Он подошел, и мы обнялись. Конечно, я заревела, но слезы не принесли мне облегчения, я чувствовала то же, что и он. Вот тогда-то и раздался телефонный звонок. Я схватила трубку и услышала Юлькин голос.
— Геля, — робко позвала она, — это я…
— Пожалуйста, извини меня, — попросила я, поняв по ее голосу, как нелегко ей было позвонить. — Я не должна была…
— Нет-нет, — перебила она, — на твоем месте я подумала бы то же самое… Анатолий Викторович дома? — спросила она, и вопрос показался мне странным, и я неожиданно для себя соврала:
— Нет.
— Геля, я хочу с тобой поговорить, это очень важно.
— Конечно. Приезжай.
— Нет, — запинаясь, ответила она. — Давай встретимся… возле остановки. Через полчаса, ладно?
— Хорошо, — согласилась я, не в силах скрыть недоумение. — Но почему бы тебе не прийти сюда?
— Я обещала, что… я потом объясню. Просто не хочу, чтобы он подумал обо мне плохо.
— Кто подумал? — вконец перестала я понимать что-либо, но Юлька уже повесила трубку.
— Она приедет? — спросил Анатолий.
— Думаю, я должна извиниться перед ней. Он опять обнял меня и сказал тихо:
— Прости меня…
— За что? — испугалась я.
— За то, что не уберег тебя от всего этого… Мне надо в офис, — совсем другим тоном заявил он, отстраняясь. — Постараюсь вернуться пораньше.
Я выпила кофе, наблюдая за стрелкой часов. Через десять минут, кивнув охраннику, я направилась к остановке, охранник следовал за мной на машине. Остановка находилась в нескольких метрах от гастронома. Я пришла вовремя, но Юльки еще не было. Поискав ее глазами в толпе возле магазина, я настроилась терпеливо ждать. Неизвестно, на чем подъедет Юлька, если на троллейбусе, тогда следует ждать здесь. Автобусная остановка находилась через дорогу, впрочем, отсюда ее неплохо видно, так что проглядеть Юльку я не боялась.
Подошли сразу три троллейбуса, один из них тот, на котором могла приехать Юлька, но ее среди пассажиров не оказалось. Если она покинула квартиру сразу после звонка, давно должна быть здесь. И тут я увидела ее, она только что вышла из автобуса и, дождавшись, когда он тронется с места, начала переходить через дорогу. Она еще не достигла середины, как из-за угла вывернули «Жигули», кто-то закричал, а я стиснула рот рукой, видя, как тело Юльки от удара взметнулось вверх, перелетело через крышу «Жигулей» и упало на асфальт. Машина рванула вперед, а я бросилась к Юльке, но к тому моменту, когда оказалась рядом, вокруг нее уже собралась толпа.
— Пьяный, наверное, — громко говорила какая-то женщина в ярко-красном плаще. — Несся как угорелый.
— Конечно, пьяный, потому и сбежал. Номер кто-нибудь запомнил?
Я дрожащими руками достала сотовый и вызвала «Скорую».
— Бесполезно, — вздохнул мужчина рядом.
— Что? — растерялась я.
— Не поможет ей «Скорая», умерла девчонка.
Послышались звуки сирены, народ расступился, давая машине подъехать, и я увидела Юльку. Она лежала на асфальте, похожая на тряпичную куклу. Возле ее головы расплылось кровавое пятно.
— Юлька, — только и могла прошептать я, и тут кто-то взял меня за локоть. Я резко повернулась и увидела рядом с собой парня из охраны мужа.
— Ангелина Петровна, — позвал он, — идемте.
— Куда? — не поняла я.
— Идемте, — повторил он и потянул меня за локоть из толпы. И тут меня словно прорвало.
— Он убил ее, — пробормотала я, хватая его за руку. — Он нарочно ее сбил, понимаете? Он как будто поджидал… Юлька что-то знала о моем ребенке, и ее убили, понимаете? Надо срочно сообщить в милицию.
— Нет, — твердо сказал охранник, в трех шагах от нас стояла машина, и он вежливо, но весьма настойчиво тянул меня к ней.
— Вы не поняли, — вновь заговорила я. — Это убийство. Ее убили, и я должна все рассказать.
— Возможно, позднее, но не сейчас.
— Отпустите мою руку, — разозлилась я.
— Ангелина Петровна, у меня приказ, и я обязан его выполнить, пожалуйста, садитесь в машину.
— Какой приказ? — недоумевала я. Это позволило парню запихнуть меня в машину, мы тронулись с места, а я повысила голос, потому что он так и не ответил:
— Какой приказ?
— Приказ вашего мужа.
— И что он приказал?
— Никаких контактов с милицией, это может повредить девочке. Вы понимаете?
— Но ведь… Я же говорю вам, это убийство. Вы что…
— У меня приказ, — отрезал он.
Примерно через полчаса после нашего приезда появился Анатолий. Он был взволнован и даже напуган.
— Она что-то собиралась мне рассказать, — вышагивая от окна к двери под его напряженным взглядом, заявила я.
— Что она могла рассказать?
— Что-то касающееся нашей дочери.
— С чего ты взяла?
— Ты же помнишь наш телефонный разговор, ты же был рядом.
— Я слышал только то, что говорила ты. В любом случае теперь мы уже не узнаем…
— Я должна пойти в милицию.
— Нет, — твердо заявил он. — Ты видишь, что происходит. Ты сама говоришь, Юльку убили лишь за то, что она что-то такое хотела сказать тебе… У них Сашка, и я не позволю…
Мы опять поссорились, Анатолий ушел, а я легла, закрыла глаза и постаралась успокоиться. Что могла рассказать мне Юлька? Холод подступил к сердцу, потому что я совершенно отчетливо поняла, что это каким-то образом связано с моим мужем. Мысль показалась мне чудовищной. Как связано? Разумеется, я ни секунды не верила, что он имеет какое-то отношение к ее гибели, но ведь Юлька для чего-то поинтересовалась, где мой муж, то есть не хотела, чтобы он узнал о нашей встрече. Вчера она, увидев фото в газете, бросилась к моему мужу и что-то ему рассказала, а когда поняла, что я подозреваю ее в сговоре с похитителями, решила рассказать об этом и мне, но не успела. Некто посчитал ее опасной и убил по дороге.
Что такого она могла рассказать мужу? Расспрашивать его об этом бессмысленно. По непонятной мне причине он хранит содержание беседы в тайне, боясь повредить Сашке. Он думает, что нервы у меня на пределе и, посвятив меня во все обстоятельства дела, он рискует: я могу сделать, с его точки зрения, неверный шаг и погубить дочь.
О чем могла рассказать Юлька? Скорее вопрос правильнее сформулировать «о ком?». Безусловно, это как-то связано с Олегом. Так что она рассказала Анатолию? Она встречалась с Олегом и могла что-то увидеть. Да-да, она могла видеть его с каким-то человеком и рассказала об этом моему мужу, очень вероятно, что и она, и он его знали, иначе не склеивается. Кто это может быть?
Если Юлька его знала, выходит, встречались они в нашем доме, то есть похититель кто-то из близких нам людей. Если я сейчас пойду к Анатолию, он заявит, что у меня расшатались нервы. Олег неоднократно намекал, что похищение связано с бизнесом мужа. Может, им нужен не выкуп, а что-то еще? К примеру, муж должен уступить им часть дела. Похоже на то. По этой причине они держат ребенка, а он хранит все в тайне, надеясь, что по окончании сделки ему вернут ребенка.
И Анатолий верит, что эти люди, хладнокровно убившие человека, выполнят условия договора? Господи, я еще даже не знаю, существует ли подобный договор, а уже столько навыдумывала…
Я размышляла о Юльке, о погибшем Олеге, а еще о своем муже. Ему нелегко сейчас. Мне следовало бы отправиться к нему, сказать какие-то слова утешения, но вместо этого я продолжала лежать на диване, мучая себя все теми же мыслями. Муж отгородился от меня молчанием, выходит, ему не нужна моя поддержка. И тут же вспыхнула злость: он не имеет права держать меня в неведении, ведь я мать и хочу знать правду, раз речь идет о моем ребенке. Он решил иначе, тем хуже для нас обоих. Я таращилась в потолок, пока вдруг не вспомнила, что у моей приятельницы муж работает в милиции, причем как раз в отделе по расследованию убийств. Я вскочила, сунула в карман фотографию, найденную у Юльки, и вышла в коридор.
— Ты куда? — громко спросил муж, дверь в его комнату была приоткрыта.
— К Ольге Сергеевой, — ответила я. — Зачем?
— Не могу больше сидеть в четырех стенах.
Я пошла по коридору, Анатолий окликнул меня, я повернулась и увидела, как он стоит в дверях своей комнаты.
— Что с тобой происходит? — спросил он с печалью.
— А с тобой? — вопросом на вопрос ответила я. Он покачал головой и отвернулся, а я вышла в холл.
Охранник, завидев меня, поднялся навстречу.
— Я еду к подруге, — кратко сообщила я, и через две минуты он уже сидел за рулем машины, а я рядом с ним.
Ольге следовало позвонить заранее, но после гибели Юльки я почему-то опасалась телефона. Муж, должно быть, сказал бы на это: прогрессирующая белая горячка, но раз уж у нас появились секреты, лучше обойтись без телефонных звонков.
Ольга оказалась дома, причем не одна: кормила мужа, который сидел в кухне, жевал и читал газету одновременно. Мне Ольга обрадовалась, мы не виделись больше месяца, а о моих злоключениях она, конечно, не знала. Ольга сестра моей подруги. Особо часто встречаться нам не приходилось, но мы питали обоюдные дружеские чувства, а познакомились лет двадцать назад, когда я еще посещала детский сад и ее младшая сестренка тоже, и давнее знакомство позволяло мне вот так ни с того ни с сего свалиться ей как снег на голову.
Меня напоили чаем, мы поболтали о пустяках, а потом я обратилась к ее мужу:
— Виктор, сегодня погибла Сашкина няня…
— Да ты что? — ахнула Ольга. — Юля, кажется? Она ведь у вас давно работала… Как погибла?
— Машина сбила. На остановке. Рядом с нашим домом.
— Ужас какой…
— Да, — кивнула я. — Сегодня я видела фотографию в газете, просят опознать труп. Так вот, у Юльки был парень, Олег Соловцов. Они, правда, расстались… Мне показалось, он похож… — Я достала фото, так и не договорив, и положила его перед Виктором. Он повертел фотографию в руках и удовлетворенно кивнул.
— Он. Не зря объявление давали. Ты сегодня третья, кто сообщает фамилию.
— Что с ним случилось? — спросила я.
— С Олегом вашим? Убили парня.
— Ограбление?