Ей потребовалось несколько минут, чтобы выбраться из туалетной комнаты. Двери были начисто лишены таких неэстетичных деталей, как ручки, и Джейн пришлось поочередно тыкаться в неприступные панели из сверкающего черного мрамора, пока в конце концов она не нашла ту, которая открылась. Когда Джейн, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, наконец вернулась в бар, Марк уже сидел в углу, оживленно разговаривая по самому крохотному мобильному телефону, какой она только видела.
– Слушай, мне все равно придется заехать к вам завтра, – сказал он в трубку, увидев приближающуюся Джейн. – А сейчас я опаздываю на совещание. Мне пора бежать. Чао! Привет, – улыбнулся Марк, захлопывая телефон. – Что-нибудь выпьешь?
– Да, пожалуй, шампанское, – кивнула Джейн, осторожно опускаясь на один из коричневых стульчиков.
– Жаль, что тебе пришлось уйти с вечеринки, – заметил Марк.
– Да, очень жаль, – согласилась Джейн, мысленно проклиная Шампань. – Кстати, откуда ты знаешь Шампань? – спросила она, решив, что нет смысла ходить вокруг да около.
– Мы знакомы уже много лет, – небрежно бросил Марк. – Еще ее родители имели деловые отношения с компанией «Голдман». Отличная девчонка! Поразительно разбирается во всем, что связано с деньгами.
Появившийся официант с восточным лицом проводил их к столику. Джейн решила не настаивать с расспросами. Зачем портить вечер, перемывая косточки Шампань? Лучше пить шампанское. К тому же какое это теперь имеет значение? Кто для нее Марк Стэкебл? Во всем мире по-настоящему ее интересует один-единственный мужчина, но ей, видимо, не суждено его найти.
Уловив едва заметный жест Марка, официант бесшумно исчез и тотчас же появился снова еще с двумя запотевшими бокалами шампанского. Джейн пришлось приложить все силы, чтобы не опрокинуть их, когда она с трудом раздвигала коленями свисающие со стола многочисленные складки плотной белой скатерти, хрустящей от крахмала. «Ниндзя» относился к тем ресторанам, в которых сесть за столик равносильно тому, чтобы улечься в постель.
Марк, погрузившись в меню, вдруг начал издавать звуки, пронизанные смесью удивления и мучительной боли. Официант стал делать пометки в блокноте. Только тогда до Джейн дошло, что Марк делает заказ на беглом японском.
– Мне то же самое, – улыбнулась она официанту, повернувшему к ней свое бесстрастное лицо.
– Я уже заказал и на твою долю, – сказал Марк, захлопывая меню. – В свое время мне пришлось поработать в Японии, – небрежно добавил он, – так что время от времени я достаю японский язык из сундука, чтобы его проветрить.
– И как, пыли сейчас было много? – усмехнулась Джейн.
Марк, однако, оставался серьезным. Джейн подумала, что с чувством юмора у него, похоже, плоховато. С другой стороны, он настолько красив, что требовать от него еще и остроумия – это уже слишком.
Официант принес суши на деревянном подносе и поставил его на столик Посмотрев на аккуратно разложенные крохотные ломтики рыбы и горки риса, Джейн почувствовала, как аппетит ее покидает. Чего бы она сейчас только ни отдала за большую тарелку спагетти!
– Ты не находишь, что в Лондоне очень трудно найти еду, не разрушающую организм? – заметил Марк, изящным движением подхватывая кусочек суши тонкими палочками и ловко обмакивая его в соевый соус.
Кивнув, Джейн решительно запихнула в рот самый маленький ломтик и как можно быстрее проглотила его.
– Как твой сумасшедший день? – спросила она. Марк поднял брови, всем своим видом показывая:
«Не отвлекай меня, я ем суши».
– О, замечательно, – сказал он, когда во рту у него стало пусто. – В конце концов, КМ оказалось не так уж много. – Марк с едва заметным неудовольствием посмотрел на ее непонимающее лицо. – Карьерных маневров?..
Джейн отметила, что все его фразы заканчиваются странной вопросительной интонацией, отчего в каждом предложении звучит вопрос, которого по большей части в нем нет.
– Все проблемы разрешились умелой винотерапией и намыливанием шей? – сказал Марк. – Винотерапия, – терпеливо объяснил он, – это особая тактика, заключающаяся в том, чтобы свалить всю вину на другого, когда дела пойдут наперекосяк?
Джейн нервно хихикнула, надеясь, что он не собирается весь вечер читать ей лекции по маркетингу и консалтингу. Она ничего не смыслила в бизнесе. Для нее биржевой медведь[34] был что-то вроде плюшевого мишки из секции игрушек.
Марк жестом попросил официанта снова наполнить ее бокал.
– Вижу, я могу слегка пополнить твои знания о Сити? – заметил он, с пугающей легкостью читая ее мысли. – Вот, например, – спросил он, отправляя в рот солидную порцию риса и водорослей, – известно ли тебе, что такое фьючерный контракт?
Джейн приготовилась смущенно признаться, что неизвестно, но тут у Марка пронзительно заверещал сотовый телефон. Бросив на нее выразительный взгляд, истолкованный Джейн как «Это очень важно, так что прошу меня извинить», Марк быстро встал из-за стола и направился в бар, выбивая каблуками на мраморном полу дробь.
Казалось, минула вечность, прежде чем Марк процокал назад.
– Прости, но, боюсь, в настоящий момент я занимаюсь одним грандиозным проектом? – сказал он. Джейн поймала себя на том, что его постоянные вопросы начинают действовать ей на нервы. – Если все пройдет гладко, огромные деньги?
При упоминании о деньгах глаза Марка зажглись ярким огнем. Похоже, работа в Сити все же захватывающая. Быть богатым по крайней мере интересно. Тут Джейн с удивлением отметила, что, хотя Марк и заканчивал каждое свое предложение вопросительной интонацией, ей он до сих пор не задал ни одного вопроса и не попросил рассказать о себе. Раньше она как-то не обращала на это внимания: при первой встрече она была слишком пьяна, а в следующий раз у них просто не было времени. Но сейчас Джейн начинала понимать, что Марк принадлежит к породе совершенно нелюбопытных людей. Похоже, он мог испытывать исключительно коммерческий интерес.
Отложив палочки, Джейн допила шампанское. Стены зала начали стремительное вращение.
– Я тоже не голоден. – Сказал Марк, заметив, что Джейн больше не ест. – Переусердствовал за обедом, – добавил он, похлопав по своему идеально плоскому животу. – Послушай, а почему бы тебе не заехать ко мне домой и… скажем, попробовать перечного чаю? Это совсем рядом, за углом?
Как выяснилось, до угла пришлось добираться полчаса на такси. Марк жил в Клеркенуэлле. Войдя в подъезд, Джейн подумала, что здесь она могла бы жить и в вестибюле. Облицованное кирпичом помещение, ярко освещенное концептуальными светильниками, было совсем не похоже на свечи и золото, запомнившиеся ей после ужина у Аманды.
Она не ошиблась.
– Нравится? – спросил Марк, когда они зашли в лифт. – Вот моя новая квартира на чердаке. Просто жуть какая-то. Потрясно. Я живу здесь всего неделю.
– Когда ты успел переехать? – удивилась Джейн.
А ведь она сама вот уже несколько месяцев собирается перебраться на новое место, но так и не заглянула в агентство недвижимости.
– На прошлой неделе? – сказал Марк – Увидев эту квартиру, я понял, что она должна быть моей. Я должен был обязательно уехать с Чейн-уок Подальше от шума?
Не успев закрыться, двери лифта снова распахнулись, выпуская их в просторную светлую комнату, бывшую, насколько поняла Джейн, гостиной.
– Да, лифт выходит прямо в квартиру, – подтвердил ее предположение Марк. – Потрясно?
Гостиная была совершенно пустая, если не считать двух огромных диванов, стоявших друг напротив друга на бескрайнем пространстве полированного паркета, словно огораживая площадку для поединка борцов сумо. За ними в потолок уходила винтовая лестница из того же золотисто-желтого дерева, а еще дальше были два громадных окна, завешанные жалюзи до пола. На чайном столике между диванами из большого стеклянного горшка торчала одинокая белая лилия. Джейн впервые видела такое пустое помещение.
– Простор, – заметил Марк, с довольной улыбкой разводя руками. – Верх роскоши, ты не находишь?
Джейн натянуто улыбнулась. Ей не слишком пришлось по душе, что в представлении Марка что-то хорошее состояло преимущественно из пустоты.
– А это кухня, – продолжал Марк, приглашая ее в просторную белую кухню, освещенную естественным светом, проникающим через мансардное окно.
На взгляд Джейн, это обилие нержавеющей стали и гладких белых поверхностей напоминало скорее операционную, чем что-то, связанное с едой. Большой холодильник, похожий на громадный сотовый телефон, который с гордостью открыл Марк, ощетинился ванночками со льдом и бутылками с водой. На передней панели плиты было столько кнопок и лампочек, что она напоминала приборный щиток «Конкорда».
– Хотя я все равно ею не пользуюсь? – признался Марк, изображая смущение. – Наверное, уже лет пять не ел дома? – с гордостью добавил он.
Джейн охотно ему поверила. На кухне все выглядело так, словно тут ни к чему никогда не прикасались. Здесь царила такая чистота, что Джейн искренне захотелось пройти дезинфицирующую обработку или хотя бы надеть стерильную одежду.
– Выпить хочешь? – спросил Марк, пересекая белоснежное пространство и возвращаясь с бутылкой красного вина и двумя сверкающими бокалами. – Все, что стоит меньше пятидесяти фунтов за бутылку, пить нельзя, ты согласна?
Джейн покорно кивнула.
Чуть пригубив вино, Марк продемонстрировал ей волчий оскал.
– Не желаешь подняться наверх?
Выходя с кухни, Джейн успела заглянуть в ванную, где увидела самые большие весы. Похоже, по сравнению с Марком Нарцисс показался бы человеком самокритичным.
– Ты должна посмотреть мою спальню, – сказал Марк.
Они поднялись по винтовой лестнице в комнату размером с небольшой аэровокзал. Как и внизу, здесь был абсолютный минимум мебели – широкая кровать, застеленная белоснежным покрывалом, и огромное зеркало, прикрученное к противоположной стене. Джейн подумала, что в этом был бы своеобразный шик, если бы зеркало не висело так далеко от кровати. Без хорошего бинокля разглядеть свое отражение было невозможно.