Люк поднял голову и немедленно догадался, о чем она думает. Ему не требовались слова — выразительные глаза Габриель выдали ее с головой.
— Как блюдо, которое ты заказал? — спросила она чуть нервно.
— Бесподобно. А что скажешь о моем поведении? — осведомился Люк.
Он явно поддразнивал ее. Это возбуждало. Однако ей удалось ответить вполне небрежно:
— Нареканий пока нет.
— Но, может быть, ты не откажешься послать вежливость, цивилизованность и что там еще ко всем чертям и насладиться обществом друг друга в другом месте? Без одежды.
Люк понизил голос, и по спине Габриель побежали мурашки. Ее мгновенно охватило волнующее ожидание. Предвкушение. То, о чем она мечтала долгие годы, находясь вдали от Люка… Оказаться в его объятиях, испытать всю силу его страсти, жар его поцелуев…
— Да. — Голос у нее вдруг сел.
Глаза Люка засверкали. Он в ту же минуту забыл об ужине.
— Прямо сейчас? Без кофе и десерта?
— Ну, не прямо сейчас, — сделала Габриель попытку пошутить. — Желательно, когда мы останемся наедине.
— Что ты со мной делаешь, — хрипло пробормотал Люк, начисто забыв о своих «платонических» намерениях.
Перед их столиком, словно по волшебству, материализовался Паоло.
— Ты уверена? — на всякий случай уточнил Дюк. Габриель тут же кивнула. Он не отводил взгляда от ее лица. — Я бы хотел расплатиться, Паоло.
Паоло посмотрел на одну полупустую тарелку, на другую, затем на недопитую бутылку дорогого шампанского.
— Вам не понравилось? — с тревогой спросил он.
Люк бросил на него мимолетный взгляд и ничего не сказал, но морщины на лице старика тут же разгладились.
— Конечно, конечно, — торопливо проговорил он. — Я закупорю бутылку пробкой, и вы насладитесь шампанским у себя в замке.
— Благодарю, но у меня идея получше. Унесите ее на кухню и выпейте сами. Еда, как всегда, была превосходной. Спасибо.
Габриель шла к выходу, удивляясь про себя, как она еще может двигаться, если ноги, по ее ощущениям, превратились в желе. Тело дрожало, как натянутая струна, а все мысли были лишь об одном: поскорее остаться с Люком наедине и утолить наконец чувственный голод, снедавший ее.
Люк помог ей надеть жакет. Габриель даже не попыталась застегнуть пуговицы, предоставив это Люку, и наблюдала за его длинными смуглыми пальцами, которые быстро и ловко справлялись с задачей. Скоро, скоро она почувствует эти пальцы на своей коже…
Они сели в машину, но Люк не подумал заводить двигатель, сразу потянувшись к голове Габриель. Он так же быстро и уверенно, как недавно с пуговицами, справился с ее шпильками. Не успели волосы девушки рассыпаться по плечам, как Люк прижался к ее рту — настойчиво, жадно, заставляя губы приоткрыться. Габриель подчинилась этому требованию, и его язык тут же оказался у нее во рту, лаская, дразня, требуя ответа.
Нащупав резинку, она сдернула ее с его волос. Дыхание Люка участилось. Он прошептал ее имя и погрузил свои пальцы в ее мягкие, густые локоны.
Габриель чувствовала, что еще немного — и никто из них не сможет остановиться. Нет, не о таком она мечтала все эти годы! Она высвободилась из объятий Люка и слегка толкнула его в грудь дрожащей рукой.
— Поехали, — хрипло велела она.
Люк сделал глубокий вдох, заставляя мысли проясниться. Нет, ему явно мало одного поцелуя. Ему нужна вся Габриель, и нужна прямо сейчас, или он сойдет с ума!
— Куда?
— Куда хочешь. — Она передернула плечами. — Хотя нет. Точно не в Кавернес. — Ей не хватит храбрости соблазнять Люка — если это слово еще уместно — там, где находится Жозе. Нет, не потому, что она боится матери. Но Жозе обязательно извратит все, что сейчас казалось естественным и самым прекрасным. — Ко мне.
— Кавернес мой дом, Габриель. — В голосе Люка прозвучали стальные нотки. — Рано или поздно, но я могу… — Он оборвал себя. — Ладно, отложим дискуссию.
«Ауди» сорвалась с места, словно гоночная машина со старта. Люк все же принудил себя сбросить скорость, и до отеля они добрались без приключений.
— Но учти: ночевать я останусь у тебя.
— Я собиралась предложить тебе то же самое.
Больше они не произнесли ни слова. Но этого и не требовалось.
Габриель отперла дверь — на это ей понадобились две попытки, так как от спешки ее руки тряслись и она не сразу попала ключом в дверной замок. Люк зашел за ней и закрыл дверь.
Теперь им никто не мог помешать. Вежливость требовала, чтобы она предложила ему выпить, хотя Габриель осознавала, что это лишнее: достаточно было взглянуть в темные глаза Люка.
— Что-нибудь выпьешь? — все же спросила она.
— Нет.
Больше Люк ничего не добавил, сразу снял пиджак и перебросил его через спинку стула. Остановившись перед Габриель, он не сделал попытки прикоснуться к ней. Пока. Но его взгляд обещал то, от чего ее бросило в жар, — исполнение самых безумных фантазий. И даже больше.
— Я хочу тебя, — сказал он.
Габриель подняла руки и стала медленно расстегивать пуговицу за пуговицей. Хотя Люк, конечно, не догадывался, что медлит она не намеренно — просто пальцы плохо ее слушались. Но кажется, так даже было лучше, поскольку Люк чуть не задохнулся. Жакет упал к ее ногам. Он мельком взглянул на него и снова перевел взгляд на нее. Габриель улыбнулась и изогнула бровь:
— Что именно ты хочешь?
— Всю. Всю тебя. — По его губам скользнула улыбка, от которой у любой женщины подкосились бы ноги и она тут же упала бы в объятия Люка, но Габриель удержалась. Откинув волосы назад, она посмотрела на него из-под ресниц и дотронулась до цепочки на шее.
— Застежка туговата, — объяснила она, окидывая его взглядом и удовлетворенно улыбаясь: о да, Люк возбужден не меньше, чем она. — Не откажешься мне помочь? Не хотелось бы ее порвать.
Пальцы Люка прикоснулись к ее шее. Спустя пару секунд цепочка была снята. Ладони Люка легли ей на плечи, слегка сжали, отчего у Габриель вырвался тихий вздох. Люк гладил ее руки. Его горячие пальцы оставляли за собой пылающий след.
— Можешь начать с шеи, — предложила она, изнывая от желания.
Люк прижался губами к изгибу ее плеча, и Габриель вздрогнула, ощутив, как ее страсть разгорается все сильнее.
Затем его внимание привлекла «молния» на платье. Когда она была расстегнута, он принялся рассматривать ее, словно произведение искусства. Это было приятно, щекотало нервы и наполняло непонятной радостью.
— Что под платьем? — глухо спросил Люк.
— Ничего особенно, — как можно небрежнее ответила Габриель. Если Люку интересно, ему придется снять с нее платье. — Я часто думала, что могло произойти тогда, если бы нам не помешали, — внезапно сказала она. — И представляю тебя на старом деревянном столе, в то время как я… — Она поймала его взгляд. — А я сижу на тебе.
— Предупреждаю, Габи, — пророкотал Люк. — Если ты продолжишь в том же духе, все закончится быстрее, чем ты предполагаешь.
— Возможно. — Именно этого ей и хотелось в данную минуту. — Здесь есть стол.
— Кровать тоже имеется, — усмехнулся он.
— Верно. Может, присядешь?..
— Может быть. Но для начала ты должна меня поцеловать.
Габриель наигранно возмутилась:
— Кровать моя, а я еще должна тебя целовать?!
Люк хмыкнул:
— Тогда, если позволишь, я поцелую тебя…
Он повторил то, что сказал, когда они были наедине в последний раз. Семь лет назад… Габриель больше не была намерена ждать. Она встала на цыпочки и первой прикоснулась к его губам.
— Еще, — потребовал он.
И время для нее словно повернуло вспять. Она снова была шестнадцатилетней девушкой, сгорающей от желания и от страха — в равной степени. Тогда, в гроте, она поцеловала его раз, затем другой, и скоро они утратили ощущение реальности…
Сейчас произошло то же самое. Габриель не поняла, как и когда она оказалась на коленях у Люка и обвила его ногами. Он сидел на кровати, а его губы жадно прильнули к ее губам. Одна его рука гладила ее распущенные волосы, другая ласкала грудь, а затем постепенно опустилась ниже, пока не добралась до самого интимного места. Из горла Габриель вырвался потрясенный выдох. Семь лет назад она точно так же была ошеломлена настойчивостью Люка, и в то же время восхищена и покорена.
Ни ее платье, ни его рубашка не являлись для них преградой. Руки Люка сжали ее ягодицы, она обхватила его шею руками и немного приподнялась, упершись коленями в постель. Он тут же спустил ее шелковые трусики. Она застонала.
— Почему ты медлишь? — задыхаясь, спросила Габриель, когда ласки вдруг прекратились.
— Думаю, как их снять, не отпуская тебя.
— Ну и как? — тихо засмеялась она. — Придумал?
— Да.
Почти сразу же послышался треск разрываемой ткани. Габриель улыбнулась, приветствуя подобное решение. Ее пальцы легли на пояс его брюк. Ее охватило одно всепоглощающее желание — прижаться обнаженным телом к его телу, кожей к коже… «Молния» была расстегнута. За брюками последовали трусы. Прикосновение к горячей твердой плоти вызвало у нее новый прилив страсти.
— Тогда я не решилась бы на такое, — шепотом призналась она.
Глаза Люка превратились в бездонные черные колодцы.
— Ты не должна была меня бояться, — негромко заметил он. — Ты никогда не должна меня бояться. — Люк опустил голову и прижался губами к ее ключице, провел по ней языком. — Почему ты меня не дождалась?
Габриель не сразу сообразила, о чем идет речь, а поняв, не стала оправдываться:
— А почему ты не попросил об этом семь лет назад?
Люк избавил ее от платья. Ей хотелось почувствовать его губы, его язык на своей груди, и она заставила его наклониться. Габриель, вздохнув, закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые дарили ей ласки Люка. Он слегка царапнул зубами ее напрягшийся сосок, лизнул его, втянул в рот, и она выгнулась дугой. Габриель стало безразлично все на свете.
Люк поднял голову и снова прильнул к ее губам, целуя Габриель с такой жадностью, что голова у нее закружилась. Ее тихие стоны только подстегивали его. Ему было нужно не только тело Габи — волнующее, соблазнительное, прекрасное женское тело. Ему нужна была она вся — от корней волос до кончиков ногтей. И ее душа тоже.