«Ты получила мое письмо?» — сказал он мне тут же.
«Нет, сегодня воскресенье, и библиотека закрыта. Я не смогла добраться до интернета. Что нового?» — напряженно спросила я.
«Так, ну тогда лучше присядь», — посоветовал мне Майк.
«Я не могу. Я стою на заправке в Вайоминге и таю на солнце», — грубо ответила я, а рядом со мной у бензоколонки припарковался дом на колесах.
«Ну тогда глубоко вдохни и выдохни!» — продолжал инструктировать Майк.
Я забеспокоилась и спросила: «Говори уже! Что там случилось?»
В десяти метрах позади меня на шоссе прогремел большой грузовик.
Я прижала трубку к уху, и Майк сказал: «Так, ладно. Тебе тут пришло письмо от работодателя: тебя уволили». Я, не веря, посмотрела вслед грузовику, пока до меня медленно доходили слова Майка. Спустя какое-то время я издала громкий крик счастья.
«Что там у тебя происходит? — потрясенно спросил Майк. — Ты этому рада, что ли?»
«Еще как! Теперь я наконец свободна!» — ликовала я в трубку. После этого я рассказала о своей дилемме последних недель, которая сама собой решилась сразу после новостей об увольнении. Я была свободна и могла спокойно жить своей походной мечтой, и мне не нужно было увольняться самой. Прежде всего, теперь у меня не было чувства того, что я бросаю фирму и сотрудников на произвол судьбы, поскольку воля работодателя не оставила мне другого выбора. У меня в голове роилась целая куча идей: таким образом, у меня появилась возможность в следующем году пройти Аппалачскую тропу. Или объездить на велосипеде Европу. А может, сделать и то и другое. А зимой я в конце концов могла бы поехать в Австралию… Может, сделать себе отпуск на год или даже два? А может, и дольше.
Как только я после разговора с Майком положила трубку, у меня от волнения задрожали руки. Меня уволили во второй раз в моей жизни, и в очередной и редкий раз это было лучшим, что могло бы со мной случиться.
Через несколько дней я снова позвонила в Германию, поскольку меня беспокоил еще один вопрос: что же стало причиной такого внезапного увольнения? Я прямо спросила об этом своего руководителя: «Вы нашли ошибки в моей работе и поэтому уволили меня?»
«Нет, абсолютно не поэтому», — ответил господин Пуллингер и так и не назвал ни одной уважительной причины для моего увольнения. У меня все больше создавалось впечатление, что я просто попала в немилость к начальнику из-за своего нестандартного поведения.
«Госпожа Тюрмер, я надеюсь, что мы сможем решить наш вопрос мирно и по обоюдному согласию», — попросил меня в конце разговора господин Пуллингер.
«Разумеется», — сказала я ему и была очень рада тому, что он не мог видеть мою счастливую улыбку.
11–14 августа 2007
Кнапсэк Кол, хребет Уинд-Ривер, Вайоминг, США
Примерно 1950-й километр пути
«Боб, я не смогу!» — отчаянно крикнула я. Я с трясущимися коленями стояла на высоте три тысячи семьсот метров на огромном крутом склоне. С каждым шагом все больше камней соскальзывали вниз, и я сама случайно проскользила пару метров вниз по почти отвесному склону. Недалеко от меня, под валунами, шумела талая вода, стекавшая с ледника Твинс и снежных полей вниз по долине.
«Да не ломайся ты так!» — проорал мне Боб снизу. Он грациозно, как серна, перемахнул этот крутой склон и, нервничая, ждал меня у подножия.
«Боб, мне страшно», — крикнула я ему. Около меня вниз пролетели камни. Несколько тяжелых валунов с шумом пролетели всего в двадцати метрах от меня. На следующем шаге я потеряла равновесие на неустойчивой поверхности и упала спиной на валуны. К счастью, у меня на спине был полный рюкзак, который смягчил падение.
«Ты очень глупо выглядишь», — ругал меня снизу Боб. Я лежала на спине, как черепаха, и никак не могла подняться на ноги.
«Да, черт возьми, давай спускайся», — совсем уже несдержанно крикнул мне Боб. И когда в этот момент рядом со мной снова полетели камни, у меня на глазах от страха и отчаяния выступили слезы. Вместо того чтобы как можно скорее покинуть опасную зону, я, дрожа, лежала на месте и скулила: «Я больше не могу».
Я знала, что мое поведение было нерациональным и опасным для жизни, но на тот момент у меня просто не было больше сил. Я в отчаянии закрыла глаза и практически прокляла Боба вместе с той тропой. И зачем я только поддалась на уговоры Боба пойти этим путем? Ведь путь через Кнапсэк Кол был всего лишь одним из множества вариантов маршрутов, проходящих по прекраснейшему хребту Уинд-Ривер, с его выдающимися вершинами. Да даже путеводитель по тропе предупреждал об опасности спуска по восточной стороне тропы: «Этот маршрут можно рассматривать только в случае, если ты можешь твердо стоять на ногах и если ты не подвержен головокружениям».
Все это было не про меня, поэтому я хотела выбрать наиболее короткий и ощутимо более легкий маршрут по МГВМ. Но Боб настоял на том, чтобы мы пошли именно через Кнапсэк Кол, несмотря на мои сомнения, поскольку этот вариант маршрута был якобы наиболее красивым, и я в итоге поддалась на уговоры. Как только я вновь открыла глаза, заплывшим от слез взглядом увидела, как Боб уже взбирался ко мне по склону.
Десять минут спустя он встал рядом со мной и крикнул: «Дай мне свой рюкзак». Я, охая, выпуталась из лямок. Боб надел мой рюкзак на плечи и спустился обратно. Без тяжести на спине я наконец смогла подняться и пошла за ним вниз по горному склону, медленно, но уже уверенными шагами.
Как только мы дошли до дна долины, Боб молча вручил мне мой рюкзак. Я в последний раз посмотрела наверх, на Кнапсэк Кол. Вид крутой вершины ледника был действительно прекрасен, но я тем не менее ни за что не пошла бы этим маршрутом, если бы не Боб. Мое самолюбие было подорвано, и мне еще раз пришлось признать, что Боб в такие моменты был далеко не лучшим партнером по путешествию. Вместо того, чтобы помочь мне, он своим неделикатным и даже грубым поведением умудрялся делать критические ситуации еще более сложными.
«Боб, я знаю, что я не всегда вела себя правильно там, наверху. Но тем, что на меня кричишь, ты тоже мне не помогаешь», — начала объяснять я.
Но Боб резко оборвал меня на полуслове: «Слушай, прекрати нести эту психологическую чушь. Нам нужно идти дальше». После этого он надел себе на плечи рюкзак и пошел вперед.
Два дня спустя мы сидели и обедали на тропе. На земле перед нами лежали скудные остатки наших запасов еды. Как бы часто я ни пересчитывала запасы, еды всегда хватало только на один день, а до Саус Пасс Сити, где нас ждала следующая посылка с едой, было еще как минимум два дня.
«Боб, у нас проблема», — обратилась я к своему партнеру.
«Я знаю, — проворчал в ответ Боб. — Я не мог даже предположить, что ты настолько медленная. Если бы ты шла быстрее, то еды бы хватило».
Я начала злиться: «Мы идем вместе уже два месяца, и ты прекрасно знал, насколько быстро или медленно я могу идти по труднопроходимой местности».
«Тогда нам нужно попытаться перераспределить оставшиеся запасы», — предложил Боб, еще больше разозлив меня.
«Тебе нужно было сделать это немного раньше», — бросила я ему, так как Боб никогда не контролировал, сколько он ест. Поскольку он, в отличие от меня, не знал меры в еде, сладкие закуски уходили у него уже через пару-тройку дней. А так как я не могла выдержать голодного взгляда моего партнера, я почти всегда делилась с ним частью своих запасов, которые вообще-то покупала для себя и несла всю дорогу.
«Тогда один день я вообще не буду есть», — быстро отмахнулся Боб, так как он, очевидно, не хотел об этом вспоминать. Мы в течение нескольких минут молча смотрели на наши скудные запасы еды. Когда я наконец подняла взгляд, увидела еще одного путешественника, который шел прямо к нам.
«Смотри-ка, это, должно быть, Линт». Наши лица тут же засияли радостью. Линт был заядлым проходчиком и был известен своим грубым юмором и бесчисленными татуировками на все сообщество путешественников, так как на его теле были отображены карты почти всех американских троп. Аппалачскую тропу он набил себе на верхней передней части правого бедра, а МТХ — там же, но на левом бедре. МГВМ он хотел набить на задней части бедра, поскольку на спине уже была набита карта Ледниковой тропы.
«Эй, как вы?» — непринужденно поприветствовал он нас и сел рядом. Я рассказала ему, что нового произошло у нас с последней нашей встречи, а также о нашей проблеме с едой, после чего тут же получила от гордого Боба злобный взгляд.
«Ну в таком случае у меня для вас хорошие новости», — сказал Линт и достал из своего рюкзака почти дюжину шоколадных батончиков и батончиков с мюсли. «Я отправил себе посылку с едой в „Биг Сэнди Лодж“ и вчера забрал ее. Но там было слишком много еды. Я не хотел оставлять все лишнее, поскольку там не было коробки проходчика. Поэтому я взял все с собой — на все случаи жизни. И вот мне подвернулся случай…» С этими словами он пододвинул к нам всю гору снэков и мюсли. Я потеряла дар речи.
«Линт, — запинаясь, сказала я, — ты просто наш спаситель!» Даже Боб пробубнил что-то в благодарность, а Линту вскоре пришлось идти дальше.
«Я еще хочу добраться до Ист Тэмпл Пик, чисто в удовольствие! Возможно, встретимся в Саус Пасс Сити!» — сказал он нам и рысцой пошел дальше.
Мы действительно встретились с Линтом два дня спустя, в городе-музее Саус Пасс Сити, куда каждый из нас отправил по посылке с едой. К тому времени он стал выглядеть гораздо менее счастливым.
«Что случилось?» — поинтересовалась я.
«Мой отец забыл прислать мне дезинфекционное средство для воды, — подавленно объяснил он. — Если я на следующем участке пути, который проходит через Бассейн Большого водораздела, не смогу очистить воду, взятую с водопоя, то у меня гарантированно будет сильный понос».
«Отлично, теперь и я смогу тебя спасти, — порадовалась я и вручила ему две маленьких пластиковых бутылочки „Аквамира“, жидкого обеззараживателя воды. — Они у меня как раз лишние».
Линт был счастлив как ребенок, укладывая обе бутылочки в рюкзак. После этого он повторил старый добрый девиз