«Вы же знаете, что мы в любой момент можем вас уволить», — пригрозил господин Гримм.
Наконец в разговор включился господин Пуллингер: «Господин Гримм, давайте же успокоимся и поговорим…»
Но его невозможно было остановить. Его рука уже была на ручке двери. Он кинул на меня свирепый взгляд. «Я сейчас могу позвать вашу собственную секретаршу и тут же продиктовать ей ваше заявление об увольнении».
Тем временем у меня на лбу выступил холодный пот. Я не ожидала такого конфликта. Мне нужно было подлить еще масла в огонь? Но для чего? В крайнем случае я могла бы уволиться самостоятельно, чтобы отправиться в путешествие. Я глубоко вдохнула и попыталась удержать свой голос в спокойном тоне, несмотря на захлестывавшие меня мысли: «Господин Гримм, вы, конечно же, можете это сделать. Но в этом случае с сегодняшнего дня у вас не будет директора, а это не сослужит вам хорошую службу. И, кроме того, я работаю здесь, потому что хочу здесь работать, а не потому, что мне приходится».
Господин Пуллингер, не веря, распахнул глаза, а господин Гримм потрясенно посмотрел на меня, после чего он чуть не свалился с ног, так как понял, что его угрозы на меня не подействовали. В помещении на какое-то время повисло молчание.
После этого господин Гримм отпустил ручку двери и сел за стол напротив меня. «Итак, тогда давайте обсудим с вами порядок осуществления представительских полномочий», — наконец сказал он охрипшим голосом. Господин Пуллингер облегченно выдохнул, но я прекрасно понимала, что это нельзя было назвать победой, это скорее временное перемирие. То, что я после путешествия останусь здесь директором согласно предыдущей договоренности, после этого скандала было под большим вопросом.
В отличие от господина Гримма, мои деловые партнеры отреагировали на мое желание отправиться в поход более чем позитивно. Когда я позвонила руководителю отдела закупок одного из моих ключевых клиентов, чтобы проинформировать его о моем предстоящем отпуске, этот циничный деловой человек вдруг заговорил очень лично: «Я хорошо понимаю вас с вашими планами. Вы знаете, когда-то, после альтернативной службы, я купил себе старый автобус „Фольксваген“ и полгода катался на нем по Австралии. Это было замечательное время…»
Я удивленно посмотрела на телефон, так как не могла представить этого солидного семьянина в роли молодого пешего туриста.
Но интереснее стало, когда он продолжил: «Вообще я считаю, что это прекрасно, что вы, при вашем положении на работе, имеете смелость осуществить свою мечту. Давайте вы больше расскажете мне об этом? Как думаете, у вас будет время увидеться со мной до вашего отъезда?»
Я месяцами безуспешно выпрашивала встречу у этого влиятельного мужчины, и теперь, когда я отправляюсь в путешествие, он соглашается на встречу со мной… «Да, конечно», — заверила я его и с улыбкой записала встречу в ежедневник.
Последние дни до моего отлета в США прошли в стрессе и спешке. Я целыми днями до двенадцати часов сидела в офисе, вечерами и ночами собиралась, печатала карты для МГВМ и списывалась с другими проходчиками по электронной почте. Связалась я и с Бобом, который Питчер. Он так же, как и я, хотел пойти по МГВМ в этом году, но только southbound, то есть с севера на юг. Мы хотели начать в одно и то же время и поэтому договорились встретиться в северной крайней точке МГВМ, которая находилась в Восточном Глейшере, чтобы пойти в первые дни вместе. Я была безумно рада начать путешествие от канадской границы не в одиночку, так как встретиться с голодными гризли лучше было бы в сопровождении, а Боб как раз хотел пойти.
Я также часто созванивалась и с опытной Ульрикой, чтобы обсудить с ней мое мероприятие, а также мою предстоящую встречу с ее бывшим парнем Бобом. Она была не против.
В пятницу 8 июня 2007 года я в последний раз вышла из офиса. Я с облегчением оставила свой служебный автомобиль на парковке. Скорость в четыре километра в час стала актуальнее, чем двести сорок километров в час.
Походное чутье
12 июня 2007
Восточный Глейшер, Национальный парк «Глейшер», Монтана, США
Поезд Эмпайр-Билдер из Амтрака спокойно ехал по лесам Монтаны, а небо, благодаря рассвету, окрашивалось в оранжевый. Я протерла свои отекшие глаза и вытянулась на сиденье. Хоть я и подремала пару часов, уже не надеялась на то, что смогу уснуть: была очень взволнована. Когда я три дня назад вылетела из Берлина, мне казалось, что я потерплю неудачу. Уже в Берлине все пошло не так: сначала мой самолет задержали на несколько часов. Я попыталась попросить наземный персонал аэропорта сменить мне рейс, но до Спокейна (штат Вашингтон) летает не так много рейсов.
«Я работаю здесь уже десять лет, — сказал мне дружелюбно сотрудник авиалинии в аэропорту Берлин-Тегель, который в спешке искал для меня подходящий стыковочный рейс. — Но до Спокейна до этого никто не летал…»
В итоге я приземлилась в практически пустом аэропорту Спокейна не в четыре часа дня, а в полночь, так как летела тремя самолетами, с несколькими часами задержки. На выдаче багажа тоже все пошло не совсем гладко: из двух багажных мест я получила только одно. Не хватало сумки с едой и картами. А служба поиска багажа уже, конечно же, была закрыта. А еще в это время уже не ездили такси. В конце концов меня подобрал автобус из отеля, и в час ночи я, истощенная от перемены часового пояса и волнения, упала в кровать.
На следующее утро я написала заявление в службу поиска багажа, и мой багаж нашли… в четырех тысячах километров от меня, в Майами (штат Флорида). Радовало то, что он все же был в пути ко мне. Спустя еще один день надежд и переживаний багаж все же приехал. И, надо сказать, вовремя, поскольку мне как раз нужно было ехать на встречу с Бобом в Восточном Глейшере.
Восточный Глейшер — это курорт в Национальном парке «Глейшер». До него можно было доехать поездом, который ходил только летом. И, как обычно, поезд опоздал на несколько часов, что привело к тому, что я провела полночи с сомнительными персонажами на вокзале Спокейна и поспала всего три часа. Но мне в тот момент было абсолютно все равно, так как я наконец была свободна. Германия, моя работа, мои обязательства — все это осталось позади. Я глубоко вздохнула и посмотрела из окна поезда на горы Монтаны. Вдруг меня накрыло знакомое чувство счастья. Я была уже совсем близко к тропе.
После того как практически бесконечный поезд остановился на маленьком вокзале Восточного Глейшера, я сошла с него и с пристрастием осмотрела себя на платформе. Я уже заметила вдали массивную фигуру и лысую голову Боба. Он стоял в здании деревенского вокзала, одетый в шорты, кроссовки и флисовый пуловер, и махал мне рукой. Я облегченно помахала ему в ответ и тут же подумала, что он все же напоминает мне Мистера Пропера.
Несколько мгновений спустя мой старый знакомый по МТХ уже обнимал меня, стуча по плечу: «ЭнТи[7], я так рад тебя видеть!»
Я лишь смогла ответить ему тем же, так как была необычайно рада, что не останусь одна в первые дни на МГВМ.
После этого я надела рюкзак и посмотрела на несколько человек на платформе. Я сразу же приметила худощавого пожилого мужчину в рейнджерской одежде. Он, улыбнувшись, подошел ко мне и похлопал меня по плечу:
«Привет, ЭнТи! Я — Плоские Стопы».
«А, мы с тобой переписывались пару раз», — поприветствовала я его. К нам присоединился молодой человек с рюкзаком.
«Привет, я Джаг», — представился он. Я накануне обменялась с ним парой писем, так же как и с Плоскими Стопами. Мы вчетвером уже были потенциальными проходчиками по МГВМ. Это было огромное число, учитывая, что в год только примерно тридцать путешественников проходят эту тропу полностью. Половина из этих тридцати начинают поход в середине апреля на юге, а вторая половина — на севере в середине июня.
Маршрут главного водораздела материка, сокращенно МГВМ, — это самая молодая и самая дикая из американских троп. Он проходит по водоразделу материка, откуда, собственно, и происходит его название, через горный хребет Скалистых гор, по штатам Монтана, Айдахо, Вайоминг, Колорадо и Нью-Мексико. Около семидесяти процентов тропы описано или хоть как-то маркировано. Оставшаяся треть проходит по проселочным дорогам, или по грунтовым дорогам, или по шоссе. Так как единого маршрута нет, никто не знает настоящей длины МГВМ. В зависимости от того, какой из маршрутов выбрать, длина тропы может варьироваться от четырех тысяч двухсот до пяти тысяч километров. Как и на МТХ, здесь тоже есть временное окно для похода. Оно составляет около пяти месяцев. Хоть МГВМ и не длиннее, чем МТХ, он может доставить даже больше проблем. Мы поговорили об обеих тропах еще когда были на вокзале.
«А когда вы хотите начать поход?» — спросила я ребят.
«Я побуду в Восточном Глейшере еще пару дней», — ответил Плоские Стопы.
«Я тоже. Слишком много снега», — присоединился к нему Джаг.
«Кроме того, завтра должны приехать еще два проходчика. А чем больше будет группа, тем меньше проблем у нас будет с медведями гризли, — добавил Плоские Стопы и предложил: — Хотите пойти с нами?»
Я вопросительно посмотрела на Боба, но он уверенно сказал: «Мы с ЭнТи начнем поход завтра. Я не могу сидеть без дела, да и к тому же время-то уходит».
Я кивнула, так как уже была настроена на МГВМ и совсем не хотела еще на пару дней зависнуть в Восточном Глейшере. Мы немного поболтали, после чего разошлись: Плоские Стопы — в шикарный «Глейшер Парк Лодж», Джаг — в хостел, а Боб и я — на пару километров в лес: там он натянул свой тент. Вторую половину дня мы провели за тем, что обменивались воспоминаниями с МТХ и упражнялись с ледорубом.
Поскольку тот год был «нормальным» по снегу для Монтаны, мы должны были считаться с наличием на пути больших снежных полей, поэтому я взяла с собой в этот раз ледоруб. Мы тренировали самозадержание, то есть прием, который поможет удержаться при срыве. Уже скоро из-за смены часового пояса я захотела спать. Я поставила палатку рядом с тентом Боба. От усталости я уснула еще до захода солнца.