Я его, конечно, заметил раньше, но он был столь тих и спокоен, что я о нём вообще забыл.
— Прошу вас, за мной, — сказал появившийся дворецкий и пошёл вверх по лестнице. Я пошёл вслед за ним.
Подошли к двери. Удивительно, она была также непрозрачна для моих глаз. Видимо, Супермен в этой пещере бывал.
Дверь, повинуясь биометрическому замку, щёлкнула и открылась. Мы вошли в просторное помещение. Вдоль стен стояли шкафы с книгами. Камин. Над камином большой портрет мужчины и женщины. Мужчина чертами лица сильно похож на Брюса. Видимо, какой-то близкий родственник.
За спиной раздался звонкий девичий голос.
— Альфред, у нас гости? — я обернулся. В комнату на кресле-каталке въехала красивая рыжеволосая девушка.
— Да, мисс Барбара, к мастеру Брюсу в пещеру прибыл гость.
— Представишь нас? — спросила она, подъезжая почти вплотную. Я присмотрелся к её позвоночнику. В одном из позвонков поясничного отдела отчётливо была видна пуля, засевшая в кости.
— Брюс Бизаро, — представил Альфред меня. Я поклонился.
— Барбара Гордон, — представил Альфред девушку. Я поцеловал ей руку и чуть задержал её пальцы в своих руках, перед тем как отпустить.
— Очень рад знакомству с такой очаровательной леди! А Джим Гордон случайно не ваш родственник?
— Он мой отец, — ответила девушка.
— Вот как? — удивился я. — Вы дочь одного из двух людей, изменивших Готэм? Ещё больше рад нашему знакомству!
— Вы знаете моего отца?
— Просто слышал о нём. Лично встречаться не доводилось. А Джим знает о том месте, откуда меня вывел Альфред? — задал я интересующий меня вопрос. Действительно любопытно, Уэйн и Гордон сообща меняли город, или отдельно друг от друга.
— Нет, Брюс, — улыбнулась Барбара. — Мой отец знаком с Бэтменом. И не близко знаком с Брюсом Уэйном. О месте их пересечения он не знает.
— Всё интереснее и интереснее, — заметил я.
— А вы, Брюс? Вы так похожи на одного нашего с… Брюсом знакомого.
— Кого же?
— Супермена, — не стала ходить вокруг да около девушка.
— Я его клон, Барбара, — не стал темнить я.
— Клон? — удивилась она.
— Да. Мне меньше суток от рождения. Так что всё ново и необычно. Восхищение искренне, а сочувствие не наиграно.
— Сочувствие?
— Пуля. Та, что у вас в позвоночнике. Она ведь там недавно?
— Три месяца, — потемнела лицом девушка.
— И что говорят врачи?
— Говорят, что ходить я больше не буду.
— А врачи Лиги?
— У Лиги нет врачей. В медицине лучше всех разбираются Бэтс и Джон. Но специалистов врачей нет.
— Какое упущение, — задумался я.
— Да, но понимаешь это обычно слишком поздно, — сказала девушка. — Но, что мы всё обо мне? Как вам Готэм?
— Честно говоря, я пока не понял. Говорят, что самый криминальный и неспокойный город. Но сам я пока этого не ощутил.
— Это уже хорошо. Чем думаете заняться?
— Если Брюс поможет с документами, то пойду поступать в какой-нибудь институт. Или на работу какую устроюсь.
— А если не поможет?
— Сяду в тюрьму за бродяжничество. Отсижу и выйду с документами. Дальше по прежней программе.
— Радикально, — признала девушка. — А не страшно?
— Я его клон. У меня вся его сила. Он боится тюрьмы?
— У него есть и слабости, — заметила она.
— Да? Какие же?
— Зелёный метеорит и излучение красного солнца лишают его сил.
— Это неприятная новость, — задумался я. — Полагаю, правительство знает об этих его слабостях?
— Естественно.
— Значит, отсидеть придётся где-нибудь в стране третьего мира. Это удлинит путь. Но я никуда не спешу.
— А в целеустремлённости вам не откажешь, — сделала вывод она.
— Возможно. Я себя ещё плохо знаю, — в этот момент вышел из потайной двери Брюс Уэйн.
Без костюма летучей мыши, он не перестал быть внушительным и давящим.
— Бабс, ты по делу? — спросил он без всяких приветствий.
— Не совсем, — смешалась Барбара. — Просто надоело сидеть дома. Думала, может Дика встречу. Или хотя бы Альфред чаю нальёт… — Брюс кивнул и пошёл на выход, не оборачиваясь.
— Видимо, у вас, с этим Диком, терпение ангельское, — прокомментировал произошедшее я.
— Да нет, Брюс вообще-то совсем не плохой. И он очень переживает за меня. Просто он человек действия. Предпочитает делать, а не говорить. А Дик с ним в ссоре. И именно из-за вот этой манеры общения.
— Прискорбно. Но гении обычно в быту невыносимы. А он, несомненно, гений.
— С этим трудно не согласиться. Но именно поэтому одинок. С женщинами ему не везёт.
— Странно. С такой внешностью, умом и богатством, женщины должны на него буквально вешаться.
— Они и вешаются. Но он видит их насквозь, даже яснее, чем вы мой позвоночник…
— Жаль. Такой человек достоин счастья.
— Достоин. Но…
— Может быть, ещё всё наладится — предположил я.
— Хорошо бы…
С Барбарой мы провели весь день. Сначала посидели, выпили чаю с ней и с Альфредом. Затем я предложил прогуляться. Она с радостью согласилась.
До города нас подвёз Альфред. Дальше мы уже сами.
Посетили океанариум, планетарий, ботанический сад, перекусили в кафешке, сходили в кино.
Ближе к вечеру я проводил её до дома. Лифт у них сломался, и пришлось нести её вместе с коляской на седьмой этаж. Хотя, мне-то что? Даже не знаю, какая нагрузка смогла бы меня утомить. Уж точно не восемьдесят килограмм поднятых на седьмой этаж.
Дверь нам открыл хмурый седой мужчина с аккуратными усами в домашнем халате и тапочках.
— Брюс, это мой папа, Джим Гордон. Папа, это Брюс Бизаро, знакомый Брюса Уэйна. Он согласился проводить меня до дома, — сразу и представила и расставила все точки над «i» Барбара.
Я протянул Гордону руку. Он её пожал.
— Очень рад познакомиться с человеком, изменившим Готэм, — искренне поприветствовал я. Показалось, или Гордон попытался сжать мою руку, пробуя на крепость. Отвечать на эту попытку не стал. Вдруг, и правда, показалось?
— У Уэйна вечно очень спортивные знакомые, — не слишком дружелюбно заметил он. Я не стал заморачиваться. Быстро попрощался и ушёл.
На ногах я уже больше суток. Но спать не хочется совершенно. Удивительно. Удивительный организм.
Идти мне было особенно некуда. Спешить тоже. Есть не хотелось. Жажды не испытывал. Видимо, сон так же не требовался.
Я шёл пешком к поместью Уэйна. Не на скорости, просто шёл. Мне нравилось просто жить, и это было хорошо. Даже почти благодарен этому лысому Лютору за то, что он меня создал. Хотя, почему же почти? Действительно благодарен.
Жить — это прекрасно.
Готэм — большой город. До поместья Уэйна я пешком добирался больше десяти часов. Зато успел полюбоваться видами и улицами.
Несмотря на слова Ванессы, ограбить меня никто не попытался ни разу. Видимо, высокий широкоплечий мужик, накачанный и подтянутый, с идиотской улыбкой на лице и очень внимательными глазами, идущий в спортивной кофте с откинутым капюшоном на голое тело, трениках, кроссовках и белых спортивных носках с рюкзачком за плечами не вызывал у местных бандитов желания познакомиться.
В поместье пришёл уже утром. Добропорядочно позвонил в звонок на воротах. Ворота открылись, и я пошёл дальше.
На пороге дома стоял Альфред.
— Вы вернулись с прогулки, мистер Бизаро?
— Да, Альфред. Мистер Уэйн дома?
— Вообще-то он спит после… Трудной ночи.
— Тогда не стоит его будить. Я подожду на балконе. Почему-то на солнце мне находиться чрезвычайно приятно.
— Наверное, потому, что ОН получает свою силу именно от солнца. Как вам будет угодно, мистер Бизаро, — чуть кивнул Альфред и пригласил следовать за ним.
— Забавно, — прокомментировал я.
глава 2
Я стоял на балконе дома Брюса Уэйна по пояс голый и, раскинув руки в стороны, наслаждался солнцем. Абсолютно непередаваемое ощущение. Даже наслаждение. Не могу это описать. Но это очень приятно.
Не знаю точно, сколько я так уже стоял. Время потеряло какое-либо значение.
Рядом встал Брюс. Он молчал. Я молчал. Странная какая-то беседа.
Он молча положил пакет на перила и повернулся уходить.
— Брюс, — окликнул я его, не меняя позы. Он остановился. — Я хочу стать врачом, Брюс, лучшим врачом на Земле.
— Барбара?
— Да. Поможешь?
— Помогу.
— Спасибо, — сказал я, а он молча ушел.
Я простоял так до самого заката. Просто не мог заставить себя оторваться от этого потрясающего солнца, а балкон у Уэйна был сделан так хитро, что в любое время дня, его освещало солнце.
После заката я открыл оставленный Брюсом пакет. В нем находился паспорт, страховой полис, налоговое свидетельство, водительское удостоверение, свидетельство о рождении, аттестат о среднем образовании и свидетельства о смерти родителей, с указанием где и когда те похоронены. И все на имя Брюса Бизаро.
Этот человек — действительно гений с потрясающими воображение возможностями.
А еще в пакете было свидетельство о собственности на дом в пригороде Готэма, ключи и сотовый телефон.
В телефоне был забит всего один номер: «Уэйн Б.».
Скромненько и со вкусом.
Самого Брюса я нашел сидящим у камина в той большой комнате с книгами. Он был в деловом костюме. Сидел в кресле, откинувшись на спинку.
У камина было еще одно кресло. Пустое.
Я прошел и опустился в него.
— Я подумал над твоей просьбой, — сказал он. Я сосредоточил внимание на нем и не перебивал. Если я правильно понял этого человека, то моих реплик сейчас не требовалось. — На столике карта с указанием всех крупных библиотек, содержащих медицинскую литературу в Америке и Европе. Если ты хоть в половину так же хорош, как ОН, то трех дней тебе хватит, чтобы выучить все что там написано. Время пошло, — закончил он и указал на журнальный столик, где действительно была разложена подробная карта с отметками и стопка печатных листов с пояснениями и уточнениями.
Человек действия? Вот уж действительно.