Цифры австро-германских военнопленных, взятых в качестве трофеев войсками Юго-Западного фронта, в различных работах также варьируются от 420 тыс. до «более 450 тыс.», а то и «подравниваются» до 500 тыс. чел. Все-таки разница в 80 тыс. чел. весьма существенна!
В западной историографии порой называются и совсем уж чудовищные цифры. Так, Оксфордская энциклопедия говорит своему широкому читателю, что в ходе Брусиловского прорыва русская сторона потеряла миллион человек убитыми. Выходит, что почти половину всех безвозвратных потерь русская армия за период участия Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917 гг.) понесла именно на Юго-Западном фронте в мае – октябре 1916 г.
Встает закономерный вопрос: а что же русские делали раньше? Эта цифра, ничтоже сумняшеся, преподносится читателю, несмотря на то, что еще британский военный представитель при русской Ставке А. Нокс сообщал, что около миллиона человек составили общие потери Юго-Западного фронта. При этом А. Нокс справедливо указывал, что «Брусиловский прорыв стал самым выдающимся военным событием года. Он превосходил другие операции союзников и по масштабу захваченной территории, и по количеству уничтоженных и взятых в плен солдат противника, и по числу вовлеченных вражеских частей».
Цифра в 1 000 000 потерь (это – опора на официальные данные русской стороны) дается еще столь авторитетным исследователем, как Б. Лиддел-Гарт. Но! У него ясно сказано: «Общие потери Брусилова, хотя и ужасные, составившие 1 млн человек…» То есть здесь совершенно справедливо говорится обо всех потерях русских – убитыми, ранеными и пленными. А по версии Оксфордской энциклопедии можно подумать, что армии Юго-Западного фронта, следуя обычному соотношению между безвозвратными и иными потерями (1:3), потеряли до 4 млн чел. Согласимся, что разница более чем в 4-кратном размере – все-таки вещь весьма существенная. А всего-то добавили одно-единственное слово «убитыми» – и смысл меняется самым коренным образом.
Недаром ведь в западной историографии почти не вспоминают о русской борьбе 1915 г. на Восточном фронте – той самой борьбе, что позволила союзникам создать свои вооруженные силы (прежде всего, Великобритания) и тяжелую артиллерию (Франция). Той самой борьбе, когда русская действующая армия и потеряла большую часть своих сыновей, оплачивая русской кровью устойчивость и отдых Французского фронта.
А тут потери лишь убитыми: миллион человек в 1916 г. и миллион до Брусиловского прорыва (общая цифра в два миллиона убитых русских дается в большинстве западных исторических трудов), вот и логический вывод, что русские в сражениях на континенте прилагали в 1915 г. ничуть не большие усилия по сравнению с англо-французами. И это в то время, когда на Западе шло вялое позиционное «перепихивание», а весь восток полыхал в огне!
Наиболее объективными представляются данные Н. Н. Головина, который называет общую цифру русских потерь в летней кампании 1916 г. с 1 мая по 1 ноября в 1,2 млн убитыми и ранеными, и 212 тыс. пленными. Ясно, что сюда должны входить также потери армий Северного и Западного фронтов, а также русского контингента в Румынии с сентября месяца. Если вычесть из 1 412 000 предполагаемые потери русских войск на других участках фронта, то на долю Юго-Западного фронта останется не более 1,2 млн потерь.
Однако эти цифры не могут быть окончательными, так как и Н. Н. Головин мог ошибаться: его труд «Военные усилия России в Мировой войне» чрезвычайно точен, но в отношении исчисления потерь в людском составе сам автор оговаривается, что приводимые данные являются лишь максимально приближенными, согласно авторским вычислениям. В определенной степени эти цифры подтверждаются данными начальника военных сообщений при Ставке С. А. Ронжина, который говорит, что за весну – лето 1916 г. с Юго-Западного фронта в ближний и дальний тыл было вывезено свыше миллиона раненых и больных[488].
В одном из подробных новейших исследований показывается, что уже к концу июля Юго-Западный фронт потерял 738 355 чел., в том числе 167 841 – убитыми[489]. Разумеется, бои продолжались и далее. И если брать еще начало октября – последние сражения на ковельском направлении, то очевидным станет приближение к цифре в 1,2 млн чел.
Следует отметить, что цифра западных исследователей в 1 млн чел., потерянных русскими армиями в ходе Брусиловского прорыва за весь период ударов Юго-Западного фронта с мая по октябрь, не является «взятой с потолка». Цифра в 980 тыс. чел., потерянных армиями Брусилова, была указана французским военным представителем на Петроградской конференции февраля 1917 г. Н.-Ж. де Кастельно в рапорте французскому военному министерству от 25 февраля. Очевидно, что это – та официальная цифра, что была названа французам русскими коллегами самого высокого уровня – прежде всего, исполняющим обязанности наштаверха В. И. Гурко.
Что же касается австро-германских потерь, то и здесь можно встретить самые различные данные, различающиеся чуть ли не в миллион человек. Самые большие цифры неприятельских потерь были названы самим А. А. Брусиловым в своих воспоминаниях: свыше 450 тыс. пленных и свыше 1,5 млн убитыми и ранеными за период с 20 мая по 1 ноября. Эти данные, основанные на официальных донесениях русских штабов, и были поддержаны всей последующей отечественной историографией.
В то же время зарубежные данные не дают столь громадного соотношения потерь между сторонами. Например, венгерские исследователи, не приводя, правда, временных рамок Брусиловского прорыва, называют потери русских войск в более чем 800 тыс. чел., при потерях австро-венгров (без немцев) «приблизительно 600 тыс. человек»[490]. Такое соотношение ближе к истине.
И в отечественной историографии существуют довольно осторожные точки зрения по данному вопросу, корректирующие как число русских потерь, так и соотношение потерь противоборствующих сторон. Специально исследовавший данный вопрос С. Г. Нелипович справедливо пишет: «Прорыв у Луцка и на Днестре действительно потряс австро-венгерскую армию. Однако уже к июлю 1916 г. она оправилась от поражения и с помощью германских войск смогла не только отразить дальнейшие атаки, но и разгромить Румынию… Противник уже в июне разгадал направление главного удара и затем отразил его с помощью мобильных резервов на узловых участках фронта». Далее, С. Г. Нелипович считает, что австро-германцы потеряли на Восточном фронте до конца 1916 г. «чуть более 1 000 000 человек». И если против армий генерала Брусилова с других фронтов было переброшено 35 дивизий, то Румыния потребовала для своего разгрома 41 дивизию.
Следовательно, дополнительные усилия австро-германцев были в большей степени направлены не столько против русского Юго-Западного фронта, сколько против румын. Правда, следует учитывать, что в Румынии также действовали русские войска, которые к концу декабря 1916 г. составили новый (Румынский) фронт в 3 армии, насчитывавших в своих рядах 15 армейских и 3 кавалерийских корпуса. Это – более миллиона русских штыков и сабель при том, что собственно румынских войск на фронте находилось уже не более 70 тыс. человек. Не вызывает сомнений, что с ноября львиную долю союзных войск в Румынии составляли уже русские, против которых, собственно говоря, и сражались те самые 41 австро-германская дивизия, понесшие в борьбе с румынами в Трансильвании и под Бухарестом не столь уж тяжелые потери.
В то же время С. Г. Нелиповичем называются и данные о потерях Юго-Западного фронта: «Только по приблизительным подсчетам по ведомостям Ставки, Юго-Западный фронт Брусилова потерял с 22 мая по 14 октября 1916 г. 1,65 млн чел.», в том числе 203 тыс. убитыми и 152,5 тыс. пленными. «Именно это обстоятельство и решило судьбу наступления: русские войска благодаря „методе Брусилова“ захлебнулись собственной кровью». Также С. Г. Нелипович справедливо пишет, что «операция не имела четко поставленной цели. Наступление развивалось ради самого наступления, в котором априори предполагалось, что противник понесет большие потери и задействует больше войск, нежели русская сторона». То же самое можно было наблюдать в сражениях под Верденом и на Сомме[491]. Справедливо, и что армии Юго-Западного фронта не смогли выйти на оперативный просто, разрезать вражеский фронт, разгромить австро-венгерскую армию. То есть – цель Ставки на кампанию 1916 г. не была реализована[492].
Н. Н. Головин указывал, что с 1 мая по 1 ноября все русские войска на Восточном фронте потеряли 1 412 000 чел. То есть это – на всех трех фронтах плюс Кавказская армия, где в 1916 г. было проведено три масштабные операции – Эрзерумская и Трапезундская наступательные и Огнотская оборонительная. Тем не менее называемые цифры русских потерь в различных источниках значительно расходятся (более 400 000!), и вся проблема заключается, очевидно, в исчислении потерь противника, которые даются, прежде всего, согласно ссылкам на официальные австро-германские источники, не отличающиеся надежностью.
Утверждения о ненадежности австро-германских источников уже неоднократно поднимались в мировой историографии. В то же время цифры и данные солидных монографий и обобщающих трудов базируются как раз на официальных данных, за неимением прочих. Сопоставление различных источников, как правило, дает тот же результат, так как все преимущественно исходят из одних и тех же данных. Например, русские данные также грешат большой неточностью. Так, отечественный труд «Мировые войны XX века», исходящий из официальных данных государств – участниц войны, называет потери Германии в войне: 3 861 300 чел. всего, в том числе 1 796 000 погибших[493]. Если учитывать, что большую часть своих потерь немцы понесли все-таки во Франции, а кроме того, сражались на всех без исключения фронтах войны, то ясно, что больших цифр потерь против русского Юго-Западного фронта ожидать нельзя.