– В постели.
Они подошли к дому.
– Стой. Ты помнишь код? – спросил Демьян.
– Ты не поменял его?
– Я ничего не поменял.
Он не сказал Алине, что любит ее, но как только они вошли в пентхаус, она поняла это. Когда-нибудь в будущем, если она хоть чуточку усомнится в этом, если хоть раз забудет, как сильно Демьян любит ее, достаточно будет вспомнить это.
Оглядываясь, Алина видела себя повсюду.
Ее стакан вина все еще стоял на столике. Ничто не было убрано или изменено.
Никогда еще не было так приятно вернуться в неубранный дом.
Она поднялась наверх и нашла свою резинку для волос на подушке незаправленной постели – там, где оставила.
– Где ты спал с тех пор, как вернулся?
– В отеле. Невозможно было жить здесь без тебя.
И тогда она почувствовала его нежность. Это было не в первый раз, но впервые они оба не притворялись, что их любовь ненастоящая.
Демьян исследовал губами изменения в ее теле, ее набухшие соски.
Алина все еще не призналась, что она беременна, и Демьян гадал, сказала бы она ему, если бы он не нашел ее. Он не сомневался, что это всего лишь вопрос времени.
– Ты думал о том, чтобы вернуться к ней? – Эта проблема продолжала мучить женщину.
В этот раз он не стал лгать.
– Да, думал, поскольку считал это единственным способом сохранить Романа. Но чем больше я думал, тем больше понимал, что не могу снова вступить в брак ради ребенка. – Ее щеки слегка порозовели. – А потом я стал думать о другом. – Демьян улыбнулся.
– Например?
– Как я лишил тебя девственности.
– Что ты делал в России?
– Разбирался кое с чем.
– С Романом?
Он не ответил.
– С Надей?
– В какой-то степени.
Услышав, как Алина со свистом втянула в себя воздух, Демьян сказал ей то, что не смог сказать даже Микаэлу:
– Я никогда не любил Надю. Наш брак не продлился долго потому, что у меня было недостаточно денег… – Демьян повернулся к ней и рассказал все до конца. – Моя тетя была тяжело больна, когда мы поженились. Я был невероятно замкнут в то время. Я виноват перед Надей, крах нашего брака связан не только с ней… А в России я в основном разбирался в себе.
Демьян рассказал ей о своей матери, о том, как он договорился, чтобы ее перезахоронили в освященной земле. Алина начала плакать, поняв, что повесила трубку в один из его самых сложных дней.
– Это был хороший день, – возразил Демьян. – В этот день я отправил старых призраков на покой. Я поговорил с Романом.
– Ты сказал ему?
– Не было необходимости. Он был в курсе. – Демьян улыбнулся. – Еще вопросы?
– А ужин с Надей?
– Я ужинал с ней именно потому, что она меня не волнует. Я могу выпить с ней на дне рождения сына и, возможно, в будущем постоять рядом на его свадьбе. Чувств нет и не было. – Теперь вопросы появились у Демьяна. – Чем занималась ты?
– Рисовала. Много. У меня появилось место на рынке.
Он побледнел:
– Тебе не нужно торговать на рынке.
– Но я буду.
– Алина, наш ребенок не должен…
Он проговорился… и Алина разразилась слезами:
– Я боялась, что ты разозлишься.
– Разозлюсь? Никогда и ни за что. Ты собиралась мне сказать?
– Да, когда забуду тебя.
– Ребенку тогда исполнится лет тридцать! Если не девяносто.
Он был уверен в глубине ее любви.
И он был прав.
– Мы можем придумать кое-что получше, чем рынок.
– Нет! – Алина отшатнулась. – Опять ты, со своей чековой книжкой, хочешь купить мне карьеру. Ты не представляешь, как мне ненавистно это.
– Я просто хочу помочь.
– Мне не требуется помощь. Мне не нужно, чтобы ты делал вид, будто королевская семья заинтересовалась моей картиной.
– Что?!
– Я знаю, это был ты.
– Нет!
Демьян от удивления открыл рот, Алина пискнула, и они рассмеялись.
– Твои работы могли бы висеть в королевских апартаментах. Кстати, почему ты отказалась ехать в Дубай?
– Это твоих рук дело?
– Да. В тот день, после похорон матери, мне позвонила Элизабет и сообщила о твоем отказе. Я понял, что ты следуешь за своей мечтой. Я же сказал тебе, что это был хороший день. – Он играл с ее волосами. – Ты согласна стать мачехой? Тебя это не нервирует?
– Демьян… Тебе не обязательно жениться на мне.
– Обязательно.
– Из-за малыша?
– Я же говорил, что так не поступаю. Почему ты не веришь в нас?
– Верю, но…
– Вот это «но». – В самый неподходящий момент Демьян достал ноутбук. – Я покажу тебе своих друзей.
Он почувствовал, что ей стало стыдно, когда он открыл профиль ее отца и обнажил ее боль.
– Не надо…
– Он не знал тебя, иначе не ушел бы. Я знаю тебя и не могу уйти.
Демьян нажал на кнопку и начал набирать сообщение: «Мы с Алиной рады объявить…»
– Алина, ты согласна выйти за меня замуж?
Она молчала.
– Я не навязываюсь.
– Ты умоляешь.
– Да, умоляю тебя, но один раз. Ты согласна выйти за меня замуж?
– А ты как думаешь?
– Конечно да. Тебе нужно научиться говорить «да».
– Да.
– Готова действовать?
«Мы с Алиной рады объявить, что вскоре поженимся. Это будет скромная церемония для членов семьи и близких друзей. Мы просто хотели поделиться счастливыми новостями».
– Готова взлететь? – Демьян протянул ей ноутбук. Пусть она сама решит, нажимать ли кнопку «Отправить». И Алина нажала.
Они были дома.
Глава 17
Алина рисовала не кистью, а пальцами.
Это был невероятно длинный медовый месяц, и теперь, в их конечной остановке, на острове на севере Квинсленда, когда солнце уже заходило, она пыталась нанести последние штрихи на свою работу, пытаясь запечатлеть Демьяна.
Солнце обжигало плечи, их малыш спал в ее животе, а Демьян лежал на кровати и смотрел, как его сосредоточенная жена внезапно покраснела, изображая интимные части тела, которые выходили чересчур масштабными.
– Лежи спокойно. Я обычно не рисую людей.
– Мне скучно. – Он изучал планшет.
– Нет.
– Да, и у меня есть для тебя сюрприз…
– Мне не нужны сюрпризы, – улыбнулась Алина. – Я хочу, чтобы было скучно.
– Я так не могу. – Демьян протянул ей планшет.
Алина засмотрелась – на экране была принцесса, посещавшая их дом. Она была в платье, которое Алина узнала бы везде. Точнее, не само платье, но ткань. Завихрения маков, которые она нарисовала на шелке, теперь носила представительница королевской семьи.
– Демьян… – Она была смущена, разозлена тем, что он везде сует свой нос, но и счастлива. – Я просила тебя не вмешиваться, я не хочу твоей помощи.
– Алина, я нарушил их планы, когда отказался от продажи пентхауса. Конечно, мне нужно было извиниться. Я послал в подарок принцессе ткань, расписанную художником, который ей понравился. Ты думаешь, она превратила ее в платье, чтобы угодить мне?
– Нет.
– Как ты думаешь, если бы ей не понравился подарок, она отправила бы мне письмо с благодарностью?
– Думаю, нет.
– Ей явно понравилась твоя работа. Явно, потому что я получил прошлой ночью очень милое письмо с предложением посмотреть новости.
– И ничего не сказал мне! Расписывая ткань, я думала о девочке, которую мы назовем Поппи, когда она родится.
– Поппи Жукова – имя для стриптизерши.
Алина рассмеялась, но потом стала серьезной:
– Мы можем заранее выбирать имя, или это плохой знак?
В их семье было мало суеверий, но множество традиций, к тому же они создавали собственные. Алине очень хотелось, чтобы они придумали имя во время медового месяца.
– Можем. Хотя мы наверняка поменяем мнение, когда ребенок появится на свет.
– Ты все еще хочешь девочку?
Демьян вздохнул:
– Я всего один раз сказал, что хочу девочку. – Кстати, недавно пришли результаты тестов. Демьян был отцом Романа во всех смыслах. – Меня не волнует, кто это. – Он погладил живот Алины. – Я просто хочу, чтобы он – или она – появился на свет.
Алина подумала, что есть преимущество в том, чтобы быть второй женой, – ты знаешь, каким отцом станет твой муж для твоего ребенка.
– Так что запомни: у меня нет предпочтений, – добавил Демьян.
– Никаких?
– Ты уже знаешь, да? – Он улыбнулся. – У нас мальчик?
– Нет.
– Девочка?
– Анна.
Лучшее, на что он мог надеяться, – что его мать покоится с миром. Но Алина добавила ему счастья, вернув имя матери в его сердце.
– Я люблю тебя всей душой, – сказал Демьян по-русски.
И Алина поняла его. Он улыбнулся, услышав ее ответ. Вместо привычного «Я знаю» она сказала:
– Так и должно быть.