— Островецкий, ты совсем нюх потерял? Ты на службу собираешься? — Виктор, как всегда, с утра был грозен и суров.
— Чёрт! — Олег резко сел. — Надо же дочку в садик вести.
— Ага! Вспомнила бабка, как девкой была! Татьяна с Нинкой уже давно отвели.
— Но её же надо было выкупать, переодеть в чистое…
— Островецкий, ты семейство Миллеров совсем за тупых держишь? Нина с утра сбегала к тебе домой за Светкиными вещами, а Танька её выкупала.
— А ключи где взяли?
— О… тяжёлый случай! Островецкий, ты с утра совсем плохой! У тебя в куртке, где же ещё? Всё, хватит фнякать, двадцать минут тебе на сборы!
— Слушаюсь, товарищ капитан! — Олег положил трубку и бросил взгляд на лежавшую рядом Лиду.
Девушка уже не спала и томно потягивалась, не открывая глаз. Лёгкий плед почти не прикрывал обнажённое гибкое тело.
Несколько мгновений в душе Олега шла борьба между чувством долга и желанием. Чувство долга победило. Олег рывком вскочил с кровати и направился в ванную комнату. Холодный душ и интенсивное растирание не оставили и следа от бурной бессонной ночи. Олег был бодр, свеж и весьма доволен собой. Конечно, не мешало бы побриться, но и так сойдёт, тем более что в последнее время начальство перестало обращать внимание на внешний вид сотрудников — лишь бы службу несли исправно. «А раньше ты бы не позволил себе явиться на работу небритым», — кольнула неприятная мысль. Олег попытался прогнать её — не стоит с утра портить себе настроение. Надо жить!
Лида уже ждала его на кухне. Она даже успела приготовить яичницу и сварить кофе. В лёгком халатике, соблазнительная, но такая домашняя — она совершенно не напоминала вчерашнюю разбитную девчонку.
От яичницы Олег отказался, быстро выпил кофе и, чмокнув Лиду в щёку, направился к выходу.
— Вечером придёшь? — Лида стояла, притулившись к дверному косяку, и грустно смотрела на него широко открытыми серыми глазами.
— Приду, — коротко ответил Олег.
Лицо девушки озарилось радостной улыбкой. Олег вышел из квартиры. На лестничной клетке его уже ждал Виктор.
— Пять минут уже тебя жду, — заворчал он, протянув Олегу кобуру и куртку. — Тормоз пятилетки! Опоздаем на службу — нас с тобой Лёва с Федотычем живьём сожрут…
— Витька, не бухти! Мог бы не ждать, а позвонить в дверь.
— А если вы там решали интимные вопросы? Виктор Павлович Миллер, в отличие от некоторых, очень тактичный человек!
Витька выпятил грудь и тут же получил лёгкий тычок в солнечное сплетение.
— Пошли уж, «образец тактичности».
Привычно подначивая друг друга, они направились к автобусной остановке.
В кабинете Олег не стал даже заваривать обычный утренний чай — на сегодняшний день он запланировал много дел и не хотел терять времени.
Сначала позвонил Шестакову:
— Привет, Володька! Где Ояр? Я его со вчерашнего дня найти не могу!
— А откуда я знаю? — старательно изобразил обиду Шестаков. — Я же в последнее время своими операми не распоряжаюсь, есть и без меня кому ими командовать!
— Не ехидничай, это тебе не идёт! Лучше скажи, как его найти? Он же отзвонился тебе с утра?
— Позвонил… Сказал, что поехал по Крауклису. Вроде бы нарыл что-то.
— Хорошо, как объявится — пришли его ко мне!
— Слушаю и повинуюсь, господин начальник!
— Да что это вы с утра все такие язвительные? — Олег положил трубку.
Телефон тут же зазвонил вновь. Олег глубоко вздохнул и поднял трубку.
— Островецкий, — коротко представился он.
— Олег Семёнович? — раздался в трубке ровный спокойный голос прокурора.
Олег прикрыл глаза: начинается «прессуха»…
— Слушаю Вас, Юрис Константинович, — также спокойно ответил он, решив про себя оставаться максимально сдержанным.
— До меня дошли слухи, что Вы собираетесь освободить Крауклиса!?
— Я собираюсь доказать его невиновность, и в этом случае освободить его из-под стражи.
— Олег Семёнович, Вы понимаете, что у нас с Вами будут неприятности?
— Понимаю, конечно. Но я также понимаю, что невиновный не должен сидеть в тюрьме, даже подследственной. В конце концов, что значат наши выговора по сравнению с тюремной камерой, где сейчас находится Крауклис?
— Да я не об этом. Я просто надеюсь, Олег Семёнович, что на этот раз вы разберётесь в деле досконально и примете безошибочное решение. Пойми, Олег, — прокурор доверительно перешёл на «ты», — если мы его сейчас выпустим, а потом окажется, что его нужно будет вновь арестовывать… — я даже не знаю, что нас в этом случае ожидает. И так уже ползут слухи, что я и твои начальники к тебе слишком снисходительны.
— Юрис Константинович, я всё прекрасно понимаю, осечки не будет.
— Хорошо, действуй, как посчитаешь нужным. А от проверяющих как-нибудь отобьёмся!
Олег недоуменно положил трубку. Вопреки ожиданиям, он, вместо нагоняя, получил от прокурора фактическую поддержку.
Островецкий разложил на столе бумаги. Предстояло составить описание изъятых накануне образцов холста и назначить по ним экспертизы.
Внезапно резко и противно затренькал телефон прямой связи с дежурной частью — несуразный чёрный уродец без наборного диска.
«Всё, поработал»! — Олег зло посмотрел на него и снял трубку.
— Кремль на проводе! — недовольно бросил он.
— Вот, чувствуется трудовой энтузиазм и заряженность на подвиги! — насмешливо произнёс дежурный. — Островецкий, ты не забыл, кто сегодня дежурный следователь?
— С вами забудешь, — вздохнул Олег. — Ну, что там опять стряслось?
— Кража с проникновением из столовой второй средней школы…
— Что похищено?
— Продукты, возможно, некоторые личные вещи работников столовой. В общем, разберёшься на месте…
— Ребята, вы что там, совсем охренели с этими новыми веяниями? Из крайности в крайность бросаетесь? То укрывали все «тёмные»[41], какие только возможно, а теперь на любую мелочёвку следаков гоняете. Вы бы ещё на кражу огурцов из подвала «важняка» посылали!
— Олежек, ну не я же это всё придумал. Было указание МВД и прокуратуры республики регистрировать всё подряд, а на все кражи с проникновением вызывать следователя. Я только выполняю их предписания. Ну что, эксперта поднимать?
— Ни в коем случае! Не хватало ещё Саныча на всякую мелочёвку дёргать. Сам управлюсь!
Старший эксперт-криминалист подполковник милиции Юрий Александрович Косенков в единственном числе представлял эту уважаемую службу в городе и районе. Поэтому, по негласному уговору, следователи старались не дёргать его на незначительные происшествия, чтобы у Саныча оставалось время на проведение экспертиз.
Это только в книгах и кинофильмах следственно-оперативная группа выезжает на место преступления в полном составе. Может быть, в столицах это и так, но на периферии, «на земле» — криминалист выезжает только на серьёзные происшествия. В остальных же случаях его работу более или менее успешно выполняют следователи. Для этого в дежурной части и в следственном отделе есть следственные чемоданчики — аналоги того, с чем выезжает на место происшествия сам эксперт.
— Ну что, Олег? — прервал его размышления голос дежурного. — Я к тебе уже Саню Михайлова послал со следственным чемоданчиком…
— Зачем? Я наш возьму…
— Так Сашка уже взял из дежурки. Что, вы два потащите? Выходи, он, наверное, тебя уже ждёт на улице.
— А на чём едем?
— Олег, — в голосе дежурного послышались виноватые нотки, — нет машин. Наша ещё не вернулась из района, а прикреплённой пока ещё не было. По графику транспорт должен был предоставить рыбокомбинат, но его пока нет. Я сейчас позвоню и выясню. Олежа, тут же всего с километр пешком. А назад вас привезут. Обещаю! Я за вами машину вышлю… Олег, чего ты молчишь?
— Подбираю слова, чтобы выразить своё «восхищение» работой руководства отдела милиции и его дежурной части. Пока цензурных выражений не нашёл, — Олег положил трубку, убрал всё со стола в сейф и вышел из кабинета.
На улице его уже ждал оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант милиции Александр Михайлов — светловолосый мужичок лет тридцати, немногословный и невозмутимый. Про таких говорят: «пахарь». Саша занимался несовершеннолетними правонарушителями, работал хорошо, но заслуг своих не выпячивал. Сейчас он стоял у входа в следственный отдел, слегка нахохлившись и подняв воротник куртки, чтобы хоть как-то укрыться от пронизывающего холодного ветра. Прибалтийская осень потихоньку вступала в свои права.
— Ну что, змэрзла, маупа?[42]— насмешливо обратился к нему Олег. — Чего ж ты машину в дежурке не выбил?
— А ты чего не выбил? — флегматично парировал Михайлов.
— Ну тогда бери чемодан — согреешься!
Саша хотел было возразить, что чемоданчик, вообще-то, предназначен для Олега, но, поймав насмешливо-иронический взгляд Островецкого, перечить не решился. Он поднял с тротуара следственный чемоданчик и пошёл за Олегом, стараясь попасть в его широкий шаг.
Через пятнадцать минут подошли к школе. Олег осмотрелся. Фасад здания школы выходил к скверу с памятником Ленину, около которого раньше обычно проходили все демонстрации и другие партийно-советские мероприятия. С тыльной стороны здания находилась спортплощадка, далее — пустырь, за которым располагался комплекс кооперативных гаражей.
— Да… — протянул Олег, — поквартирный обход делать бессмысленно: до жилья далеко, и вряд ли кто-либо что-нибудь видел или слышал.
— Но, может, видели что-нибудь подозрительное, например, кто-нибудь сумки тяжёлые тащил? — возразил Михайлов.
— Вот и займёшься этим… потом, в своё личное время. Вряд ли Шестаков даст тебе людей на это — не убийство, чай…
Михайлов только пожал плечами.
На крыльце около входа их ждали трое.
— Директор школы Янина Арвидовна Гроссман, — представилась высокая дородная женщина лет пятидесяти.
— Илзе Лапиня, завстоловой, — миловидная толстушка лет сорока с улыбкой протянула Олегу руку. Ладошка у неё была пухленькой и мягкой.