2 ноября 1716 г.: «Понеже обносится здесь, что ваше царское величество намерены ехать в Голландию, и я чаю, что именование русских слов с голландскими по алфавиту из грамматики вашему величеству тамо потребны будут, того ради, остановя прочее во грамматике голландской, начал поспешать оными именовании, и как в готовности будет, с первым случаем пришлю к вашему величеству.
При сём доношу вашему величеству, что ещё две книги переведены, а именно география, ея же автор Гибнер называется, и како обносится, будто оная, удобства ради, уже и на английский и французский язык переведена; которая зело потребна будет всякому человеку ко знанию всех государств, также законов, обычаев и соседов их; при том и фамилии владетелей их объявлены (эта книга у нас напечатана в 1719 г.). Другая филозофо-математическая в готовности, о которой ваше величество, отъезжая отсюда письмецо ко мне изволили прислать, чтоб её мне самому перевестъ и преж сего предисловие от оной у меня в доме изволили читать. И понеже во оной из субтильнейших частей ума человеческого представляется, того ради наипаче ж от зело спутанного немецкого штиля, которым языком оная писана, невозможно было переводом оныя поспешить, понеже случалось иногда, что десять строк в день не мог внятно перевесть, чтоб авторово мнение довольно изяснити мог, и аще ваше величество соизволите их приказать печатать, чтоб о том его светлости кн. Меншикову приказать изволили, понеже от меня посланным фигуры, принадлежащия ко артиллерии французской, по се время ещё не вырезаны...»
13 ноября 1716 г., кабинет секретарь Макаров писал к Брюсу из Гавельберга: «Государь мой милостивый Яков Вилимович! Письмо вашего превосходительства чрез курьера Юшкова до его царскаго величества, купно и с переводом голландской грамматики первой тетради, дошло, которую его величество изволил смотреть и изволил сказать, что хорошо переведена и указал к вашему превосходительству отписать, чтоб изволили трудиться оную всю перевести. А что ваше превосходительство изволили упоминать в письме своём к его величеству, ежели что неисправно, то б поправить Ларионову, и оному здесь недосуг, и того для его царское величество указал вашему превосходительству взять такого человека из русских, который учил русскую грамматику. И о сём человеке его величество изволил писать к г. сенатору гр. Ивану Алексеевичу Мусину Пушкину, чтоб он сыскал такого человека и отдал вашему превосходительству».
На это письмо Брюс отвечал 7 декабря того же года: «Вашей милости писание из Гавельберга, ноября от 13 дня писанное, о посланной первой тетради перевода моего голландской грамматики, что до его царскаго величества оная дошла и что к тому переводу, ради исправления, его царское величество указал взять у г. графа Мусина-Пушкина кого из русских ученаго грамматики, я получил и на оное вашей милости ответствую, что мне такой человек к тому делу не надобен, а ежели когда что в речениях надлежит что поправить, и то у печатни могут справщики исправить, а надобен мне, ктоб голландский и латинской грамматики изучен был. И перевёл я её с большую половину и дошёл ныне до деклинациев, которое писано голландским с латинским языком, чего я не могу выразуметъ. И того для, по приказу его светлости кн. Меншикова, был мне отдан к тому делу из адмиралтейства бывший переводчик, прозванием Гамильтон, который взялся было оное сделать, ибо оный латинской грамматики учился (голландскому языку отчасти искусен), и некоторую часть уже перевёл было, но некоторыми интригами от меня отлучён, и ежели его царское величество изволит, чтоб оная вскоре в готовности была, то прошу вашей милости, дабы к г. генерал майору Чернышеву прислан был от его величества указ или от вашей милости письмо, чтоб оный Гамильтон к тому делу отдан мне был, а окроме его инаго, к тому удобного, здесь не сыщется. Которыя именована были в вышеписанной книге и оныя уже по российскому алфавиту с голландским языком готовы, только ожидаю курьера, кто отсель поедет, то оныя пришлю к его величеству)»...
14 января 1717 г., к царю: «В прежнем своём письме доносил я вашему царскому величеству, что именования из грамматики голландской по российскому алфавиту с голландским языком и по голландскому алфавиту с российским пошлю с первейшим случаем; и понеже курьера отсюда не случилося, а между тем получил от вашего величества указ, чтоб оныя напечатать, и я те именования отдал напечатать сего января 8 дня и, доколе оныя не напечатаются, пошлю к вашему величеству, ради употребления, приготовленным писаныя именования с курьером, которого его светлость кн. Меншиков намерен был отправить».
25 января 1717 г.: «Доношу вашему царскому величеству всеуниженно, как я именования из грамматики голландской на российский язык переводил, то многих слов из оных никто истолковать, ниже в лексиконах сыскать не мог (которых осталось с 300 слов), того ради я нарочно писал в Амстердам, чтоб того автора, который сию грамматику сочинил, прислали ко мне лексикон, чтоб возмог по нём те слова исправить и после припечатать к приготовленным, которыя ради употребления к вашему величеству намерен был, прежде печатных, послать с курьером от его светлости кн. Меншикова. И тот лексикон получил я на сих днях, и как те неистолкованныя слова начал писать и приготовленный со оными сносить, то в тех приготовленных словах увидел великую разницу, и я принуждён вновь оныя переправливать (которых больше 1500 слов явилось), однако ж к печати не замедлится. А тот курьер отсюда поехал за его светлостью кн. Меншиковым в Ревель. И как напечатаны будут, немедленно пришлю по почте».
8 февраля 1717 г.: «Изволили ваше царское величество приказывать мне, чтоб по азбуке приискать пристойное что, по чему б младыя дети возмогли обучитися, и я таковых нашёл две книжки, из которых перевёл одну у себя и присовокупил к азбуке, каковы здесь продаются. И напечатав, посылаю к вашему величеству при сём оных три, и ежели что в ней не понравится вашему величеству, то соизвольте отметить, и оное возможно переменить. А другая прилична к возрастным, которая по прошение моему у его светлости кн. Меншикова переведена, токмо ещё не напечатана».
6 мая 1717 г.: «Не с малою печалью едва дождался, что именования голландская грамматики из печати вышли, которыми желаю быть приятным вашему величеству. И хотя во оных сыщутся не мало слов несходных с простым наречием и со иными лексиконы, однако ж я принуждён был следовати лексикона автора тоё грамматики, который ко мне прислан из Амстердама, дабы с его мнением сходну быти. Я надеюсь, что вашему величеству паче сих именований самая грамматика понравится, которая в печать отдана ж, ибо оная таковаго изрядного сочинения, что не токмо ради исправления голландского, но и иных языков употреблятись может, понеже о происхождении и составлении многих слов пространно в ней описано, которым рядом к происхождению слов и во ином языке дойти возможно. Понеже зело здесь (т.е. в Петербурге ) медленно печатаются книги, того ради ваше величество не соизволит ли г. графу Пушкину отдать географию напечатать в Москве, кроме описания российскаго государства, которое во оной неисправно написано, или до приезда вашего величества оное отложить? И не соизволит ли ваше величество приказать, по подобию стила тоё географии, написать о российском государстве казанской губернии ландрату Камбару Акинфьеву, который ныне здесь обретается у гаваннаго строения, его же я усмотрел, что он удобнее других во историях».
31 июля 1717 г.: «Зело желал бы, чтоб все три книги напечатать к прибытию вашего величества, о которых наперёд сего вашему величеству доносил, и г. Аврамову непрестанно говорил и письменно подтверждал, но по се время единая грамматика голландская не напечатана; и ответствует он, что ближе сентября из печати оная ещё не выдет, которую в немецкой земли могли бы недели в две напечатать. А мню, что оная продолжается ни от чего инаго, но от того, что отложа её, другое печатает».
Брюс участвовал на конференциях о мире с Швециею: знаменитый ништадтский трактат подписан с русской стороны им и Остерманом. Татищев рассказывает, что при отправлении Брюса на аландский конгресс, Пётр хотел дать ему чин действительнаго тайнаго советника, но до того был отклонён самим Брюсом, который представил царю, что неудобно ему, лютеранину, носить в России такое высокое звание; поэтому при Петре не давали иностранцам чинов перваго класса.
Брюса весьма интересовали география и путешествия: по свидетельству Вебера, знавшего его лично, Брюс хотел посоветовать царю послать ещё раз (первая экспедиция к берегам Восточного Океана была неудачна) в сопредельные с Сибирью страны несколько смышлёных людей, которым были бы известны астрономия и употребление компаса. Такие исследователи, построив для путешествия крепкое судно, могли бы сделать много замечательных открытий и проложить путь к полезным для России сношениям с Япониею. У Брюса было собрание китайских редкостей, и он нередко сожалел о бедности современных известий о Китае, чему причиной было то, что русские посланники и купцы могли там оставаться лишь на короткий срок).
Склонность Брюса к географическим изысканиям была причиною, что Василий Никитич Татищев стал заниматься собиранием относящихся к этой науке материалов, и уже после того посвятил себя окончательно истории. Брюс желал сам заниматься источниками для обработки географии, но скоро принуждён был отказаться от такого намерения, по множеству посторонних занятий, и передал всё татищеву. Этот последний называл Брюса своим командиром и благодетелем, который был «высокого ума, острого разсуждения и твёрдой памяти; будучи из младых лет при Петре Великом многия к знанию нужным и пользе государя и государства с английского и немецкого на российский язык книги перевёл и собственно для употребления его величества геометрию со изрядными украшении сочинить...» Из слов Татищева также видно, что Брюс нашёл и отдал ему летопись Нестора.
Обращаясь затем к календарю, известному под именем Бюсова, надобно заметить, что он пользовался уважением и расходился во множестве изданий не потому только, что там помещались астрологические предсказания, но и от того, что в нём было не мало других полезных сведений, так, напр., там можно было найти неисходную пасхалию, лунник, время восхода и захождения солнца и т. и. Все вычисления были сделаны на многие годы, так что раз приобретавший такой календарь освобождался на долгое время от покупки нового. Точно так же и в Западной Европе первые печатные календари, подобно Брюсову, были стенные с вычислениями на многие годы; календари в книжках и на один только год стали издаваться после.