Резкая двойка, а потом стремительный боковой удар на скачке вперед. Медлительный Таран принял кулак прямо в челюсть и пошатнулся.
— О-оу! — взревели игроки у октагона. Я слышал их голоса одновременно из колонок экрана и из-за двери раздевалки.
Пугач продолжил агрессивное наступление, заставляя Тарана отступить и прижаться спиной к сетке. Размашистые боковые удары один за одним летели ему в голову, и только часть из них Таран успевал блокировать. Когда кулак Пугала в очередной раз встретился с его челюстью, ноги репликанта подкосились, и он упал.
— Добивай! — крикнул я, подпрыгивая на месте.
Пугач рухнул сверху, как гребаная авиабомба. Сел на грудь противника и принялся вколачивать удары со скоростью отбойного молотка. Голова Тарана подпрыгивала на канвасе, и он был уже без сознания, но Пугало не собирался останавливаться — и Система тоже не тормозила, позволяя зрителям насладиться ураганным добиванием.
СТОП! — вспыхнула надпись на экране.
— Наш победитель — Пугало! Отличный дебют! — прокричал комментатор. — Глухой нокаут всего за двадцать восемь секунд! Один из самых быстрых нокаутов за всю историю Серого октагона!
— А он хорош, — сказал игрок рядом со мной.
— Подумаешь, — фыркнул другой, с уродливым шрамом на щеке. — Этого Тарана я бы тоже вырубил. Стоял как столб.
— Посмотрим, как ты выступишь, — парировал я. — А откуда шрам, кстати? Любовник перестарался?
— Чего? — до репликанта несколько секунд доходил смысл прикола, пока другие уже смеялись. — Ах ты су…
— Дорогу победителю! — в раздевалку заломился Пугало, и я пошел к нему, оставив защеканца наедине с его гневом.
— Поздравляю! — я крепко пожал Пугачу руку и обнял его. — Как сам, доволен?
— Не очень, — поморщился Пугач. — Зарубиться хотелось, а он взял и упал на первой минуте. Я даже ни разу по морде не получил.
— Так это же хорошо, — рассмеялся я.
— А еще Ли не видела. Обещал, что победа будет для нее…
— Она все еще для нее. Эй, Пугало! Слышишь?
— Угу… Я ща!
Пугач вдруг развернулся и снова выбежал из раздевалки, толкнув бойца, который должен был выступать в следующем бою.
— Чо он творит? — спросил тот, разводя руками. — У меня бой!
Я пожал плечами и повернулся к экрану.
Там пришедший в себя Таран не спеша покидал октагон, держась за сетку. Увидев несущегося Пугача, он дернулся и встал в боевую стойку. Но Пугало проигнорировал его, забрался на стенку октагона и замахал руками, привлекая внимание. Хотя куда уж больше.
Толпа не знала, как реагировать, поэтому притихла. Я увидел, как вперед протискивается несколько репликантов с синими повязками на плечах — охрана Станции. Но вместе с тем к Пугалу подлетел съемочный дрон, значит, Система была не против.
— Забыл сказать! — прокричал Пугало. — Эту победу я посвящаю своей крошке, девушке по имени Лиза! Одни ублюдки убили ее пару дней назад… Но теперь они тоже мертвы. Мы с друзьями отомстили за мою крошку! А победа все равно для нее! Буду помнить тебя, Ли!
Пугало поцеловал пальцы и поднял руку вверх, будто отправляя поцелуй на небеса. А репликанты вокруг октагона буквально ошалели — закричали, засвистели, зааплодировали. Я абсолютно точно услышал пару оскорблений в сторону мертвого Мрака, а у нескольких девушек, показанных на экране, в глазах стояли слезы.
Что ж, ничто человеческое репликантам не чуждо. Все мы понимаем и светлые чувства, когда кто-то становится тебе близок, и темные, когда этот кто-то вдруг погибает. Рулетка жизни и смерти в наших местах крутится очень быстро.
Зрители тоже прониклись речью Пугало — на экране без конца всплывали уведомления о присланных наградах. Я заглянул в интерфейс — счет Пугача рос на глазах.
Молодец. Мало того, что показал блестящий бой, так еще и сыграл на эмоциях. Сильный боец с уродливым лицом и добрым сердцем — такого точно запомнят.
Оставшееся до моего боя время я посвятил бесконечной разминке. Не упахивался, просто поддерживал себя в разогретом состоянии, раз за разом отрабатывая комбинации ударов. Бойцов в раздевалке становилось все меньше, пока не осталось только трое, включая меня.
И вот, настал торжественный момент. Завершился очередной поединок, и перед глазами высветилась надпись: Выйти в октагон!
Как и в прошлый раз, я не стал заходить через калитку, а забрался на стенку и спрыгнул внутрь, сделав сальто. Пусть это будет моя фишка, что ли.
— Брут здесь! — прокричал я, широко расставив руки. — Где этот мудак?! Выходи!
Мой противник по имени Грайм появился в октагоне не менее эффектно. Ворвался через калитку, громко топая, и с рыком ринулся ко мне. Мы столкнулись в центре, уперевшись лбами, как быки, и пронзая друг друга взглядом.
Применения насилия запрещено! Ждите начала боя! — загорелась перед глазами красная надпись. Впрочем, мы оба это понимали, руки раньше времени никто не распускал.
— Восьмерка моя, — прорычал Грайм.
Я хищно оскалился и ответил:
— Значит, бьемся за участие в восьмерке?
— И ты проиграешь!
— Победит сильнейший… И это буду я.
Вокруг октагона прошла Файри — я заметил ее боковым зрением, но не стал поворачиваться. Она тоже не обратила на меня внимания, честно исполняя свои обязанности по возбуждению мужской аудитории.
— Вот это накал перед боем! — разнесся голос комментатора. — Итак, в красном углу — Грайм, игрок Станции-два, рекорд в Сером октагоне — три победы, ни одного поражения! В синем углу — Брут, игрок Станции-один! Рекорд в сером октагоне — одна победа, ни одного поражения! Бойцы, по углам!
Мы с Граймом разошлись, продолжая таранить друг друга взглядами. Я сунул в рот капу и растянул губы в улыбке, чтобы все оценили подарок Бриты. Грайм пару раз подпрыгнул на месте и ударил кулаком о кулак.
Он выглядит и крепким, и быстрым. Три победы в трех боях тоже о чем-то говорят. Плюс Грайму, как и мне, предложили участие в турнире-восьмерке — надо только победить сегодня.
Значит, боец непростой. Придется постараться, чтобы его уложить. И сделать это надо зрелищно, без вариантов.
Я в любом случае так и собирался.
СТАРТ!
Глава 20
Мы оба ринулись к центру октагона, и остановились на расстоянии удара друг от друга. Игроки вокруг октагона шумели, призывая нас начать зарубу — но я как будто их не слышал. Все мое внимание было обращено на соперника, а остальное будто перестало существовать.
Несколько секунд мы просто пружинили друг напротив друга, никто не решался нанести первый удар. А потом я, дернув рукой для отвлечения, выбросил лоу-кик.
Мимо! Я ударил быстро и неожиданно, но реакция Грайма сработала как надо. В ответ он попытался ткнуть меня джебом, но даже не достал. Еще один лоу-кик от меня — и снова мимо. В ответ полетела стремительная двойка, но я просто разорвал дистанцию, и кулаки противника встретили лишь воздух.
Грайм пошел вперед со сдвоенным джебом. Я отошел, и когда следом за пристрелочными ударами вылетела бомба сбоку, был готов, и нырнул под нее. Моя контратака из трех ударов, завершенная лоу-киком, также прошла впустую.
Разведка закончилась ничем. Мы оба поняли, что способны на быстрые взрывные атаки, и что реакция соперника на высоте. Ни один из ударов пока что не достиг цели.
Чувствую, будет весело.
Снова лоу-кик — и на сей раз я открыл счет! Голень смачно врезалась в бедро противника, но Грайм спокойно принял урон и в ответ запустил прямой дальней рукой. Я успел лишь поставить блок — и ощутил, что сила удара у противника как минимум достойная. Если получу в челюсть, могу и улететь.
Я уклонился от следующей комбинации и впечатал очередной лоу в бедро оппонента, а следом, нырнув под боковой, с размаху врезал кулаком по ребрам Грайма. Хорошо! Но следом в левой ноге вдруг вспыхнула боль, и я едва не потерял равновесие.
Ответный лоу? Неплохо. Я тоже так могу. Держи!
Этот удар пришелся прямо под колено. Грайм чуть не упал, поморщился и взорвался длинной серией ударов. Обороняясь, я был вынужден отступать, пока не уперся спиной в сетку. Выбросил несколько кулаков в ответ, оставив отметину на лице соперника. А потом мне в челюсть прилетела такая плюха, что голова отскочила, и я врезался затылком в клетку. Если бы не капа, я бы точно недосчитался зубов.
Следующий удар заставил искры брызнуть из глаз, и вокруг все покрылось туманом. Я на инстинктах бросился в ноги противника, спасаясь от нокаута. Позор тебе, Брут! Позволил зажать себя и пропустил два таких мощных удара…
Перевести Грайма в партер не получилось, и мы оказались в клинче. Мне это было на руку — надо восстановиться. Напрягшись, я развернул противника спиной к сетке и выбросил два колена подряд. Оба влетели в живот Грайма. Он стерпел и попытался разорвать клинч, но я не дал ему, и снова ударил коленом, на сей раз в бедро.
Я давил, будто пытаясь пропустить Грайма через сетку и сделать из него фарш. Тратил много сил, но мне это было нужно, чтобы прийти в себя. А соперник бросил попытки вырваться — вместо этого, обняв меня одной рукой за корпус, второй рукой за разом втыкал кулак мне в ребра. Не сильные, но чувствительные удары, сбивающие дыхание. Которое и так, сука, сбито после потрясения.
Я снова воткнул колено в живот Грайма, а потом выгадал момент и разорвал клинч — но на своих условиях. Резко отпустив захват, я выбросил удар локтем и уже потом ушел на дистанцию.
А-а-р! Первая кровь! Мой локоть рассек кожу над бровью Грайма, и теперь его лицо стремительно заливалось алым. Он даже будто был немного растерян, чем я сразу же воспользовался. Полетел вперед, будто собираясь бить кулаками, но вместо этого нанес размашистый, рубящий лоу-кик.
Шлепок от этого лоу перекрыл даже рев толпы. Грайм зарычал и вдруг оттолкнулся от сетки, одновременно выбрасывая удар рукой. Я едва успел увернуться, а противник получил пространство и отошел в центр октагона.
Теперь мы смотрели друг на друга иначе. Каждый получил достаточно урона, чтобы понять — легкой прогулки не будет. Со стороны, должно быть, выглядит, будто силы равны. Но так не бывает — кто-то всегда сильнее. И сейчас я вовсе забыл, что на кону стоит участие в восьмерке. В голове пульсировала лишь одна мысль. Победить! Неважно, какой ценой, но я обязан показать, кто здесь альфа!