Я купила себе платье для Зимнего Бала. Черное, к большому огорчению Тиффани и Мелиссы – и, как оказалось, моей мамы. Все они хотели знать, почему я не остановила выбор на чем-то более ярком.
Остальные девчонки, конечно, тоже подобрали наряды. Как-то раз в выходные, после покупки платьев, они потащили меня в торговый центр за обувью и сумочками, заколками для волос и множеством других мелочей – я даже не знала, что они могут потребоваться.
Теперь, накануне бала, я не знаю, радоваться мне или нервничать.
Однако, как ни странно, в основном меня волнует проект по физике, который мы должны представить на следующей неделе. Доктор Андерсон хочет, чтобы мы сдали его в следующий четверг, но… Я даже не знаю, закончили мы его или нет, так как больше над ним не работала. У Дуайта есть копия всех наших наработок, возможно, он что-то добавлял. Вообще-то, я уверена, он доработает проект, поскольку, даже если и ненавидит меня, не станет рисковать собственными оценками.
Следует ли мне из-за этого чувствовать себя виноватой? Я практически на халяву пользуюсь плодами его упорных трудов. Это не совсем справедливо… но я помогала по мере сил, и не моя вина, что он теперь меня ненавидит. Ладно, плевать. Мне не так уж важен углубленный курс по физике. Просто нужно продержаться до конца года, а затем попытать счастья и перевестись на какой угодно другой предмет.
– Алло? Земля вызывает Мэдс! В твоей странной головке есть кто-нибудь дома?
Усилием возвращаю себя к реальности – Дженна взывает ко мне с экрана ноутбука, с недоумением глядя в веб-камеру.
– Да. Прости. Я просто… задумалась.
– О чем?
– О завтрашнем бале, – соврала я.
– Лгунья. Ты ведь думаешь о нем, не так ли?
– О Брайсе?
– Нет. О Дуайте. Да ладно тебе, Мэдс, я же твоя старшая сестра. Я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, если ты лжешь. Когда ты думаешь о Дуайте, то смотришь куда-то вдаль и хмуришься. А когда о Брайсе – улыбаешься.
– Да замолчи уже.
Она только смеется.
– Ты с ним поговорила?
– Нет. С чего бы это? Мне нечего ему сказать.
Я не рассказывала Дженне о поцелуе. Просто сообщила, что мы поссорились и я не хочу вдаваться в подробности.
Она только вздыхает, и на ее лице появляется печальное выражение.
– Ладно. Поговорим о чем-нибудь другом. Все готово к завтрашнему балу? Ноги эпилированы воском, брови выщипаны? Подготовлены пыточные инструменты для завивки ресниц и волос?
У меня получилось рассмеяться.
– Да. По крайней мере, на мой взгляд, все готово.
– Прости, что не смогла приехать на выходные.
– Не говори глупостей! – вырвалось у меня. – Джен, это не такое уж событие, честное слово. Я и не ждала твоего приезда. Не знаю, почему вы с мамой подняли такой шум. Подумаешь, важное дело. Я просто иду на какой-то дурацкий школьный бал.
– Именно поэтому мы и подняли такой шум, – спокойно парирует она. – Ты идешь на танцы, Мэдисон. С подругами и парнем. Ты идешь на какой-то дурацкий школьный бал. Не обижайся, но это совсем не похоже на тебя в прошлом году. Не то чтобы в прошлом году с тобой было что-то не так, – тут же ровным тоном добавляет она, – но сейчас ты гораздо счастливее. Мы все это знаем.
Уголок моего рта слегка приподнимается в улыбке, но в ней не хватает искренности.
Да, здесь мне живется лучше. У меня не возникает желания исчезнуть и превратиться в невидимку, и я не пытаюсь просто пережить еще один день. Но мне неприятно, когда о таком упоминают с гордостью, словно это повод для праздника… потому что в результате создается впечатление, будто я совершила какое-то чудо, а это не так.
– Как скажешь, – бормочу я, и Дженна понимает намек.
– Так как, ты говоришь, вы туда доберетесь? Вы не заказывали лимузин, как все обычно делают?
– Нет, нас отвезет Брайс. Да и многие другие тоже будут за рулем, я думаю. Вряд ли кто-то собирается там напиваться. Все учителя будут за этим строго следить. Мы встретимся с остальными на месте.
– Звучит неплохо, – кивает Дженна. – Только не забудь прислать мне фотографии, ладно?
Она произносит это таким требовательным и властным тоном, что в этот момент очень походит на нашу маму в один из тех редких случаев, когда та находится в плохом настроении.
– Я хочу увидеть кучу фотографий с места событий.
Я смеюсь, качая головой и беспомощно улыбаясь.
– Конечно, Дженна. Ты ее получишь.
Сестра откидывается назад и широко улыбается мне.
– Отлично! И ты сделаешь ту прическу, о которой мы говорили, не так ли?
Всем видом показываю, как мне надоел этот вопрос. Дженна больше меня ломала голову над моей прической. Я решила сделать повседневную укладку, так как волосы слишком короткие для чего-то другого, даже кудрей. Но Дженна обсудила это с мамой, и они решили: нужно купить симпатичные серебряные заколочки для волос и украсить ими прическу. Я согласилась без возражений – так было проще, и, честно говоря, идея мне тоже пришлась по душе.
– Да, я прицеплю эти многочисленные серебряные штучки.
– Хорошо. – Она медлит, прежде чем продолжить. – Так вы с Брайсом собираетесь… ну, ты поняла… – Дженна снова замолкает. – Он забронировал для вас номер в отеле или что-то в этом роде?
Несколько секунд я морщу лоб в замешательстве, а затем до меня доходит, к чему она клонит.
– А! О, нет. Нет, мы не планируем ничего такого. По крайней мере, насколько мне известно. Кроме того, после бала будет вечеринка, на которую все пойдут. Но даже если и не было бы вечеринки. Ни в коем случае.
Дженна кивает и твердо говорит:
– Хорошо. Правильно. Я знаю, многие девушки хотят этим заняться именно после бала, им так кажется романтичней, конечно, в зависимости от того, с кем ты и какие вас связывают отношения, но я не думаю, что пришло твое время. Не пойми меня неправильно, я просто о тебе же забочусь. Ну, знаешь, исполняю свои обязанности старшей сестры и все такое. Безопасный секс, презервативы – тебе все это известно, Мэдс. Но я знаю тебя и знаю: ты встречаешься с этим парнем всего пару месяцев. По-моему, тебе пока не стоит этого делать.
Я не краснею; Брайс иногда заставляет меня краснеть, но с такими вещами я могу справиться и лишь слегка прикусываю нижнюю губу, слушая Дженну. Она говорит прямо и откровенно – как и всегда говорила со мной, так что этого следовало ожидать. Но все равно я слегка застигнута врасплох.
Я даже толком не размышляла еще о… о сексе с Брайсом. Конечно, это приходило мне в голову пару раз, когда мы целовались в его комнате, но я отбросила эту мысль, поскольку не чувствовала себя готовой. И до сих пор не чувствую.
То же самое я твержу и ему каждый раз. Мысли Брайса всегда трудно угадать, поэтому не знаю, устраивает его это или нет. Он утверждает, будто готов ждать. И ему придется – я не собираюсь никуда спешить. Если Брайсу нужен от меня лишь секс, то мне не стоит тратить на него время. Но он сказал, что любит меня, соответственно, думаю, согласен подождать.
Поэтому я бесстрастно говорю Дженне:
– Ладно.
– Ты вообще меня слушаешь? – Она слегка хмурится, словно в сомнении, действительно ли я с ней согласна или сказала так, лишь бы отвязаться.
– Конечно, слушаю.
Она продолжает хмуро смотреть на меня через монитор, а затем наконец произносит:
– Хорошо.
– Дайс, ужин готов! – доносится в комнату голос мамы, и я кричу в ответ, что сейчас приду, а затем прощаюсь с Дженной и обещаю ей прислать фотографии по возможности в воскресенье.
– Я напишу тебе завтра перед твоим уходом, но заранее желаю хорошо повеселиться, Мэдс. – Сестра широко и с чувством улыбается мне. Она искренне волнуется за меня – даже сильнее меня самой.
– Спасибо, – говорю я и отключаю видеосвязь.
Спускаюсь к обеду; мама ставит перед каждой из нас тарелку с запеканкой из говядины (папа работает допоздна) и спрашивает:
– О чем хотела поговорить Дженна?
– Ох, она без конца болтала и болтала – и болтала – о завтрашнем бале, – со смехом отвечаю я. – Переживает больше меня.
Мама тоже смеется, но потом, поколебавшись секунду, спрашивает:
– Но ты ведь хочешь пойти на бал, правда?
– Ну конечно! – тут же откликаюсь я. Правда хочу. Пусть не трясусь от нетерпения и не болтаю о бале днями напролет, как остальные девчонки, но постоянно хожу с улыбкой. Это не сон, я собираюсь пойти на бал с подругами и парнем, с которым могу целоваться и танцевать медленный танец в конце вечера, а после бала мы отправимся на самую настоящую послебальную вечеринку…
Но я нервничаю – и немного боюсь тоже, – и эти переживания как бы сглаживают восторг и заставляют меня казаться безразличной. «Эффект, схожий с разрушительной интерференцией в дифракции волн, о которой мне рассказывал репетитор по физике», – невольно приходит на ум, и тут же хочется рассмеяться, но я не смеюсь, потому что такую шутку понял бы лишь Дуайт, вот только мы не разговариваем, и он ненавидит меня.
– Я так счастлива за тебя, Дайс, – улыбается мама. – Ты ведь это понимаешь, да?
– Понимаю, – отвечаю я с улыбкой, – и тоже сама за себя рада.
Прожевав запеканку, мама вздыхает и говорит:
– Только мне хотелось бы, чтобы ты надела что-нибудь… ну, немного более яркое, чем это черное платье. Хотя оно невероятно красивое, – поспешно добавляет она.
– Что мне сказать? – пожимаю я плечами. – Я влюбилась в это платье с первого взгляда, оно именно такое, как мне хотелось, лучше не найти.
Мама только смеется и качает головой, а потом просит меня «перестать ехидничать и доесть уже эту запеканку».
К субботе я уже вне себя от волнения, ладони потеют от предвкушения Зимнего Бала. Заканчиваю домашнее задание по алгебре, отвечаю на несколько вопросов по биологии, прибираюсь в комнате, играю в видеоигру и читаю учебник по английскому языку. Но время все равно тянется ужасно медленно. Минуты буквально ползут, как улитки. Спустя целую вечность до приезда Брайса наконец-то остается около двух часов, и я понимаю: пора собираться.