Губы с ногами идут на студень, которым промышляют так называемые «студенщики», живущие по большей части на Сенной площади, где также обитают и коптильщики, которые в особо устроенных печах коптят рыбу.
Следует сказать несколько слов об остальных продуктах убоя: о коже и сале. Все кожи с бойни вывозятся на многочисленные кожевенные заводы, находящиеся в окрестностях Петербурга, преимущественно на взморье. Поступив на завод, кожа, прежде всего, обильно натирается с внутренней стороны солью и в таком виде сворачивается в квадратный пакет, мездрою (клетчаткою) внутрь, а волосом наружу. Пакеты складываются друг на друга в кубические кучи, в которых остаются 15 дней. При этом, говорят кожевенники, «соль выгоняет волос», т. е. наступает процесс разложения, благодаря которому волос начинает выпадать. Тогда кожи расстилаются и тупыми скребцами тщательно очищаются от волоса. Затем в чаны наливают отвар ивовой корки с небольшим количеством ржаной муки, и в них погружают кожи, наслаивая их рядами. Этот процесс называется «дубление». Летом из окрестностей Петербурга чухны доставляют на кожевенные заводы массу ивовой корки, которую продают по 70 копеек за пуд. По окончании дубления кожа просушивается: зимою – в сушильнях, а летом – на открытом воздухе. Сухие кожи расстилаются на больших гладких столах и выглаживаются десятипудовыми катками.
Средним числом с бойни ежегодно поступает на заводы: 120 000 черкасских кож, 8 000 от ливонских быков, 20 000 от русских быков и 90 000 телячьих кож, из которых выделывается опоек – самый высокий сорт сапожного товара.
От 250 000 до 300 000 пудов сала поступает на салотопенные заводы, где из него приготовляют, между прочим, так называемое «французское масло», которое есть не что иное, как смесь обыкновенного русского коровьего масла с топленым говяжьим салом.
Щукин двор
Из каких губерний доставляется в столицу лесная дичь? – Картина Щукина двора[12] зимою и летом. – «Щипари». – Фруктовая торговля.
Если южнорусские степи высылают Петербургу убойный скот, то северные губернии – Архангельская, Олонецкая, Вологодская, Пермская и Вятская доставляют в столицу разную лесную дичь. Все эти губернии представляют сплошной край лесов, среди которых по берегам рек раскиданы селенья.
Лес до того одолел здешнего крестьянина, что даже не оставил ему свободного места для выгона, и скот пасется по опушкам леса. Выезжая, например, в олонецкую деревню, вы видите два-три двора, к которым примыкают небольшие пашни и сенокосы, обнесенные изгородью из кольев. А за пажитями начинается лес, который без конца тянется в глубь севера.
Чтобы судить о количестве леса наших северных губерний, приведем следующие данные.
В Архангельской губернии из общего количества земли в 71 883 198 десятин лесная площадь занимает 32 646 044 десятины.
Итого в пяти губерниях под лесною площадью находится свыше 100 миллионов десятин.
Лес, состоящий преимущественно из сосны и ели, убивает вокруг себя остальную растительность и обращает почву в дикое состояние. С хвойных деревьев осыпаются иглы, которые затрудняют рост травы. От этого бесконечные лесные пространства покрыты почти одним только вереском.
Зато эти дремучие леса обусловливают собою существование широко распространенного охотничьего промысла. В одной только Архангельской губернии до 10 000 человек промышляют охотою главным образом в уездах Мезенском и Пинежском; обороты этих двух уездов по охотничьему промыслу простираются до 50 000 рублей в год.
В Олонецкой губернии охотою на зверя занимаются 3900 человек, охотою на птицу – 5800 человек. В Олонецком уезде на трех человек мужеского пола приходится один охотник.
В 1879 г. крестьянами-охотниками Олонецкой губернии было убито и изловлено:
Изобилие зверей и птиц в Олонецкой губернии обусловливается благоприятною местностью: для зверей и лесной птицы – богатством хвойных и лиственных лесов, для водяной птицы – огромным количеством озер и других вод.
Онежское озеро или, точнее, его полыньи, открывающиеся ранней весною, служат главным приютом перелетным утиным породам; иногда эти полыньи, по словам очевидцев, «настолько запружены стадами птиц, что чернеются, резко выделяясь от белого льда озера; стон, который поднимается между птицами при приближении охотника, не имеет ничего себе подобного».
Белка, или векша, встречается во всех лесах Олонецкой губернии и составляет почти главную статью дохода, на которую рассчитывают крестьяне-охотники. Случается, что белка, при недостаточности пищи в одной местности, перекочевывает в другую. Такое переселение было замечено, например, в 1873 г.: со второй половины апреля в окрестностях Каргополя переселение белки наблюдалось в направлении с востока на север; с половины мая в Каргопольском уезде белка уже значительно уменьшилась в количестве; около этого времени стадо белок на пути переселения несколько дней появлялось в садах
Петрозаводска. По замечанию старожилов, переселение белки совершается периодически: года по 3–4 ее не бывает вовсе, или очень мало, а потом она снова размножается. Около 1870-х гг. на тысячу верст кругом Каргополя белка значительно уменьшилась, потом опять размножилась. Надо заметить, что белки мало там, где нет кедра; она питается сосновыми, а за неимением их еловыми шишками.
Переселение белки обусловливается хорошим урожаем молодых шишек в хвойных лесах той стороны, куда стремится этот зверек, что предвещает также хороший урожай там хлеба и вообще всех растений. Белку, как и рябчика, охотники ищут один год в сосновых, другой – в еловых лесах. При переселениях своих белка как бы руководствуется особым непреодолимым инстинктом: она идет огромными стадами, всегда по прямому направлению, перебираясь через горы, лесные пожарища, селения и даже через озера и широкие реки. В последнем случае, как иногда замечали, белки употребляют свой пушистый хвост вместо паруса, садясь на плывущие сучья и деревья и вместе с ними перебираясь к противоположному берегу. Переходя через селения, белки скачут по крышам домов, гумен и прочему. Если переселение начинается рано и вообще не позднее августа, то белка уходит далеко; если же поздно, то сильные морозы заставляют ее останавливаться, особенно в тех местах, где она находит для себя довольно пищи. В таком случае она ложится в гнездах, из которых выходит только порезвиться в ясную погоду.
Были случаи, когда охотнику удавалось убивать совершенно белую белку, которую, вероятно, вследствие особенной ее редкости, прозвали князьком. Шкурка белой белки, или князька, находится, между прочим, в Олонецком естественно-промышленном и этнографическом музее.
Фонтанка у Аничкова моста
Белка размножается быстро. По мнению охотников, от каждой пары белок разводится ежегодно около 40 штук. Достоинство белки зависит как от корма, так и от времени года. Белка, водящаяся в кедровых лесах, считается лучшею против обитающей в лесах сосновых и еловых. Летом белка имеет короткую и рыжую шерсть и для стрельбы вовсе не годится. С приближением осени она начинает линять: шерсть ее становится длиннее и гуще, а рыжий цвет меняется в серый и темно-дымчатый.
Подобно тому, как Тула славится своими тульскими самоварами, так точно Каргополь славится шитьем беличьих мехов. Нигде так искусно не выделывается и так артистически не подбирается мех, как в Каргополе.
Здесь ежегодно выделывают меха из 1 ½ миллиона беличьих шкурок. Партия мехов, выделанных из 100 000 беличьих шкурок, на Нижегородской ярмарке продавалась, например, за 15 000 рублей.
Сшиванием беличьих шкурок занимаются городские и деревенские швеи, которых насчитывается до 3000 человек. Каждая швея получает от 75 копеек до 1 рубля поденной платы. По торговле мехами в Каргопольском уезде славится село Шунга, где бывает ярмарка.
В 1877 г. на Ирбитскую ярмарку было привезено беличьих шкурок на 4 000 000 рублей; из этого количества на 2 ½ миллиона рублей ушло за границу.
По окончании полевых работ крестьяне небольшими артелями, от 2 до 4 человек, отправляются в леса за птицей и зверем. Так, например, в Вологодской губернии, в Яренском и Сольвычегодском уездах, насчитывается до 15 000 охотников, промышляющих в лесах казенного ведомства. Охота начинается осенью, около праздника Рождества Богородицы, и продолжается недель 7–8, до выпадения более или менее глубоких снегов.
Охота на белку весьма проста. Необходимо иметь хорошую собаку, от которой зависит и удача охоты. Собака рыщет по лесу и, найдя белку, начинает лаять на нее. Промышленник идет на лай и, если белка сидит в густом лесу, так что определить точно дерево, где сидит белка, по лаю трудно, то охотник стучит по дереву топором, чтобы спугнуть белку, и затем стреляет в нее из ружья. Обыкновенно каждый охотник убивает до 400 белок за охотничий сезон.
Рябчики, тетерева и глухари любят держаться в густом темном бору, а также в еловых лесах, смешанных с молодым березняком, особенно если там есть рябина. Питается рябчик ягодами, преимущественно рябиной и брусникой, а когда выпадет глубокий снег, рябчики собираются к ручьям, поросшим ольшаником, и едят его почки.
Святочный базар
При своих весьма небольших крыльях сравнительно с размером и весом тела рябчик никоим образом не может быть отнесен к числу летающих птиц. Он перелетает недалеко с места на место и на лету шумит, «журчит», как говорят охотники. Если рябчику грозит опасность, он взлетает на дерево, выбирая преимущественно ель, садится на сук возле самого ствола и, когда слышит подозрительный шорох, перебегает по сучкам на другую сторону дерева, откуда, высунувши голову, старается разглядеть причину опасности. Лучшими рябчиками считаются привозимые с берегов Печоры – «кедровики», затем беломорские – с летнего берега.
Охота на птиц производится главным образом при помощи силков, во множестве расставляемых на лесных тропинках, называемых «путиками». Эти путики вместе с прилегающим к ним лесным пространством составляют семейную, от отца к сыну переходящую собственность.