Конечно, это была уже не та гвардия, что выступила на войну в августе 1914 г. Потери гвардейских подразделений в 1914–1915 гг. насчитывали десятки тысяч солдат и сотни офицеров, поэтому единственным средством для сохранения прежнего духа стало непременное возвращение излечившихся раненых бойцов обратно в свои полки.
6 июля группа генерала Безобразова была выдвинута между 3-й и 8-й армиями, сменив здесь 39-й армейский корпус С. Ф. Стельницкого. Июльское наступление, по замыслу штаба Юго-Западного фронта, должно было носить еще более ярко выраженный атакующий характер по принципу удара массой на узком участке фронта. При этом в новой атаке на ковельском направлении должны были участвовать уже целых три армии – группа В. М. Безобразова (4 пехотных и 2 кавалерийских корпуса), 3-я армия Л. В. Леша (4,5 пехотных и 1 кавалерийский корпус), 8-я армия А. М. Каледина (5 пехотных корпусов, 1 кавалерийская дивизия).
Ясно, что такая масса пехоты не могла толпиться на узком участке фронта, поэтому сам удар на Ковель в лоб, через болотистую долину Стохода, был поручен как раз новообразованной группе В. М. Безобразова. Прочие же армии (3-я и 8-я) должны были обеспечивать главный удар с флангов. Войска 3-й армии – с северного фаса, войска 8-й армии – с южного.
Согласно директиве главкоюза, части 3-й армии Л. В. Леша должны были атаковать Ковель с северо-востока и овладеть переправами через Стоход от устья до Любашева. Затем 3-я армия обязывалась наступать в тыл группировки противника, сосредоточенной в районе Пинска. В состав 3-й армии в данный момент входили: 31-й (П. И. Мищенко), 46-й (Н. М. Истомин), 3-й (П. И. Огановский) армейские корпуса; 1-й Туркестанский корпус (С. М. Шейдеман); 4-й кавалерийский корпус (Я. Ф. фон Гилленшмидт); 4-я Финляндская стрелковая дивизия (В. И. Селивачев). Дабы усилить огневую мощь конницы, Леш разрешил Гилленшмидту сформировать тяжелую 4-орудийную батарею из трофейных 10-см германских гаубиц[335].
Группа генерала Безобразова наступала на Ковель с юга, а 8-я армия – на Владимир-Волынский. Тем самым атака гвардейцев должна была быть поддержана на фронте в 100 км. В состав 8-й армии входили 8-й (В. М. Драгомиров), 18-й (Н. Ф. фон Крузенштерн), 23-й (А. В. Сычевский), 39-й (С. Ф. Стельницкий) и 40-й (Н. А. Кашталинский) армейские корпуса при поддержке 12-й кавалерийской дивизии К.-Г. Маннергейма. Все три русские армии, вместе взятые, в своих ударных частях имели около 250 тыс. штыков и сабель против 160 тыс. человек у неприятеля.
Перевес сил малосущественный, если принимать в расчет артиллерийскую огневую мощь и саму местность, чрезвычайно способствовавшую обороне и малодоступную для наступления. Кроме того, как указывалось выше, русская авиация не сумела вскрыть расположения германских батарей, сосредоточенных под Ковелем. Причина тому – качественное и количественное превосходство германских военно-воздушных сил в небе над ковельским укрепленным районом, где только авиаразведка могла дать исчерпывающие данные о неприятельской обороне. В своей монографии П. Д. Дузь приводит рапорт заведующего Авиацией и Воздухоплаванием великого князя Александра Михайловича в Ставку от 2 июля: «…Обстановка на фронте вполне оправдала предположения о необходимости увеличения числа истребителей на фронте. Воздушные бои, ставшие обычным явлением, принимают все более ожесточенный характер, причем появление быстроходных, сильно вооруженных аппаратов противника парализует деятельность наших летчиков, не давая им возможности выполнять крайне важные задачи разведки тыла противника, столь необходимые в период настоящих операций. Примером может служить обстановка в 8-й армии, где несколько попыток наших летчиков пролететь до Ковеля неизменно кончались нападением на них, тотчас же по переходе через позиции, нескольких (5–6, а иногда и 8) истребителей противника…»
По свидетельству участников войны, на строительстве укреплений в Ковельском районе немцы использовали русских военнопленных. Под огнем русской артиллерии пленные копали окопы, возводили проволочные заграждения, укрепляли пулеметные точки. При этом работавшие русские военнопленные были одеты в старую германскую военную форму, чтобы им не удалось бежать, а русские орудия сосредоточивали на них свой огонь[336].
Во время проводившейся перегруппировки войска 8-й армии продолжали вести бои местного значения на берегах Стохода. В то же время штаб Юго-Западного фронта намеревался растрепать австро-германские резервы, дабы обеспечить себе в зоне предполагаемого прорыва несомненный перевес сил. Также, в случае успеха, неприятель должен был бы оказаться перед тем фактом, что парировать русскую атаку и закрыть пролом в своей обороне ему просто-напросто нечем.
Дабы подготовить главный удар, 3 июля в наступление перешла 11-я армия В. В. Сахарова в составе: 5-го (П. С. Балуев), 32-го (И. И. Федотов), 7-го (Э. В. Экк), 17-го (П. П. Яковлев), 6-го (А. Е. Гутор) армейских и 5-го Сибирского (Н. М. Воронов) корпуса. Как видим, часть подразделений были переданы генералу Сахарову из 8-й армии, так как усиленное группой В. М. Безобразова ковельское направление и без того было забито войсками.
В этот день генерал Брусилов прислал в армию телеграмму о предстоящих действиях: 8 июля фронт переходит в общее наступление. Гвардия при содействии 30-го армейского и 5-го кавалерийского корпуса атакует Ковель с юга. С севера и востока на Ковель наступают 3-я армия + 1-й Туркестанский корпус и 4-я финляндская стрелковая дивизия, дабы занять переправы на Стоходе. 8-я армия наступает на Владимир-Волынский с целью взять его. 11-я армия атакует на направлении Броды – Львов, 7-я и 9-я армии оттесняют противника перед собой[337].
В свою очередь, неприятельским командованием была создана сильная группа под командованием Г. фон дер Марвица, предназначенная для нанесения мощного контрудара в стык между русскими 8-й и 11-й армиями. Такой удар должен был вынудить русских отступить от Стохода и отказаться от замысла нового удара по Ковельскому укрепленному району. В состав группы Марвица вошли левофланговые части 1-й австрийской армии (61-я и 48-я пехотные дивизии), австрийский кавалерийский корпус Т. фон Леонарди, германские 22, 108 и 7-я пехотные дивизии.
Целью удара 11-й армии являлось недопущение германского контрудара, а также оттягивание на себя австро-германских резервов, чтобы отвлечь противника от Ковеля. В случае успеха предполагалось «ударом 5-го Сибирского корпуса вдоль реки Липы зажать в клещи части противника, расположенные в районе фольварк Межигорье – Михайловка…»[338]. Именно части 5-го Сибирского корпуса отличились в первые же дни наступления 11-й армии. Подразделения 6-й Сибирской стрелковой (А. Ф. Турбин) и 50-й пехотной (В. К. Нордгейм) опрокинули противостоявшего им противника и уже 8-го числа форсировали реку Золотая Липа. В боях 3–8 числа 6-й Сибирской стрелковой дивизией было взято до 3 тыс. солдат, 134 офицера, 25 орудий и 9 пулеметов[339].
После трехдневных упорных боев, 7 июля войска 11-й армии форсировали Стырь и в сражении под Берестечком отбросили части 1-й австрийской армии и группы Марвица к Бродам. Пока армия сражалась в одиночку. Потери были сравнительно невелики. Согласно сводке штаба фронта, за 7-е число фронт потерял 22 раненых и 5 убитых офицера, 3180 раненых и 447 убитых солдат и 539 оставшихся на поле сражения[340]. 12–15 июля 11-я армия вела тяжелые бои у Брод, где австрийцы потерпели очередное поражение. Броды были взяты русскими 17-м и 32-м армейскими корпусами, а положение спасли лишь новые три германские дивизии, в спешном порядке переброшенные из Франции.
19 июля у Злочува немцы прорвали русский фронт и стали вводить в прорыв свежие части, в том числе 83-й полк Баварской гвардии. Так как резервов не оказалось, то командарм-11 бросил в угрожаемый район 1-й Заамурский конный полк пограничной стражи. Полк бросился в открытую конную атаку: три эскадрона били в лоб, и еще три – в охват правого фланга противника. Полк погиб почти полностью, но порыв врага был остановлен, а вскоре подошли и армейские резервы русских.
Несмотря на сильнейший нажим со стороны англо-французов на Сомме и под Верденом, немцы находили возможность, чтобы перебрасывать на Восточный фронт все новые подкрепления, выводя их из резервов во Франции. Одновременно с этим войска 11-й и 7-й армий еще раз хорошенько потрепали 2-ю австрийскую армию Э. фон Бём-Эрмолли. Правое крыло австрийцев было прорвано, и только спешно переброшенный сюда сводный германский отряд генерала Мелиора (последние немецкие резервы), чуть ли не наполовину составленный из кавалеристов, сумел прикрыть образовавшуюся брешь и приостановить развитие русского движения вперед.
Тем временем севернее началось наступление на Ковель. Удар 3-й армии был отражен противником, предпринимавшим непрестанные контратаки. Впрочем, командование фронта возлагало основные надежды на группу генерала Безобразова. В принципе, действия 3-й и 8-й армий являлись более отвлекающими на себя германские резервы, нежели преследующими какую-то крупную оперативную цель. Рассчитывая атаковать только гвардейскими соединениями, В. М. Безобразов отвел 1-му и 30-му армейским корпусам вспомогательную роль отвлекающих ударов, но говорить о задаче демонстрации в приказе не пожелал, дабы комкоры тоже подготовились на всякий случай. Лишь в канун атаки Безобразов командировал к Гаврилову и Зайончковскому своих ординарцев со словесными разъяснениями[341].
Судьба прорыва зависела от успеха гвардии, на долю которой выпала ноша идти на острие удара и понести наиболее тяжелые потери. 15 июля гвардейцы перешли в наступление. Приказ генерала Безобразова от 14 июля гласил: «Славные войска гвардии и наши славные товарищи по оружию войска 1-го и 30-го армейских корпусов! Наша цель – огнем и штыком проложить дорогу к Ковелю и освободить эту исконно русскую землю от нашествия иноземцев. Ваши древние флаги и штандарты, носители славы ваших предшественников, будут гордо взирать на ваши подвиги»