«Боже, да это все стоит-то всего одиннадцать долларов! Это не стоит испорченного желудка», — заявила Уайлдфлауэр.
«У тебя просто нет соревновательного духа, потому что ты — женщина, — подтрунил Пакмэн. — Настоящий мужчина должен бросить себе вызов». Уайлдфлауэр просто закатила глаза.
«Скажи-ка, — пропела она мне, — от твоей посылки с шоколадом еще что-нибудь осталось?»
Несколько недель назад я начала писать электронные письма своим друзьям в Германии, чтобы те прислали мне что-нибудь.
«Пожалуйста, пришлите шоколада голодной немецкой путешественнице. Здесь мне нужно съедать как минимум 400 грамм шоколада в день, а американцы и понятия не имеют о том, что такое хороший шоколад. Hershey’s здесь просто не достать, а каждый день съедать по восемь сникерсов уже надоело».
К сожалению, многие подумали, что это шутка, и только мой друг Вольфганг принял ситуацию всерьез и прислал мне в Сэйед Уэлли огромную посылку с шоколадом. Пока Пакмэн позавчера безуспешно боролся с последствиями поедания пончиков, я рядом наслаждалась трехсотграммовой плиткой шоколада с ореховым ликером, которая только что прибыла мне из Германии. Остаток этой посылки я несла с собой, замотанный из-за жары в мой легкий флисовый джемпер.
Следующие полчаса мы лениво валялись в тени деревьев, осушали бутылку с виски и решительно сокращали мои запасы шоколада. Я чувствовала себя чертовски хорошо: у меня впереди было «всего лишь» полторы тысячи километров до границы с Канадой, а я была в такой форме, в какой не была, наверное, никогда в жизни.
Очень повезло
3 августа 2004
Эшланд, Орегон, США
2779-й километр пути
«О боже! — воскликнула я у первой же полки магазина в Эшланде, в огромном супермаркете биопродуктов. — Да это же сушеное манго!»
Уайлдфлауэр повела меня дальше к чему-то вроде рыночной палатки с сушеными фруктами и овощами. «Ты обязательно должна попробовать чипсы из сладкого картофеля!» — сказала она, но я уже была возле прилавка с нерасфасованными мюсли.
«Блин, да здесь же как минимум тридцать различных сортов! — восхищалась я. — Это все выглядит намного лучше, чем обычные дешевые мюсли из супермаркетов».
Уайлдфлауэр, которая, как и ее муж, вегетарианка и питается прежде всего биопродуктами, находилась полностью в своей тарелке. «Это и на вкус гораздо лучше. Обычные мюсли содержат большую долю кукурузного сиропа с большим содержанием фруктозы, дешевой и совершенно вредной кукурузной патоки, которая в США добавляется практически во всю еду как подсластитель».
«А, так вот почему еда здесь такая странная на вкус», — сухо заключила я.
«Я и сама замечала, но большинство американцев к этому уже привыкли. Ну а последствия тебе известны: мы нация толстяков», — продолжает объяснять Уайлдфлауэр, пока мы ходим по магазину.
Я чувствовала себя как Алиса в Стране чудес. Уже в течение нескольких месяцев я вынуждена покупать еду в до тошноты обычных американских супермаркетах либо, если совсем все плохо, на заправках. Здоровую и недорогую еду там можно найти крайне редко. Вместо этого все продукты настолько перенасыщены сахаром и всякими консервантами, что они переживут ядерную войну. Но иногда у меня просто не остается иного выхода, как купить даже тот же самый суп-лапшу за двадцать пять центов или эти мерзкие «Поптартс» — сладкое печенье с сахарной глазурью.
Эшланд с этой точки зрения — настоящая находка: в США этот город известен как коммуна хиппи, которые выступают за экологически чистые продукты, и поэтому здесь много супермаркетов с биопродуктами.
«Наконец-то снова у нас будет здоровая еда», — порадовалась Уайлдфлауэр.
«Но, к сожалению, это относительно дорого», — возразила ей я, посмотрев на цену. Мои расходы в день по плану должны были составлять десять евро. Мой нормальный рацион питания, как и у большинства проходчиков, весит около килограмма, и состав этого рациона я старательно определяла в первые недели в пути. После нескольких ошибок и многих дней, проведенных из-за ошибок без еды, я очень хорошо усвоила, что мне нужно есть ежедневно: полфунта мюсли на завтрак, какой-либо сублимированный суп на обед и на ужин и четыреста грамм снэков, разбитых по времени на весь день. Снэки по большей части состоят из того, что есть в супермаркетах, то есть из шоколада, мармеладных мишек, орехов и картофельных чипсов. Вообще, в снэки может входить все, что при большом содержании калорий имеет малый вес и в идеале имеет небольшой размер. «Нутелла» и арахисовое масло лидируют в этом списке. Как и большинство проходчиков, я стала фанаткой шоколада, потому как это — единственная еда, которая за три месяца в пути еще не встала мне поперек горла. Часто на меня нападает настолько сильное чувство голода, что я могу съесть шесть сникерсов подряд, и при этом мне не будет плохо.
Больше часа мы с Уайлдфлауэр ходили между рядов супермаркета биопродуктов и сравнивали продукты и цены. В конце концов в моей тележке оказалась огромная куча из мюсли, готовой смеси из хумуса, а также сухофрукты и овощные чипсы. Я выложила сто тридцать два доллара и пятьдесят три цента, и у меня с собой ничего не осталось. Наш разгул шопоголизма имел весьма прагматичную подоплеку: следующий пункт на маршруте, в котором был супермаркет, находился в Каскейд Локс почти в семистах километрах или почти в трех неделях пути. Так как по пути больше не было выгодной возможности пополнить запасы еды, мы отправили себе по три посылки с едой на курорты или в отели, находящиеся недалеко от тропы. Это значило, что в Эшланде мне нужно было закупить еды на двадцать два дня и отправить ее. Так же как Уайлдфлауэр и Пакмэн, я посвятила этому логистическому мегапроекту целый день.
Я и Уайлдфлауэр оставили покупки у Пакмэна, который ждал нас на террасе снаружи магазина, и еще раз решили сходить в «Сейфвейс» — самый обычный супермаркет. Часа через полтора мы вернулись к Пакмэну, который терпеливо охранял наши рюкзаки, треккинговые палки и покупки с едой. Мы снова закупились по полной программе: в «Сейфвейс» я купила несколько килограмм шоколадных батончиков и орехов, три дюжины пакетиков с сублимированной едой, таких как, например, мексиканский рис, лапша терияки, паста «Альфредо» и сублимированное картофельное пюре. И плюс к этому я купила две упаковки многоразовых пластиковых пакетов с застежкой.
Пакмэн и Уайлдфлауэр завалили своими покупками всю скамейку для пикника, а я — маленький стол, который стоял рядом. После этого начался долгий процесс распаковки, перепаковки и упаковки. Сначала были сняты все ненужные внешние упаковки, из-за чего возле нас образовалась огромная куча мусора. После этого покупки были разделены по порциям: я расфасовала по пластиковым пакетам мюсли (по полфунта) — это были мои завтраки. Таким образом я могла избежать того, чтобы по недосмотру или из жадности съесть слишком много в первые дни, а в последние страдать от того, что у меня осталось слишком мало еды. Ту же самую операцию я проделала с мармеладными мишками, орехами и сухофруктами, которые разделила по сто грамм и упаковала в маленькие пластиковые пакетики. В конце концов на моем столе образовалась огромная гора из еды: двадцать два пакета с мюсли, сорок четыре пакета с сублимированной едой и восемьдесят восемь порций снэков. В общей сложности там было почти двадцать килограмм еды на следующие три недели.
Тем временем Пакмэн достал из мусорного контейнера супермаркета шесть картонных коробок, после чего можно было приступать к последней фазе нашего логистического проекта. С помощью индикатора дальности пути из путеводителя по МТХ я выяснила, в скольких днях пути друг от друга находятся места остановок, отсчитала соответствующее количество необходимой еды и запаковала эту еду в одну из коробок. Пакмэн и Уайлдфлауэр тоже были очень сконцентрированы, так как любая ошибка, допущенная при проведении этой операции сейчас, могла привести к пустому желудку потом. Я по три раза пересчитала пакетики с мюсли, снэками и сублимированной едой, прежде чем запаковала коробки с помощью упаковочного скотча и написала на них адреса получателей.
Тем временем уже было десять минут шестого, а отделение почты закрывалось в восемнадцать часов. Вообще, это не было бы проблемой, если бы почтовое отделение не находилось в трех километрах. И это отнюдь не маленькое расстояние, если идти с рюкзаком и тремя посылками по шесть килограмм каждая.
«Может, мы возьмем напрокат тележку и пойдем на почту с ней?» — предложила я Пакмэну и Уайлдфлауэр.
«Я об этом тоже уже подумал», — согласился со мной Пакмэн.
«Тогда нам потом нужно будет ее вернуть, — сказала Уайлдфлауэр. — И, кроме того, времени уже почти совсем не осталось… Мы просто слишком много времени потратили на закупку продуктов». Мы растерянно переглянулись.
«Но ведь это же город хиппи. Почему бы не спросить у людей на парковке, может, кто-то едет в ту же сторону и сможет подбросить нас?» — предложила я. Пакмэн и Уайлдфлауэр как-то скептически посмотрели на меня, но лучшей идеи ни у кого из них не возникло.
Пакмэн вдруг ехидно улыбнулся и сказал: «Немецкий Турист, давай ты пойдешь спрашивать? Ты сможешь снова отыграть наивную туристку из Германии… У тебя это хорошо получается».
Уайлдфлауэр засмеялась, но тут же пришла мне на помощь. «Я тебя провожу. Двум женщинам никто не откажет в просьбе». После этого она обратилась к своему мужу и ткнула его в бок: «Это в любом случае лучше, чем подходить к бедным людям с бородатым мужиком ростом метр девяносто».
Уже через десять минут нам повезло встретить одного спортивного молодого мужчину, который согласился нас подвезти. «Вообще я еду в другую сторону, но я тоже когда-то ходил по МТХ. Я просто считаю вас, проходчиков, классными людьми», — объяснил он нам. Мы сложили вещи в его помятую «Субару» и сами залезли в машину. Уже к семнадцати сорока мы были на почте.
«О боже, едва ли мы успеем», — заволновался Пакмэн, как только мы встали в очередь у стойки. Другие посетители отделения с интересом смотрели на нас. В семнадцать пятьдесят наконец подошла наша очередь, и, к счастью, сотрудница почты спокойно приняла все шесть посылок.