Конечно же, создатель новой армии был и её наставником, но в то же время, он доверял своим молодым офицерам, прошедшим школу войны, и его признание, что «устава не надобно держаться, яко слепой — стены», опиралась на то доверие.
Перед Полтавой Пётр счёл нужным объехать полки, понимая, что простые солдаты и офицеры, в конечном счёте, всё и решат в баталии. Боевой дух войска — залог виктории! И Пётр с радостью убедился, что войска уже не боятся неприятеля, как боялись под первой Нарвой. Неслучайно, когда он, выступая перед офицерами, призвал твёрдо постоять за Отечество, от имени всей гвардии её командующий генерал-лейтенант Михайло Голицын ответил твёрдо: «Ваше царское величество изволил труд наш и верность, и храбрость добрых солдат видеть на Левенгауптской баталии, ныне войско то ж, и мы, рабы твои, те ж, и уповаем таков же иметь подвиг!»
В то время как Пётр строил редуты и вдохновлял офицеров и солдат, Карл принимал посланцев крымского хана.
— Мой хан, Девлет-Гирей, шлёт тебе пожелание скорой победы над московитами, о великий король! — Гололобый начальник ханской гвардии — косая сажень в плечах — низко склонился перед сидевшим в кресле королём и протянул ему подарок Девлет-Гирея: острую саблю с клинком из закалённой дамасской стали.
Окружение короля было самым живописным: по левую руку стояли фельдмаршал Рёншильд и генералы, по правую — Мазепа в парадном польском наряде и полупьяный с утра кошевой атаман запорожцев Костя Гордиенко в широченных турецких шароварах. За креслами же стояли канцлер Швеции граф Пипер и первый камергер короля Цедергельм.
Карл давно знал, что в Стамбуле его союзники-французы прилагают немалые усилия, дабы втянуть Османскую империю в войну с Россией. Посол Людовика XIV маркиз Дезальцер немало преуспел в этом начинании. Среди первых успехов маркиза были великие перемены, произошедшие в Крыму. На престол в Бахчисарае по велению султана Ахмеда недавно был посажен вместо своего брата воинственный Девлет-Гирей, сразу начавший готовить орду в поход на Москву. Весной были усилены турецкие гарнизоны в Бендерах, Очакове и Керчи, а за Дунаем в Румелию стало собираться в поход османское войско. Всё, казалось, говорило о скором выступлении против русских могущественной Османской империи и её вассалов.
— Где ты оставил хана? — спросил Карл нервным, срывающимся после бессонной ночи голосом.
— Моего повелителя я оставил у Перекопа, но думаю, что сейчас орда стоит уже в низовьях Днепра. Девлет-Гирей только ждёт фирмана султана с разрешением соединить нашу конницу с твоей славной армией, мой король. Скоро вместе будем громить московитов.
— А сколько войска у твоего хана? — осторожно спросил граф Пипер.
— Сколько песку на берегах Чёрного моря! — высокомерно ответил татарин. И добавил: — После твоей победы, о великий король, мой хан соединится с тобой даже и без султанского фирмана! И тогда, — тут ноздри у татарина хищно затрепетали, — мы вместе пойдём на Москву. Там нас ждёт богатый ясырь и добрая пожива! — Глаза ханского посланца налились кровью, словно он уже видел, как гонит на рынок рабов в Кафу молоденьких русских и украинских девушек и юношей, как горят украинские и русские города и сёла, сколько добра возьмут его конники в богатых монастырях и церквях. Уже сейчас, по дороге к Полтаве, ханский посланец не выдержал: по его приказу конвой разграбил несколько украинских хуторов.
«Какое же богатство поджидает в Москве!» — Татарин даже прищёлкнул языком от восхищения.— А ведь для того нужна самая малость: победа великого короля над московитами, здесь, под Полтавой. Тогда русский щит будет сломлен, и по Муравскому шляху на Москву помчится стотысячная орда».
— Крымцы — это шакалы, которые всегда идут за львом и подбирают остатки добычи. После твоей победы ты легко спустишь на Москву их орду. Чтобы пограбить, они не будут ждать фирмана султана, — услужливо разъяснил Мазепа после ухода ханского посланца вековые привычки крымских татар.
— Но ведь они разграбят по пути и твою Украину! — заметил король.
— От судьбы не уйдёшь! — Мазепа хладнокровно развёл руками. — Впрочем, думаю, татары на разорённой войной земле не задержатся. Впереди их ждёт богатая Москва!
Вслед за ханским посланцем на приём к королю пожаловал волошский полковник Сандул. Отряды легкоконных волохов Карл XII нанял ещё в Саксонии, переманив их за хорошие деньги из войска короля Августа. Правда, от волохов в баталиях было мало толку, зато они хороши были в преследовании неприятеля и в разведке. Некоторые из них, как, например полковник Сандул, были отправлены Карлом к сераскеру Бендер — коменданту мощной турецкой фортеции на Днестре.
Степными дорогами Сандул сумел обойти русские разъезды и выйти к Бендерам. Он доставил письмо короля к султану Ахмеду. Сераскер Юсуп-паша тотчас переслал письмо короля в Стамбул, и ответ оттуда не замедлился. Великий визирь сообщал, что султан Ахмед уже сел на коня и что в Румелии собирается великое войско, командовать которым назначен Исмаил-паша — давний и известный ненавистник России.
— На словах сераскер Юсуп-паша просил передать вашему величеству, что в Очаков, Кафу и Керчь морем прибыли большие отряды янычар и что весь турецкий флот, который должен был плыть к Египту, ныне переведён в Чёрное море. Сераскер желает вам, сир, скорой победы над московитами! — Полковник почтительно склонил голову.
— Итак, Пипер, вот плоды вашей дипломатии. Король Станислав поджидает моей победы в Варшаве, султан Ахмед — в Стамбуле, а хан Девлет-Гирей где-то в причерноморских степях. И заметьте, никто не подаст нам скорый сикурс без нашей победы! — раздражённо выговаривал Карл своему канцлеру после того, как остался в кругу ближайших советников.
— Что ж, если им так нужна наша победа, сир, мы завтра принесём её на блюдечке! — самоуверенно заметил Рёншильд.
Среди шведских генералов он один, пожалуй, не сомневался в успехе. Впрочем, в глубине души верил в неминуемую победу и сам король, потому отдал наконец приказ:
— Двинетесь на русских этой же ночью, Рёншильд. Я не могу ждать подхода к русским калмыков с их арканами. Думаю, перебежчик не врал, когда говорил, что царь Пётр поджидает подхода калмыцкой орды. Пойдёте четырьмя конными и шестью пехотными колоннами. Ударите внезапно на рассвете. Крейц поведёт рейтар. А вы, Левенгаупт, попытаетесь сразу же вломиться в левый край русского ретраншемента. Русские поставили лагерь над крутым откосом, — вот и сбросьте их под откос в реку. Желаю успеха, господа!
На этом план ночной атаки завершился. Ни король, ни его генералы не провели никакой новой разведки русской позиции и не знали, что на поле меж Яковицким и Будищенским лесами шведов поджидал волнорез редутов.
Шведским солдатам перед боем даже не дали вечерней похлёбки. К чему кормить, если король решительно заявил: «Завтра мы будем обедать в шатрах у московского царя! Нет нужды заботиться о продовольствии для солдат: в московском обозе всего много припасено...» Впрочем, шведскую армию не кормили и перед первой Нарвой, и ничего, солдаты дрались только злее.
Роман Корнев — опытный драгунский офицер, начавший служить ещё в 1700 году, в новгородском полку, к которому светлейший после викторий под Лесной, Ромнами и Гордячем, испытывал великое доверие и взял в ротмистры в свой лейб-эскадрон, был послан, наряду с несколькими другими офицерами, в дальний дозор к самому шведскому лагерю. Нужно было следить за всеми манёврами шведов и в случае выступления сразу сообщить Меншикову.
Оставив коноводов в Яковицком лесу, Роман, Пров и молоденький поручик, пользуясь темнотой, перебежали заросшее поле (поля в том году под Полтавой были не засеяны, так как всех мужиков из окрестных хуторов шведы согнали рыть апроши под крепостью) и сразу натолкнулись на шведский разъезд. И здесь увидели, что всё вражеское воинство уже выступило из лагеря и ночевало прямо в ковыльной степи. Роман с тем известием тотчас отослал к Меншикову Прова, а сам продолжал наблюдать.
Ближе к полуночи среди шведских полков раздались дружные приветственные крики. Это объезжал свою армию Карл XII. Носилки короля подвесили меж двух лошадей, король обращался с них к солдатам с бодрым напутствием: напоминал им о нарвской победе, славных викториях в Польше и Саксонии.
Полная луна освещала ковыльное поле. Ночь была ясная, звёздная.
«В такую ночь можно атаковать неприятеля и поране, дабы застать русских врасплох!» — решил король. Затем, посмотрев на своё обтрёпанное войско, крикнул с прежним задором:
— Солдаты! У нас мало хлеба, совсем нет вина, ваши мундиры поистрепались, ботфорты и башмаки износились. Русские обозы ломятся от запасов. Пойдём и заберём всё это у московитов!
Приветственные вопли были ответом своему королю. Шведское войско давно привыкло жить за счёт разграбления земель и неприятельских обозов.
— Чего они там орут, господин ротмистр? — Молоденький поручик выглянул из канавки под кустом, где укрывался вместе с Романом.
— Тише ты, дура, это тебе не пивной шинок! — Роман пригнул поручика, и вовремя: мимо проехал разъезд немецких рейтар — наёмников из регимента принца Максимилиана Виргембергского.
— Король обещает в русском обозе вино и девок, Иоганн! — Рейтар крепко выругался.
— Что же, до сих пор король Карл всегда исполнял свои обещания. С нами сам бог Марс, а перед богом войны развяжет пояс любая Венера! — весело расхохотался его напарник.
Вслед за рейтарами по дороге прогрохотали шведские орудия.
— Одно, другое, третье, четвёртое... — считал поручик. Но затем всё стихло.
— Где же остальные пушки? — удивился Роман, ведавший, что на шведских батареях под Полтавой боле тридцати орудий.
Роман, конечно, не мог знать, что Карл XII, как истый викинг, более всего полагался не на артиллерию, а на рукопашный бой и стремительный прорыв своих железных рейтар. К тому же надобно было ещё после виктории брать непокорную Полтаву, для чего были потребны тяжёлые пушки, ядра, и порох.