– Почему я здесь? – спросила мертвая герцогиня. – Что произошло?
– Вы мертвы, ваша светлость, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Винсент. – Я убил вас. На протяжении нескольких последних месяцев вы не переставали демонстрировать моему брату свой надменный, упрямый медвежий нрав. Но, видите ли, мой брат не учел, что может найтись кто-то, умеющий более решительно, чем он, задавать вопросы и получать на них нужные ему ответы. Это я. И я приказываю вам отвечать.
Труп Фрейи стоял, покачиваясь. На лице герцогини застыла маска ужаса. Винсент хлопнул в ладоши и прорычал.
– Посох Змея, миледи. Где он?
– Дочери Айсгардена способны общаться с мертвыми, это искусство доступно не вам одному, магистр, – сказал труп герцогини. – Правда, сама я к этой магии прибегла лишь один раз в жизни, когда общалась со своей умершей бабушкой. Но ощущение, которое я тогда пережила, хорошо помню до сих пор. Словно пожатие мертвой руки…
Гектор слушал слабый голос Фрейи и глубоко ей сочувствовал. Винсент же бесцеремонно подошел к очерченному бримстоуном кругу и сквозь него ударил герцогиню ладонью по лицу.
– У меня нет времени выслушивать эти бредни. В любую минуту может возвратиться Флинт. Посох Змея, ваша светлость! Скажите, где он спрятан! Я приказываю!
В мертвых глазах герцогини снова полыхнули голубые огоньки, и она заговорила – на этот раз уверенно и твердо.
– Многие его искали. Даже Дочери Айсгардена искали эту реликвию, кто из любопытства, кто из стремления получить в свои руки источник волшебной силы и власти. Посох давным-давно спрятала одна женщина, мой предок по материнской линии. Дело в том, что тайна Посоха передается только от матери к дочери. Тайну Посоха я узнала от своей матери, леди Греты, и должна была передать ее своей дочери, но этого, увы, уже никогда не произойдет.
– Значит, Посох Змея – не миф? Он существует?
– Да. Поднимись на вершину Костяной башни. Там ты найдешь прибитый к каменной стене почерневший от времени громоотвод. Это, магистр, и есть волшебный посох лордов-драконов.
– Ты слышал, Гектор? Нет, ты слышал? – завопил Винсент, пускаясь в пляс. – Все это время Посох был у нас прямо под носом!
Гектор хорошо помнил тот громоотвод – почерневшую, погнутую, неровно прибитую к стене башни железную палку, совершенно неприметную на вид. Он сам не раз стоял рядом с ней, когда поднимался на башню, чтобы подышать воздухом.
Гектор понимал, как важно было для лордов-медведей тщательно спрятать волшебный Посох. И они спрятали его – на самом виду! Там, где никому и в голову не пришло бы искать драгоценную реликвию!
– Что здесь происходит? – раздался новый голос.
Это был Флинт. Лорд-ворон быстро приближался, цокая по каменному полу ногами.
– Что ты творишь, Черная Рука? – Флинт замедлил шаги, когда увидел покачивающийся труп герцогини Фрейи. – Когда ты убил королеву Амелию, я решил, что это вышло случайно. Когда ты вернул ее из мертвых, это можно было как-то объяснить твоими добрыми намерениями… Но это?
Лорд-ворон остановился возле начерченного бримстоуном круга, разглядывая оживший труп. Винсент не обратил на Флинта никакого внимания, он возбужденно бормотал себе под нос, прикидывая, какими должны быть его следующие шаги. Услышав доносящиеся из темных углов тронного зала стоны, Флинт огляделся вокруг и спросил:
– Сколько еще несчастных душ прячется там, в темноте? Послушай, Черная Рука, мы же с тобой договаривались, но ты без моего ведома продолжаешь заниматься своими жуткими делами у меня за спиной. Я думал, что твоя черная магия станет оружием, поможет нам захватить власть над всем Семиземельем, но теперь вижу, что ты просто сошел с ума. Одно дело использовать оживших мертвецов на поле боя, но совсем другое – убить герцогиню, чтобы затем вернуть ее назад. Зачем?
– У меня были к ней вопросы, – ответил Винсент и раздраженно махнул на Флинта своей почерневшей рукой. – Теперь она наконец на них ответила.
– Ты болен! Ты не в себе! А что, если я владею информацией, которую ты захочешь узнать, но не стану отвечать, когда ты спросишь? Что тогда, Черная Рука?
Гектор почувствовал слабую надежду. Быть может, лорд-ворон станет их избавителем от мучений? Может быть, ему удастся остановить Винсента? Флинт тем временем стремительно приближался, вынимая из ножен свой ятаган. За спиной лорда-ворона показались блестящие черные крылья. Гектор ликовал, предчувствуя свою смерть, которая сможет стать для него спасением и счастьем.
Однако чувства, которые испытывал Гектор, не были тайной для Винсента и не остались незамеченными. К тому моменту, когда Флинт занес ятаган, лорд-кабан уже успел трансформироваться и бросился на лорда-ворона, раскрыв пасть и обнажив свои страшные клыки.
Голова Кабана ударила Ворона в живот, и Флинта отшвырнуло назад. Ворон стукнулся об одну из колонн, отскочил от нее, бешено замахал крыльями, пытаясь взлететь, и не заметил появившуюся из-за мраморной колонны темную фигуру. Возникший из теней человек схватил взлетающего Ворона за лодыжку, притянул назад к полу и вонзил зубы в икру Флинта.
Флинт взмахнул ятаганом, разрубил нападавшему плечо, но черный человек продолжал рвать зубами ногу лорда-ворона. На Ворона взглянули мертвые глаза с пылающими в них голубыми искрами. Ринглин. Следом начали выползать из темных углов новые Дети Голубого пламени, надвигаясь на охваченного ужасом лорда из Райвена. Освобожденная от сдерживавших ее оков бримстоуна, к Флинту, пошатываясь, направилась и восставшая герцогиня Фрейя. Подойдя ближе, она ухватила лорда-ворона за другую ногу. Флинт наносил удары ятаганом, но много ли вреда причинит клинок человеку, который уже умер?
«Бренн всемогущий, что ты творишь, Винсент? Когда придет конец этому безумию?»
– Тихо, тихо, братец дорогой, – сказал Винсент. – Ты, как всегда, слишком суетишься. Моя работа только начинается. Я покажу тебе, что значит обладать настоящей силой и властью.
Гектор был смят, подавлен, охвачен ужасом. Оказывается, не лорды-коты и не король Лукас были самой большой проблемой для Лиссии. Самое страшное крылось для них внутри самого Семиземелья. И это был Винсент, монстр, которого своими руками создал Гектор.
– А теперь, – произнес новый владыка Айсгардена, потирая черной рукой свою здоровую руку, – пора, пожалуй, подняться на башню.
Глава 6Распавшийся триумвират
Глаза всех присутствующих устремились на Тигару. Сам Верховный лорд из Фелоса не сводил взгляда со стоящей перед ним стройной леди-пантеры. Закончив свой рассказ, Опал выпрямилась и приготовилась ждать, что произойдет дальше. К ней вернулись и ее гордость, и уверенность в себе. Она тоже внимательно смотрела на Тигару, пытаясь по его лицу догадаться, о чем он думает. Нрав лордов-тигров был легендарным, все они были ничуть не менее вспыльчивыми, чем Табу, грустная история которой только что прозвучала. Атмосфера в зале Совета Старейшин наэлектризовалась, казалось, еще чуть-чуть, и в воздухе затрещат грозовые разряды.
– Неправда, такого не могло быть, – хриплым шепотом произнес Тигара.
– Вы знаете, что могло, – ответила Опал. – Не лгите хотя бы себе, ваша светлость. Мне очень жаль, что для выяснения истины потребовалось вмешательство Волка.
– Не слушайте ее! – крикнул Верховный лорд Оба. – Она переметнулась на сторону лисийцев, привела с собой нашего общего врага, Волка. Притащила его прямо сюда, в зал Совета! Это неслыханно!
– Вы сами сделали меня своим врагом, Оба, – прорычал в ответ Дрю. – Когда ваши сородичи вторглись в Лиссию еще во времена Вергара, когда отобрали у моего отца принадлежавший ему по закону трон, когда развязали нынешнюю войну.
– Послушайте, Тигара, – сказал Оба, не обращая внимания ни на слова Волка, ни на приставленный к своей спине клинок. – Мы с вами уже столько лет знакомы, мой старый добрый приятель. Разве за все это время мы хоть раз с вами поссорились? Хоть раз не поняли друг друга? Не пришли к общему согласию?
– Я прогнал из страны свою собственную внучку, Оба, – ответил Тигара, продолжая ошеломленно смотреть на Опал. – Я позволил, чтобы ее объявили вне закона и передали в лапы лордов-ящериц из Скории. И все это Табу получила за преступление, которого она не совершала!
– Она была виновна, Тигара! – взревел Верховный лорд Леон, сходя со своего трона. Преданные ему лорды и гвардейцы в красных плащах двинулись следом. – Вам самому не хуже любого из нас известно, какой взрывной у нее был характер! Льва могла за пояс заткнуть!
– Да, она вспыльчива, но не нужно из-за этого делать из нее монстра! – сказал Дрю, поворачиваясь к приближающемуся лорду-льву и продолжая при этом держать свой клинок у спины лорда-пантеры. – Я познакомился с Табу в Скории. Если честно, то она была не вспыльчивее и не яростнее других, но при этом Табу – девушка преданная и честная. Я, не задумываясь, доверил бы ей свою жизнь.
– Она что, еще жива?
– Жива, – ответил Дрю. – И я горжусь тем, что могу назвать ее своим другом.
– Мне все ясно, Волк, – прорычал Леон, тыча в сторону Дрю крючковатым пальцем. – Вот видите, досточтимые лорды, независимо от того, жива Табу или нет, ей, видите ли, готов доверить свою жизнь этот мерзавец из Лиссии, известный всем нам злейший враг лордов-котов из Баста. Но стоит ли удивляться тому, что он доверяет ей точно так же, как подлой предательнице Опал? Каков негодяй!
– Он был моим сыном.
Эти слова были сказаны негромко, но каким-то образом перекрыли общий шум голосов. Верховные лорды, Дрю, Уитли, Опал, все остальные, кто был в зале, дружно повернули головы к лорду-коту, медленно выходившему вперед.
– Чанг был добрым, хорошим мальчиком, и у него вся жизнь была еще впереди, – продолжил лорд Чолло, лорд-гепард из Тиза. В отличие от остальных лордов-котов он не трансформировался, оставался в облике человека со смуглой, гладкой оливковой кожей. Он печально взглянул на Дрю.
– Да, он был хорошим мальчиком, и его забрала у нас Табу, – сказал Оба, и Леон кивнул, соглашаясь с ним.