— Ну что, выпустил пар? — улыбнулся Арсентьев. К нему уже вернулись обычное спокойствие и уравновешенность. — А всё-таки Володька Стороженко — большой козёл! — уже беззлобно продолжил он. — У меня и так дел невпроворот, а теперь ради его долбаных «палок»[81] месяц придётся пахать впустую.
Олег тяжко вздохнул. Подноготная инцидента была ясна им обоим. Дело было не в излишней кровожадности майора Стороженко — наоборот, тот вовсе не стремился непременно довести эти дела до суда. Для него было главным — возбудить их. Ведь именно тогда он сможет занести «палки» на лицевой счёт своего отделения и, таким образом, улучшить отчётность. В отличие от уголовного розыска, работающего на раскрытие уже совершённых преступлений и розыск причастных к ним лиц, ОБХСС был нацелен на выявление правонарушений в сфере экономики со стороны конкретных субъектов, поэтому основным критерием эффективности его работы было количество возбуждённых уголовных дел. Уголовный же розыск мог записать раскрытие себе в актив только после завершения предварительного следствия и вынесения обвинительного заключения. Такова специфика деятельности этих служб: опер уголовного розыска «пляшет» от преступления, а БХСС — от преступника.
Не являлось секретом и внезапное усиление активности ОБХСС. Их контора переживала период реорганизации. Какое место займёт вновь создаваемый департамент экономической безопасности в системе правоохранительных органов независимой Латвии — ещё никто не знал. Поэтому руководство службы давило на своих подчинённых, выжимая из них максимальный результат, чтобы доказать жизнеспособность и целесообразность своей структуры. О простых людях, которые могут попасть «под раздачу» в ходе этих странных игр, как водится, никто не думал.
— Ну, шеф, что будем делать? — вздохнув, спросил Арсеньев.
— А что тут поделаешь? — Олег задумчиво барабанил пальцами по столу, — придётся отрабатывать дела по полной программе. То, что они все пойдут на прекращение, — вообще не обсуждается, но попахать придётся хорошенько! Следствие нужно провести в полном объёме, чтобы потом какому-нибудь чёрту не пришло в голову обвинить нас в саботаже. Так что давай, друг мой, вызывай людей, допрашивай, но аккуратненько, чтобы иметь основания для прекращения.
Да, и не пиши в повестках, что их вызывают в качестве подозреваемых, приглашай как свидетелей.
— Но это же юридически неграмотно. Дела же возбуждены в отношении конкретных лиц…
— Славик, оставь юридические нюансы в покое. Мне начхать: грамотно или нет! Ты представь: твою пожилую мать вызывают в милицию. Она в жизни никаких соприкосновений с органами не имела, а тут допрос, да ещё в качестве подозреваемой. Так и до инфаркта недалеко. И, кстати, допрашивай всех тоже как свидетелей, не вздумай избирать им меру пресечения даже в виде подписки о невыезде!
— Можем схлопотать по башке за неграмотное ведение следствия.
— Перебьёмся как-нибудь, да и кто будет докапываться до этих мелких процессуальных нарушений — дела-то всё равно пойдут на прекращение… Нет, всё же какой гад этот Стороженко! — вновь стал заводиться Островецкий.
— Олежище, остынь! — рассудительно произнёс Вячеслав. — Не стоит он того, чтобы из-за него нервы портить. Собственно, и его понять можно — не от хорошей жизни он хернёй мается.
Рабочий день уже давно закончился, но Олег ещё сидел у себя за столом, выписывая повестки и планируя мероприятия по делу Николишиной на ближайшие дни.
Внезапно раздался стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, на пороге возникли двое нехилого вида мужчин.
— Нас не ждали, а мы припёрлись! — радостно пробасил один из них, удобно располагая своё огромное двухметровое тело на стоящих вдоль стены стульях.
Старшему оперуполномоченному уголовного розыска капитану милиции Ояру Долгоногову недавно «стукнуло» двадцать девять. Он был младше Олега на шесть лет, но, несмотря на это, их связывала крепкая дружба, зародившаяся ещё во время совместной, в прошлом, работы в уголовном розыске, а также война в Афганистане. Оба — правда, в разное время — прошли через неё, поэтому между ними возникла некая общность, характерная для людей, участвовавших в этих событиях.
— Ну, и какого лешего господа офицеры здесь забыли? — усмехнулся Олег. — Я, между прочим, ещё работаю.
— Миллер, по-моему, нас здесь не любят! — обратился Ояр ко второму вошедшему.
— А ты думаешь, меня это сильно колышет? — усмехнулся тот.
Старший следователь капитан милиции Виктор Миллер был одногодком Олега, они дружили уже десять лет. Сдружились и их жёны. После нелепой гибели в автокатастрофе Алёны Островецкой Олег ещё больше сблизился с Миллерами. В их тёплой и дружной семье он отогревался душой.
— Господин майор, по-моему, сильно не в духе, — продолжал ёрничать Ояр.
— Он же у нас эту неделю за босса, — в том же духе поддержал Виктор. — К нему теперь на кривой козе не подъедешь.
Олег, улыбаясь, посмотрел на друзей.
— У Каверина есть роман «Два капитана», — невинным тоном начал он, — но это не про вас. Про вас было бы «Два мудака», — и ухмыльнулся.
— Нет, Витька, ты понял? — воскликнул Ояр. — Мы зашли к другу, чтобы поздравить его с новым, пусть временным, назначением, обмыть его, а он тут нас последними словами…
— Так давай ему ногами по печени настучим, чтобы не зазнавался, — с серьёзной миной на лице предложил Миллер. — Подумаешь, майор…
— Короче, — перебил Олег, — чего вам надобно, старцы?
— Да вот, интересно: ты вообще домой нынче собираешься? — неожиданно спросил Виктор. Вопрос был с подтекстом. Дело в том, что по соседству с Миллерами жила Лидочка Ковалёва, с которой у Олега совсем недавно был бурный роман, и интерес, видимо, исходил от неё.
— Ещё не решил, — честно ответил Островецкий.
— К училке пойдёшь? — в голосе Виктора просквозили нотки недовольства.
— Миллер, чего ты до него докопался? — вступился Ояр за друга. — Олежа, не заморачивайся! Иди, к кому захочешь, — подмигнул он Островецкому.
— Нет уж, — от Витьки было не так-то легко отделаться. — Ты, мон шер, определись, наконец, со своими бабами. Выбери, кто тебе больше нравится, и того…
— А если мне обе нравятся? А то, бывает, ещё и кто-то третья…
— Ну ты и разложенец, — разочарованно протянул Виктор, — я уже и не знаю, как с тобой говорить.
— А ты и не говори! — снова вступился за Олега Ояр. — Тоже мне — замполит нашёлся! Олежа, нравятся обе — слава богу! Понравится кто-то ещё — на здоровье!
— У тебя своя девушка, кстати, под присмотром, Ира Суркова, — занудно добавил Олег. — Видишь, друг горит на работе, позвони, узнай, всё ли там тихо…
— Знаете что, — не выдержал их пикировки Ояр, — давайте закругляться! Олег, мы, собственно, пришли тебя позвать в «Планету» поужинать — жрать очень хочется! И новое назначение опять же обмыва требует! Вперёд на лисапете, мужики!
— Я — за! — без раздумий откликнулся Олег. — А там и решу, куда податься…
— Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться! — пропел Ояр. — Миллер, ты с нами?
На лице у Витьки отразилась вся гамма чувств. С одной стороны, ему не хотелось покидать друзей, а с другой — жена Татьяна могла устроить ему потом Варфоломеевскую ночь.
— Чёрт, если зависну в кабаке — мне капут…
— Тогда, дуй домой…
— Домой, не хочу. Мужики, решайте вы: как скажете — так и будет! — Витька попытался увильнуть от ответственности.
— Нет уж, — засмеялся Олег, — решай сам. Я не хочу, чтобы Танька потом и из меня форшмак сделала.
— А она и так сделает, — Миллер ходил по кабинету, пытаясь принять решение. Олег и Ояр с улыбкой наблюдали за ним.
— Ну? — в конце концов, не выдержал Ояр.
Витька остановился, лицо его сморщилось, как от проглоченного лимона.
— А-а! — он в отчаянии махнул рукой. — Я с вами!
— Кто бы сомневался, — усмехнулся Ояр.
Друзья покинули кабинет и подошли к входу в здание отдела. Олег отправился в дежурку, чтобы отдать повестки, которые впоследствии пэпээсники должны будут развезти по адресам. Долгоногов и Миллер остались снаружи.
— Витька, перестань наезжать на него! — Ояр решил поговорить с Миллером об Олеге. — Пусть делает, что хочет. В конце концов, от его девчонок не убудет!
— А я не о них, я о нём пекусь! — не собирался уступать Виктор. — Я не хочу, чтобы он, как ты, прыгал из постели в постель! Я хочу, чтобы у него была семья…
— Какая семья? Окстись, Витька! — Ояр постучал себя кулаком по лбу. — Ты же посмотри на него. Он же, как зомби! Ходит с нами, говорит, смеётся, а глаза мёртвые! Знаешь, пусть он встречается хоть с двумя, хоть с тремя, хоть с десятью сразу — мне по барабану! Может, скорее оттает…
— В семье он скорее оттает!
— Витька, не гони лошадей! Какая семья после Алёнки? Время должно пройти — много времени. Тогда он быстрее отойдёт, а уж потом сам решит: с кем дальше идти по жизни!
— Может, ты и прав, — натянуто согласился Виктор. Видно было, что червь сомнения продолжает глодать его.
Ресторан «Планета» находился примерно в двадцати минутах ходьбы от отдела милиции. Остановка автотранспорта около входа была запрещена, но, когда Олег, Ояр и Виктор уже поднимались по ступеням, к бордюру лихо припарковалась белая «шестёрка».
— Адамыч! — улыбнулся Ояр, признав машину. Действительно, мало кто останавливал в этом месте автомобиль без риска нарваться на разборку с гаишниками, периодически проверяющими «хлебное» место. Старший оперуполномоченный угрозыска капитан милиции Николай Адамов мог себе это позволить. Ещё недавно обладавший завидной мускулатурой, Коля немного располнел, как любой резко прекративший тренировки бывший спортсмен, что, впрочем, не лишало его женского внимания. Машину ему подарил тесть — заведующий фермой пригородного колхоза-миллионера, за что «безлошадные» коллеги в шутку называли Адамова куркулём, хотя это прозвище как-то не очень вязалось с постоянной готовностью Николая прийти на помощь друзьям.