– А имя моего отца, что бы ни произошло в прошлом, – Демьян.
Все стало ясно.
Не важно, какой вердикт вынесет лаборатория. Роман – его сын.
Они еще немного погуляли и поговорили.
– Я действительно хочу жить в России, – сказал Роман. – Я хочу узнать побольше о своей культуре, выучить язык. Ты можешь это понять?
– Конечно.
Демьяну никогда не хотелось вернуться, но теперь, имея то, что он имел, он мог увидеть красоту России. Просто он не чувствовал себя здесь дома.
– Кто такая Алина? – спросил Роман.
– Она работала на меня. – Демьян не стал признаваться сыну, что не может выбросить ее из головы. – Мы встречались какое-то время, но это не сработало.
– Почему?
Демьян сказал, что это личное.
– Мы выпьем, – решил он.
Они зашли в бар и сели у стойки.
– Когда я был совсем маленьким, еще до того, как заболела моя мать, мы иногда по утрам приходили сюда. Здесь когда-то было кафе. Мама работала на рынке, а я садился за столик и ел кашу.
Роман скорчил рожицу при мысли о непривлекательной овсянке.
– С джемом. – Демьян вспоминал дни, о которых раньше никогда не думал. Мать водит ложкой перед его лицом, улыбаясь и смеясь, пытаясь заставить маленького ребенка есть кашу… Она берет его на руки и ерошит волосы…
Выходит, основы воспитания все-таки были заложены Анной. Демьян знал, что такое любовь и привязанность, но только теперь смог это вспомнить.
Им подали напитки, и Роман, неуклюжий подросток, рассыпал соль. Демьян улыбнулся, взял щепотку и швырнул ее через левое плечо.
– Я делаю так, когда ты не видишь, – признался Роман. – Меня научил друг.
Демьян улыбнулся:
– Здесь не принято так поступать, но мне тоже показал это друг… Алина…
Роман пытался вытянуть из отца побольше информации.
– Алина единственная женщина, которую ты привел в наш дом. Это серьезно?
– Нет. – Демьян вспомнил, что с ней он улыбался больше, чем за всю свою жизнь. – Мы довольно часто ссорились.
– Не многие спорят с тобой.
Зазвонил телефон. Демьян ответил.
– Она отказалась от Дубая? Вперед, Алина!
Он договорились с Хасаном о работе для Алины, но она отказалась, а значит, она следует своей дорогой. Это согревало сердце. Демьян посмотрел на сына.
– Хочешь совет по поводу отношений? – (Роман кивнул.) – Разберись сначала в себе. Познай себя.
– Этим я и занимаюсь. Я знаю, ты был против, чтобы я приехал сюда, но я хочу жить здесь, хочу узнать свою историю. – Роман сглотнул. – Историю нашей семьи…
– Это нормально. У тебя есть на это право.
Роман посмотрел на отца. Они всегда были близки, но никогда – настолько.
– Что для тебя изменится, если я узнаю?
– Ничего. Я уже прошел через это и справился с печалью.
– Значит, ты разобрался в себе.
Демьян понял, что да. Просто немного запоздал.
Роман проверял свои сообщения, и Демьян сделал то же самое. Одно поступило от отца Алины, которому до сегодняшнего дня он не отвечал.
«Следи за взлетом своей дочери, ты, мерзавец…»
Демьян набрал текст, потом удалил. Еще не время.
Он – не мать, угодившая в ловушку болезни, он может измениться. И он не отец Алины. Он будет сражаться за то, чтобы вернуть ее в свою жизнь.
Глава 16
Демьян сидел в ресторане и наблюдал, как Алина принимает заказ у шумной компании, сидящей за большим столом. Ее бедра стали шире, нижняя часть была фантастической, а грудь, ну… Он выдохнул и решил, что сейчас безопаснее не смотреть на грудь. Судя по бледной коже и темным кругам под глазами, она либо беременна, либо переживает самый тяжелый период в жизни. Демьян надеялся, что первое. Еще и потому, что хотел вскоре затащить ее в постель, и ему не нужно было, чтобы и без того застенчивая Алина смущалась из-за месячных.
Он поработает над этим. Каждый день он будет работать над ее застенчивостью и над ее сердцем, которое так сильно ранил. И когда Алина повернулась и увидела его, именно это говорили его глаза.
Она не побледнела и ничего не уронила, но в ее глазах показались слезы, и она покачала головой.
– Столик номер четыре. Жуков, – проинструктировал ее Пьер.
– Может, его обслужит Глинн?
– Он просит тебя.
А то, что Демьян Жуков просил, он получал.
Только не сейчас.
Ее сердце просто не выдержит этого. Несколько недель назад Алина бросилась бы к нему, но теперь внутри билось еще одно сердце, а ее ребенок никогда не станет оружием в игре Жукова.
– Ты выглядишь хорошо, – приветствовал Демьян Алину, остановившуюся возле его столика.
Он не может, не должен знать!
– Я отрывалась на хот-догах.
Конечно, Алина могла признаться, что страдала по нему. Но она решила дать ему понять, что пережила это.
– Я займусь диетой с понедельника, – сказала она.
– Жаль.
– Что будешь заказывать?
– Коктейль. Выбери сама.
– Я позову бармена.
– Я заходил в твою квартиру…
– Я не живу там больше.
– Назови мне блюдо дня.
– Пожалуйста, не надо, Демьян.
– Я голоден. А ты не отвечаешь на мои звонки.
– И не отвечу. Все кончено.
– Мне положено последнее слово.
– Твои желания не принимаются в расчет.
– Назови мне еще раз блюдо дня и блюдо от шеф-повара.
– Конечно. – Она вздохнула. – Неразборчивый русский и – как специальное угощение – его обнаженная бывшая жена.
– Ты забыла о подростке.
– Роман никогда не был проблемой.
Это невыносимо! Неужели он не может понять ее состояние и уйти?
– Я бы хотел суфле…
– Нет. – Это займет слишком много времени. У нее не хватит сил выдержать. Пьер оглянулся, услышав сердитый голос официантки. – Демьян, уходи.
– Нет.
– Хорошо.
Алина записала его пожелания, добавила коктейль по своему выбору и, отдав заказ на кухню, сняла фартук. А потом выскользнула через черный вход, мимо мусорных баков, на улицу.
И побежала.
Демьян ждал.
– Один «Русский черный».
Глинн поставил напиток на стол, и Демьян почувствовал неладное. Он достаточно хорошо изучил Алину, и она никогда не выбрала бы черный. Алина предпочитала цвет и свет.
Демьян услышал, как Пьер жалуется, что Алины нет слишком долго, а потом Глинн вышел из кухни, качая головой. Еще прежде чем ему подали суфле, он понял, что Алина ушла.
– Где Алина? – обратился он к Пьеру.
– Она… – Метрдотель колебался. – Глинн займется вашим столиком. – Он просиял. – Могу ли я?..
Демьян не стал ждать, пока Пьер закончит, и, игнорируя протесты работников ресторана, направился прямиком в служебные помещения.
– Где Алина?
Он не может потерять ее. Демьян ощутил приступ паники. Он не знал, где теперь она живет, не знал никаких деталей, которые помогли бы найти ее. Демьян быстро шел по улице, и ужас сжимал его сердце. Он ругал себя за то, что не сказал ей правду тотчас же.
Внезапно он увидел Алину. Она бежала.
Бежала на этот раз от него, а не от себя.
– Алина!
Она услышала его крик и побежала быстрее.
– Алина!
Демьян легко настиг ее и схватил за руку. Она остановилась, потерпев поражение, – одним прикосновением он снова привязал ее к себе.
– Ты выслушаешь меня.
– Нет.
– Выслушаешь.
– Нет. – Она поступила, как в детстве, – зажала уши руками. Демьян способен убедить ее в чем угодно. – Я не хочу слушать тебя! Не буду!
– Тебе придется.
– Нет! – Она продолжала говорить, говорить, только чтобы не слышать его. Демьян зажал ей рот рукой и приказал слушать.
Алина укусила его. Он удивленно вскрикнул, и она разжала зубы. Что она наделала?! Чувствуя его вкус на своих губах, Алина ждала пощечины или ругательства.
– Плохая девочка! – Демьян потряс пульсировавшей от боли рукой.
В ней проявилось все сразу: дикость, застенчивость, пугливость. Алина плакала и смеялась и оказалась беспомощной, когда он притянул ее в объятия, которых она так жаждала.
Демьян обнимал ее, и она ощущала тепло его ладоней на руках, на талии, ниже, везде, словно он скучал по ее телу. Алина хотела, чтобы он остановился, чтобы убрал подальше запачканные Надей руки, но пусть его объятия продлятся еще один миг…
Всего один…
Демьян целовал ее лицо, щеки, глаза. Влага его губ смешивалась с ее слезами.
– Здесь или в постели? Я спрашиваю тебя: здесь или в постели?
– Я не желаю слышать это!
Случайная любовница, может, даже постоянная. Алина не могла допустить это.
– Здесь или в постели? – требовал Демьян.
Кто она такая, чтобы отрицать то, что ждала этих слов, что хотела получить хоть немного надежды на исцеление. Алина молилась, чтобы ярость вернулась к ней и помогла противостоять Демьяну.
– Твоя бывшая жена не понимает тебя, Демьян?
– Зато ты понимаешь. Или поймешь когда-нибудь. Впрочем, уже сейчас ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо другой.
Хорошо, он выиграл быстрое прикосновение ее губ. Затем Алина попыталась остановиться, оттолкнуть его, потому что губы просто отказывались подчиняться ее команде.
– Вы вместе ради детей?
– Ребенка. Правда, Роман скорее молодой парень. Что касается твоего вопроса, я никогда не остаюсь с женщинами ради детей. – Теперь Демьян был уверен, что она беременна, и хотел прояснить ситуацию. – Я пытался. И не повторю ошибку.
– Тогда почему? – Она всхлипывала и говорила очень громко, так громко, что прохожие начали поворачиваться в их сторону. Наконец-то ее не волновало, что думают другие, – боль была слишком сильна. – Как ты мог уехать с ней? Как ты мог не найти меня?
– Потому что неразборчивом русскому нужно было во многом разобраться, прежде чем прийти к тебе. Во многом… Но, честно, я не спал с Надей и даже не целовал ее. Она оставляет меня равнодушным. И так было всегда.
– Прекрати, прекрати свои игры, свою ложь.
– Никогда. Это не игра, и я не лгу. В постели или здесь? – Она поняла, что это его последнее предложение.