— Спустим его в подвал, — снова первый голос. — По той лестнице, — слово «той» было произнесено таким тоном, словно речь шла минимум о движущейся лестнице Хогвартса.
— Его найдут, — заметила Лиза.
— Вот и хорошо. Мы же не убийцы, в конце концов! Пусть найдут. Быстро не получится — сами знаете наш подвал. День, два… оставим ему воду, чтобы от жажды не помер. А потом мы будем уже далеко.
— А как же наши планы? — не отступала Кузьмина. — Что будет с новым легионом? — последнего ее вопроса я не понял — в отличие от Лизиных подельников.
— Легион никуда не денется, — заявил мальчишка. — Где мы — там и он. Но Вера права. Если все открылось — а похоже на то — то из Интерната нужно валить как можно быстрее. И вообще из Москвы — тут нас легко вычислят. Отсидимся — и начнем борьбу по новой.
Вера? Значит, я не обознался: по башке мне врезала Хмельницкая. Но что же это тогда получается: они с Кузьминой заодно? Как-то не вписывается такое в мою блестящую гипотезу о разборках юных соперниц, не поделивших парня! А если еще и третий собеседник — сам Радкевич… Ничего не понимаю!
— Не вижу смысла ждать, — бросила тем временем Лиза. — Нет, уходить надо — тут я согласна, но глупо не воспользоваться шансом, который, по сути, сам упал нам в руки. Заодно и обезопасим себя от очередного Скачка — глупо получится, если ударимся в бега, а через месяц проснемся в темнице Ордена!
И снова я не вполне понял, что она имела в виду.
— Что ты предлагаешь? — задал вопрос мальчишка — про себя я уже уверенно называл его «Лешей».
— Продолжить работу. И первым делом — устранить очередного любимчика Машины.
— Придушить в подвале подушкой? — деловито уточнил «Леша».
Шутки таким тоном не произносят…
— Ну, есть более гуманные способы, — судя по шороху, слова сопровождались неким жестом, видеть который я, естественно, не мог. — Хотя это еще, конечно, как посмотреть…
— До миссии почти месяц, — возразил мальчишка. — Ему подберут замену — как Ибрагимовой.
— Но тогда нас это не остановило!
— Тогда был пробный шар. Мы не знали, как поступит Орден, как отреагирует Машина. Теперь знаем. Если и ликвидировать эмиссара, то нужно это делать непосредственно накануне миссии, не оставляя им времени на коррективы.
— До миссии нас самих — товось, — заметила Вера. — Откорректируют.
— Ждать нельзя, — согласилась Лиза. — Но и не попробовать — глупо. Может, Машине только одна замена разрешена. Не проверим — не поймем.
— Я — против, — решительно возразила Хмельницкая. — Лишняя, ненужная жестокость. Уйдем по-тихому — может, и искать станут не так рьяно.
— Не надейся, — саркастически хмыкнула Кузьмина. — Итак, Алекс, твой голос решающий.
Алекс? Ну да, он же Алексей, он же Леша. Вероятно, так.
— В словах Веры есть резон, — задумчиво проговорил Радкевич. — Но, с другой стороны, когда еще у нас будет подобный шанс?.. Ладно, решим по ходу дела, — заявил он. — А то, пока теряем время, Орден опомнится и нагрянет.
— То есть у меня карт-бланш? — усмехнулась Лиза, судя по голосу, поднимаясь и направляясь к выходу из гостиной.
— Этого я не говорил…
— А ты никогда прямо не говоришь, когда не хочешь брать на себя ответственность, — недовольным тоном бросила Вера. — Ладно, Уроборос с вами, убивайте, кого хотите, а я пошла за рюкзаком!
— Это не так! — возмущенно воскликнул Леша — должно быть, уже ей вслед.
Как бы оно там ни было, никто ему не ответил — по крайней мере, я не услышал ответа.
* **
В подвал меня несли Радкевич и Хмельницкая — на узких, продавленных носилках. Чтобы загрузить на них, меня перевернули (неслабо приложив при этом о пол и без того больным затылком), и краем глаза я успел срисовать и Лешу, и Веру — так что, если до сих пор у меня и оставались какие-то сомнения на счет них, теперь они отпали.
— Глядите, очухался, — послышался откуда-то сбоку голос Кузьминой.
— Уже неважно, — бросил спереди мальчишка.
— Это тебе неважно, а кое-что удобнее было бы под наркозом делать!
Признаться, заявление это мне совсем не понравилось — даже на общем безрадостном фоне сложившейся ситуации.
Впрочем, все, что я мог сейчас предпринять — слегка (чтобы не заметили мои юные пленители) пожевывать и тыкать одеревеневшим языком кляп — в надежде рано или поздно размягчить и выплюнуть постылую затычку.
«Та» лестница оказалась темной и узкой, винтом уходящей вниз: сопровождавшая груз Кузьмина зажгла фонарик, а носилки то и дело обо что-то задевали, чувствительно встряхиваясь. Спуск длился долго — явно не на этаж и не на два. Наконец ступеньки остались позади, меня пронесли каким-то коридором, потом еще одним, будто бы под углом к первому, затем уже точно свернули — раз, другой — и опустили на пол в тесной комнатке с неоштукатуренными кирпичными стенами. Единственным источником света здесь по-прежнему оставался нервно пляшущий в руке Лизы фонарик.
— Воду забыли! — вспомнила Хмельницкая, еще, кажется, не успев распрямить спину. — Хотели же ему оставить…
— Надо принести, — кивнул Радкевич.
— Я сделаю! — очень нехорошим тоном заявила Кузнецова. — Подождете меня наверху, я быстренько сбегаю и вернусь к вам…
— Ну… сбегай, — не стал спорить мальчишка.
Вера промолчала.
Я похолодел.
Через считанные секунды трое подростков покинули комнату, оставив меня лежать в темноте.
* **
Разделаться с кляпом мне удалось даже быстрее, чем в мою темницу вернулась Кузьмина.
— Эй, кто-нибудь! — откашлявшись, поспешил опробовать я голос. — Есть тут кто?! На помощь!
— Зря надрываешься, — рассекая темноту лучом фонарика, в комнату быстрым шагом вошла Лиза. Воду она действительно принесла — полуторалитровую бутылку «Святого источника». — Стены здесь метровые, перекрытия и того толще. Еще углы, повороты — как специально сделано: в десяти шагах ничего не слышно. Так что кричи, не кричи… Но лучше все же не кричи — успеешь еще наораться. И вообще, кляп ты напрасно так рано выплюнул.
— Почему? — «на автомате» осведомился я.
— Предпочитаю работать в тишине, — она поставила бутыль на пол и достала откуда-то из-под форменной юбки короткий, но выглядевший от этого ничуть не менее зловеще нож.
— Что ты собираешься делать? — спросил я, не в силах скрыть свой ужас.
— Снять с тебя кольцо, разумеется, — заявила Кузьмина. — Сидит оно крепко — так что уж извини, придется резать с мясом…
— Погоди! — торопливо пробормотал я. — Давай… Давай все обсудим! Зачем тебе это?
— Чтобы сорвать вашу долбаную миссию, конечно!
Зажав фонарик в зубах, она уперлась свободной рукой мне в плечо и попыталась перевернуть, чтобы добраться до пальцев. Возможностей сопротивляться у меня почти не было — все, что я сумел, это кое-как упереться в носилки пятками, локтями и плечами. Помогало это мало — поднатужившись, Кузьмина накренила меня, почти завалив на бок.
— Что ты творишь! — завопил я, правда, уперевшись теперь еще и коленями. — Одумайся!
— Хо хахо хо и хохю… — фонарик в зубах не способствовал ясности ее речи. Поколебавшись, Лиза выпустила мое плечо — я поспешно плюхнулся обратно на спину — и освободила рот. — Что надо, то и творю! Не дергайся, а то добавлю по башке — мало не покажется! Без кольца люди как-то живут, а вот с пробитой черепушкой — уже не всегда!
— Ты сама не понимаешь, что делаешь! — простонал я — при падении назад я и сам ударился головой, без чьей-либо помощи. — Миссию тебе так не сорвать! А если бы и получилось — что тогда? Леша твой просто останется с Хмельницкой на лишний месяц!
— А, никуда он от меня не денется, — небрежно отмахнулась Кузьмина. — С Веркой они до тех пор, пока я позволяю. А я не спешу. Когда придет время — сама все сделаю, безо всякого вашего Скачка! Как и положено свободному человеку, а не тупому придатку проклятой Машины!
— Так ты не из-за него все это затеяла? — озвучил я то, что, по-хорошему, давно должно было считаться очевидным.
— На пару с Веркой-то? — хохотнула Лиза. — Конечно нет!
— Тогда зачем?
— Затем, что Орден ваш — зло! — рявкнула она. — Миссии — зло! Скачки — зло! Не будет миссий — не будет и Скачков. Тогда и Орден не понадобится! Улавливаешь логику?
— Орден действует ради лучшего будущего, — не нашел ничего лучше, чем выдать в ответ казенную фразу, я.
— Ага, калеча при этом людям настоящее! Отбирая у них родных! Разбивая влюбленные пары! Попросту убивая тех, кто мешает! Но мы — Новый Легион — положим этому конец!
— У Ордена… есть на то причина… — пробормотал я.
— Наверняка! Такая же лживая, как и весь он!
Продолжая возбужденно говорить, девушка наклонилась надо мной — так, что прядь ее длинных волос почти коснулась моего носа — и, отвлекшись, я упустил момент, когда, бросив фонарик, Кузьмина вцепилась обеими руками в край носилок и рывком перевернула меня на живот. Среагировать и помешать ей я не успел. Дернулся было назад, но в следующую секунду в мою поясницу грубо уперлось острое Лизино колено.
— Вот так! — удовлетворенно произнесла девушка, подтягивая к себе второй ногой упавший и откатившийся фонарик. — Прости, будет немного больно… Придется потерпеть. Ради по-настоящему лучшего будущего. А может, и нет. Я не знаю. Никто не знает, тем более какая-то сумасшедшая Машина. Будущее — оно наше, и нам его делать лучше или хуже. Как уж получится…
Собрав все силы, я в последний раз попытался сбросить с себя Кузьмину, но та сидела цепко, как клещ.
— Не трепыхайся, а то случайно отрежу тебе пару лишних пальцев, — сухо бросила сверху девушка. — Это уже будет перебор, хе хаха хи? — судя по зажеванному концу фразы, фонарик снова отправился ей в рот, освобождая руки для экзекуции.
— Я тебя достану… — в бессильной злобе прорычал я — поняв, что проиграл окончательно. — Я тебя найду…
— Хе хехо хохохе, — что-то тонкое и холодное коснулось моих затекших пальцев…
— Как я понимаю, девочка, ты хотела сказать «не