ных грязью доспехах, но при этом, казалось, были очень довольны тем, что наконец-то после долгого ожидания скрестили свои мечи с противником.
– Не слишком радуйся успехам наших новых «союзников», Коста, – произнес Оникс, которому продолжали зашивать живот. – Да, ход сражения неожиданно переломился в нашу пользу, но какой ценой?
– Но согласитесь, именно Волчата сдвинули ситуацию с мертвой точки, – заметил Джорджо.
– Это действительно так, – поддержал его лорд-гриф. – Наши солдаты от долгого безделья ожирели и обленились, а Дикие Волки короля Лукаса навели на стурмландцев такого страха, что они не скоро теперь опомнятся.
– Непредсказуемость и кровожадность Волчат страшит наших врагов, – закивал Гиппопотам. – Эти демоны не живут по нашим законам и не воюют по нашим правилам.
– И в этом очень схожи с нашим королем, – усмехнулся Оникс. – Вот ты говоришь об этих Волчатах, как о героях, Джорджо, а ведь они всего лишь выродки, похожие на оборотней, но неспособные хотя бы просто понять силу, которой их наградили с помощью магии. Они рвут на части и пожирают своих врагов? Прелестно! Однако это угрожает не только противникам Волчат, но и их союзникам!
– Можно любить Диких Волков, можно их ненавидеть, однако именно они сейчас наша главная сила, – отрезал генерал. – Повоюем с их помощью еще неделю-другую, и можно будет начать думать о том, чтобы собираться домой. После победы в горах Уайтпикс просто не останется никого, кто мог бы оказать нам сопротивление. Эти горы были последней надеждой Волка и его приспешников.
– Меня от этих дикарей тошнит, – сказал Оникс, – и ничего с этим не поделаешь. А нас с вами эти псы ставят в дурацкое положение – получается, что мы не могли бы добиться этой победы без помощи королевских выродков. Так и будет записано в истории этой войны.
– Об этом уже говорят, – пробормотал Коста. – Но с другой стороны, разве мы здесь не для того, чтобы помочь королю выиграть эту войну?
– Раньше я тоже так говорил, – пробурчал Оникс. – Считал, что нападение на одного из лордов-котов нужно рассматривать как нападение на весь Баст. На Совете Старейшин нам говорили, что мы должны помочь мальчику-королю одержать победу, которой не сумел добиться его отец. И тогда мы напомним юному Льву о том, что означает истинная преданность и верность.
– Не понял, – пробурчал Джорджо, резко выпрямляясь в своем кресле.
– Я понял, что вы имели в виду, милорд, – сказал Ониксу Коста, кивком головы указывая на продолжающего зашивать рану лекаря.
– Насчет магистра Шурико можете не волноваться, – ответил на этот немой вопрос Оникс. – Он появился в моей семье намного раньше юного Льва. Он и его предки всегда понимали, что такое верность своему хозяину, правда, Шурико?
Магистр быстро кивнул, но ничего не сказал, был целиком поглощен своей работой.
– Лукасу необходимо… мягко напомнить о том, что значит быть бастийским лордом-котом, – продолжил Оникс. – Преподать ему несколько уроков преданности и чести, которые я с удовольствием берусь организовать.
– А что, если… мягкое напоминание не поможет? – прошептал Джорджо.
Оникс улыбнулся, но прежде, чем он смог ответить, зарычали ягуары, предупреждая верлордов о том, что к их палатке кто-то приближается.
Затем громадные черные кошки неожиданно встали со своих мест, заставив Джорджо и Косту от страха вжаться в кресла. Ягуары повернули свои массивные головы к пологу палатки, который резко откинулся, и внутрь, не спрашивая разрешения, вбежал шериф Мюллер. «Мальчик – ягуар» Кибвана зашипел, но Мюллер, не обращая на ягуара никакого внимания, немедленно заговорил, обращаясь к Ониксу:
– Вам необходимо срочно прийти туда!
Магистр Шурико суетился вокруг своего господина, в раскрытом саквояже лекаря звенели склянки. Оникс же, не задерживаясь, широко зашагал вслед за Мюллером, который указывал путь. На животе Пантеры болтались нитки с иголками – магистр так и не успел зашить до конца его рану. На южной окраине лагеря собралась толпа Красных плащей и бастийцев. Увидев Оникса, солдаты расступились, пропуская верлордов.
Пройдя сквозь толпу, Оникс увидел, что здесь уже собрались и другие члены военного совета. Впереди стоял генерал Скин, за его спиной остальные. Оникс услышал перебранку и поскуливание – эти звуки доносились в темноте из расположенной неподалеку конюшни. А у ног Скина в грязи лежал раненый, и один из гвардейцев Льва пытался сейчас ему помочь. Рядом с раненым стоял загнанный до полусмерти конь, от которого валил пар.
– Майор Круфа? – удивился Оникс, рассмотрев раненого. – Не совсем подходящее время для визита вы выбрали, однако.
Ехидные слова сказал Оникс, но тон его был явно сочувственным. Круфа показал себя добрым малым, к тому же был земляком лорда-пантеры, тоже из Браги, и считался одним из лучших полевых командиров.
Так что если майор ночью, в одиночку бросился через опасные Дурные Земли, значит, случилось действительно что-то важное.
– Милорд, – произнес Круфа, пытаясь отдать честь. Лицо майора было болезненно бледным. – Я собирался послать впереди себя гонца, который предупредит о моем прибытии, но понял, что не найду никого, кто способен добраться сюда быстрее, чем я сам.
Лекарь-гвардеец осторожно перевернул Круфу набок. О том, что случилось с майором в дороге, красноречиво рассказывала груда лежавших под ним окровавленных тряпок и вынутая из него стрела. Было видно, что Круфе очень больно и он держится из последних сил, чтобы не потерять сознание.
– Шурико, – сказал Оникс. – Помоги.
– Но ваш живот, милорд…
– Помоги ему немедленно, – приказал лорд-пантера. – Я хочу, чтобы мой лучший лекарь занялся моим лучшим офицером!
Шурико наклонился над майором, который к этому времени отключился – запрокинул голову и закрыл глаза.
– Что случилось? – спросил Джорджо. – Почему здесь Круфа? А где Ворхас?
Генерал Скин повернулся к лорду-пантере и начал докладывать:
– Оказалось, что эти «Гончие из Редмайра» решительнее и опаснее, чем мы предполагали. Они захватили Редмайр. Ворхас мертв.
– Бунтари убили лорда-крысу? – не веря своим ушам, переспросил граф Коста. – И сколько же было этих… «Гончих»?
– По словам Круфы, несколько сотен, – ответил Скин и добавил, повернув свой длинный журавлиный нос к лежащему в грязи майору. – Правда, тому, кто один уцелел в бою, всегда свойственно намного преувеличивать количество врагов.
– Не спешите так плохо думать о майоре, – огрызнулся Оникс. – Круфа хороший солдат. Или вам хотелось бы, чтобы он остался там и умер вместе с бесполезными гвардейцами Льва, которые были даны ему в подчинение?
Стоявшие рядом солдаты в красных плащах недовольно загудели, им не понравилось то, как назвал их собратьев-гвардейцев Оникс, однако напрямую возразить лорду-пантере не рискнул никто.
– Я, пожалуй, предпочел бы, чтобы он оставался рядом с Ворхасом, – сказал лорд-журавль. – Хорошего генерала мы там потеряли.
– Останься он с лордом-крысой, убили бы его следующим после Ворхаса, и вам это хорошо известно, – пробурчал Джорджо в ответ своему сопернику-журавлю.
– Как отреагировал Ванмортен, когда узнал о смерти своего брата? – спросил Джорджо.
– А сами вы как думаете? – с ухмылкой ответил Мюллер. – Скрипнул гнилыми зубами, поморщился, и все. Крысы ненавидят друг друга больше, чем любого врага, это давно всем известно.
– Может, кто-нибудь возьмет наконец на себя труд внятно объяснить, что же нам известно? – спросил Оникс.
Лорд-пантера внимательно выслушал генерала Скина, который пересказал все, что сообщил им Круфа, начиная с нападения «Гончих» на отряд майора на Лоу Дейл роуд и заканчивая удачной атакой повстанцев в Редмайре. Пока члены Совета спорили, уточняя отдельные детали рассказа, Оникс все чаще прислушивался к шуму, доносящемуся из расположенной по соседству конюшни, – перебранка и лошадиное ржание создавали постоянный фон для другой перебранки, которую вели верлорды.
– Та девчонка, которая была у них заводилой, – спросил Оникс, с новым интересом глядя в сторону конюшни. – Майор действительно сказал, что это была леди-лисица, вы уверены?
Генерал Скин утвердительно кивнул.
– Да, – сказал лорд-журавль. – Она трансформировалась и напала на Ворхаса, когда тот стоял на помосте и готовился отрубить голову одному из главарей «Гончих». Все остальное доделал какой-то мальчишка-блондин с клинком Вольфсхед.
– И Лукасу уже известны все эти подробности? – поморщился лорд-пантера.
– Разумеется, – пожал плечами Скин. – Как только король обо всем этом услышал, он отправился на конюшню вместе со своими дикарями…
Оникс, не дослушав, уже мчался к конюшне. Вбежав в нее, он увидел нескольких испуганных, суетящихся конюхов. Двое из них нежно прижимали к груди вывихнутые руки, еще у одного был расквашен нос, а на полу стоял на коленях мальчишка-грум, зажимавший кровоточащий укус на своем предплечье. А еще здесь стоял Ванмортен, повернувшийся к Ониксу, когда его заметил.
– Я пытался урезонить его, – проскрипел лорд-канцлер, – но безуспешно. Ведь если на то пошло, это мне нужно спешить туда, чтобы отомстить за своего брата!
Храп и топот двух десятков лошадей заставили конюхов разбежаться в стороны, оставив посреди конюшни только Оникса и Ванмортена. Когда лошади стремительно приблизились, лорд-крыса не выдержал и отступил назад, но лорд-пантера продолжал стоять неподвижно, загораживая собой дорогу. Увидев Оникса, лошади заржали, встали на дыбы, пытаясь сбросить своих седоков, но Дикие Волки уверенно и крепко держались в седлах. Чудовищные всадники зарычали, оскалили зубы, защелкали челюстями, их лошади нервно переминались, испуганно косили на своих седоков налитые кровью глаза.
– Отойдите в сторону, дядя, – раздраженно воскликнул Лукас, выезжая из гущи своих беспорядочно сгрудившихся Волчат.
– Нет, – отрезал лорд-пантера. Рана у него на животе снова закровоточила. – Вы нужны здесь, Лукас. Вы и ваша… волчья стая.