нции.
Кормилица
Когда дежурная акушерка запишет в книгу номер ребенка, с этого времени он становится питомцем Воспитательного дома. Его отправляют в приемный кабинет врача для медицинского осмотра. Здесь питомцу делают ванну и одевают в казенную рубашку. Все, что принесено с ребенком – одеяло, пеленки, кресты и т. п. считается пожертвованным в пользу Воспитательного дома.
При крещении всем детям, принесенным в один день, дается одно имя, в честь святого того дня, когда их принесли. Если сегодня, например, день Иоанна, то и все 10–15 мальчиков будут названы Иванами и т. д.
В кабинете возле письменного стола стоят весы десятичной системы. На столе – сантиметр. Каждый день в 4 часа врач производит медицинское исследование принесенных детей и затем уже сортирует их по отделениям. Каждого ребенка взвешивают, для чего его кладут на лоток, а последний – на весы. Посредством сантиметра измеряют объем головы и грудной клетки. Исследование врача заносят в билеты: голубого цвета – для мальчиков, розового – для девочек. Эти билеты имеют следующие рубрики: 1) номер питомца, 2) когда родился, 3) когда и откуда поступил в дом, 4) возраст при приеме, 5) вес и мера, 6) объем грудной клетки, 7) объем головы, 8) когда отправлен в деревню, 9) когда умер и от какой болезни, 10) сколько времени находился в доме, 11) когда привита оспа, 12) вес и мера при отправлении в деревню.
Когда докторские исследования закончены и билеты готовы, детей разносят по отделениям. Больных – в лазарет, здоровых – в «опытное отделение», которое еще называют «дорожным», потому что отсюда детей отправляют в путь-дорогу, в деревню. Для сифилитиков имеется особое изолированное отделение. Эти несчастные дети прибывают в Воспитательный дом только для того, чтобы здесь умереть, так как редкий из них переносит все сифилитические кризисы. В Воспитательный дом ежегодно приносят до 100 сифилитиков, которые вызывают особые хлопоты. Прежде всего является вопрос, как кормить ребенка, потому что во избежание заразы никакая мамка не согласится кормить его грудью.
Поэтому сифилитиков кормят из рожка коровьим молоком с примесью известковой воды. Самый уход за ребенком требует величайшей осторожности. Во избежание заразы кормилицы носят особые нарукавники; руки часто вымываются. Белье сифилитиков моется отдельно и хранится в особом шкафу.
Интересно видеть детей «недоносков», с которыми тоже немало хлопот. Представьте себе ребенка, имеющего вместо 8—10 фунтов нормального веса только 1–2 фунта. Или еще меньше – полтора фунта! «Недоноски» лежат в особом отделении с повышенной температурой, в так называемых «паровых люльках». Эти несчастные живут недолго: 90 % из них умирают в стенах Воспитательного дома, куда обыкновенно матери посылают «недоносков» во избежание хлопот, соединенных с похоронами.
Воспитательный дом имеет три этажа: в каждом этаже – по 9 палат с 20 кроватками в каждой. В первом этаже – «приносное отделение», во втором – «опытное» или «дорожное», в третьем – лазарет. У всех детей в головах кроваток повешены вышеупомянутые билеты с обозначением номера питомца и его физического состояния. В каждой палате имеется камин, в котором приспособлена сушильня для детских пеленок. Эта сушильня представляет собою продолговатую печурку, запирающуюся заслонкой. Мокрые пеленки и вешают в эту печурку. Кроме того, пред камином стоит вешалка; когда камин топится, на ней развешивают мокрые пеленки. Посреди каждой палаты поставлен так называемый пеленальник. Это стол с мягкой настилкою, где производят пеленание детей. Традиционное укачивание детей в Воспитательном доме отменено. В каждом этаже имеются для детей особые ванны, в которых купают детей по назначению доктора.
Если ребенок здоров, он в Воспитательном доме живет недели 2–3 и ни в коем случае не более 6 недель. Обыкновенно его снаряжают в «опытном отделении» в деревню, на лоно природы. Снабжают ребенка дорожным билетом и дают ему с собою: несколько пеленок, рубашку, шапочку, свивальник, суконку и бумазейку. За день, накануне отъезда, надевают на шею так называемый костяной знак на белом шелковом шнурке, который запломбировывают печатью Воспитательного дома. С одной стороны костяного знака вырезан номер питомца и год его приноса, а на другом – крест. Костяной знак – это круглая пластинка из кости величиною в 2 копейки. Счет номеров ведется с каждого нового года. Детей отправляют по субботам, а в пятницу пломбируют знаки. Этим делом заведует особый чиновник, который следит, чтобы каждому ребенку надевали соответствующий ему номер.
Процедура запломбировывания происходит следу-ющим образом. Когда принесут дорожные билеты, костяные знаки и шнурки, то мамки, держа детей на руках, выстраиваются «гусем», в затылок одна другой, например, человек до 40. Затем по очереди подходят к письменному столу, получают дорожный билет, на ребенка надевают костяной знак, который и запломбировывают, предварительно проверивши, одинаковы ли номера на билете и на костяном знаке. По этим номерам отыскивают в деревне детей, справляются, жив ли ребенок. Костяной знак надевают на шею, на коротком шнурке, так что его нельзя снять с головы ребенка – во избежание злоупотреблений. Представьте, что у кормилицы, кроме казенного питомца, есть еще свой ребенок. Допустим, что питомец умер; тогда она может надеть костяной знак на своего ребенка, чтобы получать за воспитание деньги. Кроме того, знак нужен для того, чтобы кормилица могла отличить своего питомца, не перепутала бы его с чужим, так как в одной деревне воспитывается по нескольку питомцев.
Когда дети приготовлены в путь-дорогу, их в особых дилижансах развозят по вокзалам железных дорог: на Балтийский, Варшавский и Николаевский, откуда они на поездах отправляются в округа-питомники, расположенные в губерниях Петербургской, Новгородской и Псковской.
Ежедневно из ворот Воспитательного дома выезжает несколько карет, представляющих собою целый караван детей. На вокзалах в известное время, например по субботам в 5 часов вечера, бывает большое стечение детей. Сюда же являются и матери этих последних, чтобы бросить на них прощальный взгляд. Тут иногда обнаруживается высокий подъем материнского чувства: каждая мать инстинктивно чувствует, что, может быть, ей не придется уже видеть свое детище…
Первые беби-боксы появились в Италии в 1189 году и носили название «колесо подкидышей». Практичные европейцы решили, что обществу необходимы дополнительные возможности для стабилизации рождаемости. При церквях, а позднее при медицинских учреждениях, были оборудованы специальные «киоски», в которых мать могла оставить новорожденного младенца, если по каким-то причинам у нее не было возможности растить ребенка самостоятельно. После отказа ребенок передавался под опеку государства, а затем мог быть усыновлен.
Сегодня назначение беби-боксов не изменилось, чего нельзя сказать о внешнем виде. Это небольшая ниша в стене, где подвешена люлька (или оборудована мягкая лежанка) и созданы все условия для непродолжительного пребывания малыша – поддерживается нужная температура воздуха, подается кислород, подвесная конструкция тщательно продумана, чтобы исключить ее опрокидывание. Любая женщина может открыть дверцу и положить ребенка, после чего ей дается немного времени (обычно это 30 секунд), чтобы одуматься. Если решение остается в силе, то:
– дверцы блокируются с внешней стороны (открыть их и забрать ребенка находящиеся снаружи не смогут);
– подается сигнал персоналу клиники или церковнослужителям (в зависимости от того, где установлен беби-бокс);
– медперсонал или монахи забирают отказничка и передают для медосмотра и последующего оформления в Дом малютки.
Сегодня в России и в других странах бэби-боксы чаще размещают при детских медицинских учреждениях – в роддомах, поликлиниках, перинатальных центрах, больницах.
В 1882 г. питомцы были размещены по 1873 деревням, у 18 201 воспитателя-крестьянина. Воспитательными округами называется ряд деревень, в районе которых воспитывается до 2500 питомцев. При округах устроены лазареты, которыми заведуют окружные врачи. Так, например, есть округа Карголовский, Финляндский, Ропшинский, Капорский и др.
Вследствие недостатка кормилиц дети могут быть поручаемы на воспитание женщинам, не имеющим собственности, как то: бобылкам, солдаткам, девкам и т. п. Впрочем, ребенка стараются отдать по преимуществу такому крестьянину, который имеет корову. Этим и объясняется, почему, например, в Шлиссельбургском уезде, в Матовской и Токсовской волостях вместе с молочным промыслом процветает и питомнический промысел.
За содержание питомцев чухны получают:
С пятнадцатилетнего возраста плата за содержание прекращается, так как предполагается, что питомец в эти лета представляет уже рабочую силу.
К питомническому промыслу в Шлиссельбургском уезде прибегают около 1/10 всех крестьянских семей. В Токсовской волости это число поднимается до 3/10, а в Матовской – до 2/5! Питомническим промыслом занимаются преимущественно захудалые семьи, наиболее же зажиточные сторонятся от него, не желая «брать греха на душу». На стр. 175 приведена таблица, показывающая картину питомнического промысла в Шлиссельбургском уезде за 1885 год.
Прибыв на место назначения, кормилица-чухонка прежде всего прибивает на своей избе зеленую вывеску с надписью: «п. в. д.» (т. е. питомец Воспитательного дома), а где есть грудные питомцы, так кроме того, и белые дощечки, что необходимо для удобнейшего надзора за питомцами как со стороны врача, так и других лиц.
Смертность питомцев вошла в пословицу и выражается 75 % до годичного возраста.
Любопытно, что среди русских крестьян Гдовского уезда питомнический промысел слывет под характерным названием «производство ангелов», вследствие громадной смертности питомцев.
Как и всякий промысел, питомничество развило около себя и барышничество билетами на получение платы за вскормление. Некоторые крестьяне, преимущественно торговцы и лавочники, промышляют тем, что дают вперед под эти билеты ссуды, за что взимают 33 % следуемой по билету платы. Таким образом