Вслед за конницей, усиленная заклятием ускорения, набирала разбег пехота. Стратеги решили, что для этого случая нифриловые усиливающие заклятия использовать стоит. Ставка делалась на быстрый решительный удар, затяжного боя не предполагалось. А потому беречь бойцам силу вдолгую не рассчитывали. Свыше десяти тысяч засадного войска понеслась на оголившего тылы могиора.
Азумхан бесстрастно глядел, как их пятерку окружают сотни сильнейших особей:
- Мы сильно оторвались от войска прорыва, - сообщил он очевидное, - Нам придется как-то продержаться впятером, пока засадный полк пробивается к их вожаку.
- Азумхан хитрый как гоблин, - вдруг раздался неожиданный голос, - Азумхан говорит, что нас пятеро, чтобы обмануть мертвых. А нас шестеро!
- Чачу? – удивился, оборачиваясь Верес, - А ты как здесь оказался?
Он оглядел маленького гоблина. Тот с воинственным видом сжимал в одной руке костяной нож, а в другой бубен.
- Чачу ловкий, Чачу сильный, Чачу хороший боец!
- А еще у него бубен костяного принца, - наябедничала Карина, - Поэтому мертвяки его не трогают.
- Чачу, ты молодец, - похвалил князь гоблина с улыбкой, - Вшестером отбиваться гораздо легче.
- А ну давайте в круг, спиной к спине, - весело крикнул Миха, - С таким боевым гоблином продержимся.
Вот только клекотание вожака Поднятых, успевшего разглядеть ударившую ему в тыл конницу, звучало уж очень самодовольно. Даже слышен был, будто бы вторящий этому клекоту толи мерзкий смех, толи козлиное блеяние.
Глава 24. Удар в тыл.
- А-а, морока нифрильная, слышите? Бубен забил! – Ольха зачерпнула снега и растерла разгоряченное лицо. Вася отметил, что помогло ей это мало. Губы остались сжатыми, ноздри раздутыми, а глаза сощуренными, раздосадована до зубовного скрежета, - Сражение началось, а мы так и ползаем по кустам.
Парни вынужденно остановились. Макар скосился на Васю вопросительно. Вася ответил Макару прямым взглядом, было ясно, решения менять он не собирается.
- Идем дальше, - твердо сказал Вася.
Ольха задышала шумно, но возражать не стала. В конечном счете понимала, парни тоже слышат бубен, парни во всем отдают себе отчет, и, если Вася считает целесообразным идти дальше вниз по реке, значит другого пути не видит. Макар легко стронулся и побежал вперед, Вася – вторым. Следом Бобры, потом братья стрелки, потом Аким, а потом уже Ольха. Вершок с Коротком замыкали. Если Ольха оступалась и проваливалась в снег, Вершок тут же подхватывал ее сзади за ворот.
Эта забота ее бесила, однако Ольха остужала себя простым рассуждением: «ну а с кем еще я бы пошла в разведку? - и тут же себе отвечала - если не считать князя, то со знакомыми матерыми дядьками, старшим порученцем Ясенем и с Васиной десяткой! А потому иди девочка и не бурчи». Она бежала, глядя в Акимову спину и не бурчала.
Князь Верес поставил перед ней четкую задачу: проникнуть в тылы мертвой орды и отслеживать перемещения Поднятых. И хотя Васина десятка по уставному разумению была приставлена ей в подчинение, на деле разведотряд возглавлял именно Вася. Ольхе оставалось только довериться и не лезть со своими недалекими суждениями «о том, как надо в разведку ходить».
Вдруг Макар остановился. Подождал, пока подтянутся растянутые в цепь остальные и указал на высокое место речного поворота, где противоположный берег был обрывистым и высоким.
- Вон там сможем незаметно подойти, - сообщил он.
- Здесь будьте, - коротко бросил Вася, обращаясь ко всем остальным, - Мы с Макаром посмотрим.
Вася и Макар, прикрываясь деревьями и кустами, увязая в глубоком снегу, побежали к ледяному берегу реки. Аким тут же плюхнулся в снег, привалился спиной к дереву, и вытянул уставшие ноги.
- Садись, давай, - сказал он Ольхе, - Отдыхай.
Другие тоже воспользовались возможностью передохнуть. Кто присаживался на поваленное дерево, кто на торчавший из снега валун, кто просто улегся спиной прямо на снег. Одна Ольха не могла унять возбуждение и ходила туда и обратно
- Ольха, - Аким подбавил в голос настойчивости, - Если ты выдохнешься, нам придется идти еще медленней…
Он явно давал понять, что без нее отряд двигался бы быстрее. Ольха – не дура, намек поняла. Заставила себя остановиться и с шумным выдохом села рядом, прислонилась к соседнему дереву.
- Деревья умеют успокаивать, - поведал Аким, - В этом их стихия. Они само воплощение спокойствия.
- Так бой уже вовсю идет, - посетовала Ольха.
- Этот бой надолго, - со спокойной убежденностью возразил Аким, - Так что, береги силы. Еще понадобятся.
Аким скосил на Ольху озорным глазом, явно затеял ее поддеть. Он насупил брови и поджал губы, изобразив на лице с чрезмерностью непреклонную решимость. Ольха догадалась, что Аким ее передразнивает, подумала: «у меня на самом деле такой дурацкий вид?» Лукаво поглядывая на Ольху, Аким негромко запел, изображая в голосе усердие:
Мы старания утроим
Построение устроим
И пройдем железным строем
Накануне перед боем…
Продолжать песню Аким расхотел и замолчал. Однако Ольха и так уже начала успокаиваться. Она напомнила себе, что она «столетнее дерево». Сделала несколько вдохов-выдохов, осознала, что на самом деле просто дико устала, и позволила, наконец, своему телу расслабиться. И тут же почувствовала, как ее неумолимо тянет в сон.
Второй час почти непрерывного бега по сугробам. Непонятно как она вообще выдержала этот марш-бросок. Ей показалось, что она едва только прикрыла глаза, а уже в следующее мгновение Аким тряс ее за плечо.
- Ольха, подъем. Всю разведку проспишь.
Она распахнула глаза. Огляделась. Оказывается, Вася уже вернулся. Макара она не увидела.
- А где Макарка?
- Уже за рекой. Нас ждет. Пошли.
Ольха поднялась и привычно пристроилась за спиной Акима. Они опять бежали. Опять кусты и деревья, опять сугробы и снег, снег и снег. Вдруг они остановились. Аким приложил палец к губам и указал пальцем куда-то вверх. Ольха подняла взгляд и только сейчас поняла, что они перебрались-таки через реку, и теперь стоят у того высокого обрывистого берега, на который указывал Макар перед тем, как они сделали привал.
Они начали карабкаться вверх. И опять ее тащили. Только теперь за ворот ее тянул лезущий впереди Аким, а Вершок подталкивал в спину. Когда они забрались на крутой берег, Ольха попыталась осмотреться, и едва не вскрикнула, когда из-за дерева выскользнула какая-то фигура. Она вовремя спохватилась, узнав Макара. Рядом в снегу лежали два тела, из ран натекла на снег черная маслянистая жидкость. Она поняла, что это тела упокоенных Поднятых.
- У-у-у, - протянул негромко Аким, оглядывая лежащие тела, - Никак мертвяки додумались дозоры ставить?
- Похоже на то, - подтвердил Макар, и добавил, обращаясь уже скорее к Ольхе, - Идем тихо, молча…
Макар опять побежал вперед. А остальные пошли… тихо и молча. Вася тоже шел вместе со всеми. Ольха отметила про себя, что бубен больше не бьет, но как давно она перестала слышать его буханье, вспомнить не смогла. Она начала гадать, что может это значить, но только потерялась в догадках. Из этих размышлений ее выдернул внезапный толчок в спину, от которого она потеряла равновесие и повалилась лицом в снег.
Ольха едва не вскрикнула, но вовремя вспомнила наказ молчать и не издавать ни звука. Она повернула голову и увидела, что шедший следом Вершок уже тоже лежит рядом с ней на брюхе. Она догадалась, что это он ее толкнул, и вдруг поняла, что Вершок приставлен к ней как нянька. В ней тут же поднялось возмущение, но возмущение это она быстро погасила.
Вершок повернул к ней лицо и изобразил какую-то жутковатую харю. Ольха с трудом догадалась, что так он просто пытается ее подбодрить. Она кивнула ему. Сделала вдох-выдох. Подумала, что сейчас возмущаться просто глупо. Это отрезвило и успокоило.
Вершок мотнул головой, указывая ей вперед, но она почти ничего не видела, снег, налипший на горячий лоб, обильно таял и заливал глаза. Она обтерла лицо рукавом и посмотрела, куда он указывал. В десяти шагах от их лежки шла просека, на которой хорошо была различима утоптанная тропа. По тропе в их сторону приближался небольшой отряд мертвяков. Ольха подумала, что Вася дождется, когда отряд пройдет мимо и даст приказ пересечь просеку.
Но Вася решил атаковать. Мертвяки стали уж больно умными, кто знает, как скоро они пойдут обратно и что предпримут, когда увидят в снегу пересекающие просеку чужие следы. Могут и тревогу поднять. Вася подал какой-то знак пальцами правой руки, который Ольха истолковать не смогла. Зато остальные истолковали.
Трое стрелков Цапель привстали на колено и пустили стрелы. Чуть позже с тугим хлопком ушла тяжелая стрела из Акимова арбалета. Взметнув вокруг себя снежную взвесь, бойцы ринулись на мертвяков. Вершок с Коротком, поскольку были в их построении замыкающими, выбежали на просеку последними. Вершок недовольно сопел, пустить в дело свое тяжелое копье он не успел. Короток хлопнул его успокаивающе по предплечью, мол, будет еще возможность подраться.
Прятать тела побитых Поднятых Вася посчитал бессмысленным, слишком сильно они наследили. Они двинулись дальше. Они по-прежнему пробирались вдоль реки, но только теперь по другому ее берегу и в обратном направлении. Небольшие отряды Поднятых мертвецов стали встречаться чаще. Еще два из них порубили, а потом Вася подозвал к себе Макара и коротко с ним пошептался о чем-то. После Вася приказал Бобрам отрубить упокоенным мертвякам ступни и их примотали каждому к подошвам.
Теперь они оставляли следы малоотличимые от тех, что оставляли сами Поднятые. На отряды и дозоры больше не нападали, а просто их обходили. Вот только мертвяков им попадалось все больше и больше, и все больше среди них было не простых Поднятых, а преображенных. Становилось ясно, что в расположение мертвой орды они вклинились очень глубоко.