить интуриста?
– За что? – Я пожала плечами. – Если вдуматься, мне ему нужно спасибо сказать. Избавил меня и от литературного рабства, и от скучной работы в «Криптаймсе», да еще премию выхлопотал.
– Если так посмотреть – все сложилось к лучшему, – согласилась подруга, которой явно не хотелось мутузить американского приятеля. – И мы можем наконец отдохнуть…
– Оригинальный вид познавательного отдыха – экскурсионный тур по питерским крышам! – с энтузиазмом провозгласил молодой человек с пачкой флаеров.
– Иди отсюда! По крышам, – замахнулась на него прикупленной книжкой подружка. – Один сходил уже, и что?
Я начала хихикать.
– В чем дело? – недовольно поинтересовалась Ирка, подумав, что я смеюсь над ней.
– Знаешь, о чем я жалею?
– О том, что отдала бриллианты?
– Нет! – Я помотала головой. – О том, что не увижу лица Джонаташика, когда он узнает, чем именно его стукнули по голове.
– А чем? – спросила подруга.
Хм, все-таки кто-то невнимательно следил за сюжетом.
– А книжкой, – с удовольствием ответила я, кивнув на томик в ее руках. – Новым романом Питера Блейка, фанатом которого является мальчик Боря! Блейка оглушили Блейком, тебе не кажется, что в этом есть какая-то особая красота и справедливость?
– Гениально, – согласилась Ирка и сначала тоже хихикнула, а потом захохотала так, что изображающий золотого истукана уличный артист вздрогнул и сверзился со своего постамента.
Эпилог
Смартфон поехал по столу, трясясь, как припадочный.
– Лен, ты где? Америка на проводе! – глянув на экран, позвала меня Ирка.
Она возилась с тестом, руки были в муке. В конце июля в Питере «пошла» вишня, и Ирка обещала нашим «мадамам» настоящие кубанские вареники.
Я высыпала в дуршлаг свежевымытые блестящие ягоды, вытерла руки о передник и взяла смартфон, включив громкую связь.
– …ривет всем, как дела?
– Как сажа бела! – весело гаркнула Ирка и почесала нос, испачкав его мукой.
– Привет, а ты чего звонишь, у вас же ночь? – удивилась я.
– Я книга писать, – важно объяснил знакомый голос в трубке. – Ты дать совет.
– Верховный? – съязвила я.
– Нет, ты один.
Ирка, успевшая прижаться ухом к моему смартфону с другой стороны, недовольно поджала губы. А не доросла еще, чтобы тоже давать советы заокеанским авторам бестселлеров!
– Ну, спрашивай, – разрешила я выжидательно сопящему Наташику.
– Явка на ресторан. Что спросить, как пароль – отзыв?
– Твой герой приходит по адресу на явочную квартиру, а это ресторан, я правильно поняла? А где?
– В Россия. Поэтому ты совет.
– Если в России, то проще простого! Пусть он зайдет и спросит: «На кефире или на квасе?»
– Это пароль? А отзыв?
– Тут, как ты понимаешь, возможны варианты.
– А как правильно?
– О, брат! – Я развеселилась. – Этого тебе никто не скажет!
– Почему же, я скажу. – Ирка не выдержала и, отряхнув руки, вырвала у меня смартфон. – Привет, Наташик, значит, слушай сюда. Правильно готовить окрошку на кефире, но есть отщепенцы, которые за квас, так вот – не слушай их! И вообще, прилетай уже в гости, я покажу тебе, как правильно.
Я немного послушала, как они агитируют друг друга, – диалог получался в комическом киношном стиле: «Приезжайте к нам на Колыму…» – «Нет уж, лучше вы к нам!» – и вернулась к ягодам. Стряхнула воду, засыпала вишни сахаром и попробовала, не добавить ли еще песка? Нет, и так хорошо.
Даже прекрасно.
Мальчик Боря уволился от дяди и съехал от маменьки в новую однушку, даже не дождавшись окончания ремонта. Впрочем, в Мурино он только ночует, а с утра до вечера торчит на Ваське, оборудуя в крошечном подвальчике собственную мастерскую. Борин план реализовался блестяще: первое же авторское украшение, ту самую подвеску с заново ограненным бриллиантом, он продал очень удачно. Один знаменитый американский писатель купил ее как «русский сувенир» для любимой мамы.
С таким покровителем, как заокеанский автор бестселлеров, у Бори моментально образовалась очередь из покупателей. Самому писателю это тоже пошло на пользу: в многочисленных интервью он с удовольствием рассказывает отредактированную историю знакомства с талантливым питерским ювелиром. Мол, белой ночью юный мастер искал вдохновения на живописных крышах, столкнулся с гулявшим там с аналогичной целью писателем, принял его за грабителя и стукнул Питера Блейка… книжкой Питера Блейка! Этот милый анекдот перепечатали все СМИ, кроме разве что неудельного «Криптаймса», и писатель получил хороший пиар.
Менеджер проекта Марина позвонила мне с предложением стать литературным редактором нового романа американского коллеги. Теперь ведь нужно стилизовать перевод с английского, чтобы русские читатели не заметили – авторская манера разительно изменилась. Я согласилась помочь. В конце концов, мы в ответе за тех, кого приручили.
Дядя Борух привел в порядок помятые серебряные серьги с хрусталем и продал их Марфиньке за пять тысяч рублей. Сказал – это со скидкой и отметил: сережки идеально подходят к браслету, камни как родные, просто удивительно. Марфинька подарила серьги тетушке, и теперь у нее комплект. Но носит она его только сама, Вольку больше не украшает. Опасно коту в мегаполисе привлекать к себе внимание эффектными аксессуарами.
С тети Иды сняли гипс, она уже прекрасно ходит, но пока остается у Марфиньки, чтобы не оставлять ту без помощи и в одиночестве. По своим каналам тетушка ищет старушке-подружке новую помощницу, и я уверена, что это будет кто-то очень хорошо проверенный и в высшей степени надежный. Какая-нибудь майорша в отставке.
Волька тоже выздоровел и вернулся в нашу двухэтажную квартирку на Петроградке. У Марфиньки коту не понравилось: там его не пускали гулять, норовили тискать и называли Мурзиком.
Да, про платье из кино! Чуть не забыла: оно не пропало, как мы боялись, его не вынесла Светочка. Марфинька самолично отдала его знакомой костюмерше Мариинки, решив, что только там легендарный наряд приведут в порядок с деликатностью, которой нельзя ждать от обычной химчистки. Костюмерша оказалась порядочным человеком и не прихватизировала винтажное платье, когда выяснилось, что Марфинька про него просто забыла.
Ирка осталась со мной в Санкт-Петербурге до конца ремонта моей однушки в Мурино. Ее мужчины устроили себе отдых в Греции, и подруга считает, что тоже вправе организовать себе заграничные каникулы.
Она уговаривает меня слетать в Нью-Йорк. По осени там намечается презентация нового романа Питера Блейка, и своему русскому редактору автор обещает организовать незабываемую культурно-развлекательную программу. Я еще думаю. Надо сначала выяснить, какие достопримечательности в этом их Нью-Йорке.