На заднем сиденье принадлежащего угрозыску «жигулёнка-копейки» дремал, свесив наружу длинные ноги, Ояр Долгоногов. В «москвиче» следственного отдела травили анекдоты сержанты Берзиньш, Пивоваров и Гаспарян. Ждали Островецкого и Миллера.
А вот и они. Олег с утра был не в духе — он плохо выспался ночью. Вчера ему очень захотелось навестить Лиду Ковалёву — видимо, накопившееся за день нечеловеческое напряжение требовало разрядки. Олег даже не соблазнился предложенными Витькой ста граммами и ужином. Он сразу пошёл к Лиде и та, как всегда, с тихой радостью, ни о чём не расспрашивая, приняла его. Всю ночь они занимались любовью, изредка забываясь в короткой полудрёме. Олегу было тревожно за девушку. Он с ужасом почему-то представил, что она могла бы оказаться на месте Ирины Сурковой. Рассудительная Вия — нет, никогда, а бесшабашная, увлекающаяся Лидка — вполне могла бы очароваться смазливым уродом вроде Аваньяна. Короткий сон не приносил успокоения — раз за разом в разгорячённом мозгу всплывал образ растерзанной Ирины, и Олег вскакивал в холодном поту, вновь и вновь принимаясь ласкать Лиду, словно пытаясь, тем самым, уберечь её от страшной участи. Естественно, утро он встретил разбитым и раздражённым. Девушка, конечно, ничего не заметила — с ней Олег постарался быть ласковым и приветливым, но желчь требовала выхода.
Витька, наоборот, был, как всегда, бодр и весел. От вчерашней тяжёлой депрессии не осталось и следа. Умница Татьяна встретила его отменным ужином и бутылкой водки, после чего терпеливо выслушала все жалобы на тяжёлую жизнь и сволочную службу. Затем уложила в постель и отдалась, не требуя ничего взамен. Лишь бы её Витенька поскорее успокоился и избавился от жуткой хандры.
Олег подошёл к «москвичу» и тут же унюхал запах никотина.
— Кто курил в машине! — грозно спросил он.
Сержанты, предчувствуя бурю, поспешили покинуть салон.
— Так это, Олег, мы пока ждали, — начал оправдываться Валерка Берзиньш — водитель следственного отдела, к которому был приписан «москвич».
— Ты как разговариваешь со старшим по званию? — рявкнул Островецкий.
— Извините, товарищ майор, — залепетал сержант. Он понимал, что туча скоро пройдёт, а эти неприятные мгновения надо перетерпеть.
— Ты получил новенькую машину, — занялся нравоучениями Олег, — сорок первой модели. Там муха покакать не имеет права, а ты что творишь?
Лёшка Пивоваров — водитель «жигулёнка» уголовного розыска — хихикнул. Зря! Гнев и раздражение Островецкого нашли новый объект.
— А ты чего ржёшь? — Олег грозно навис над сержантом. — Вон твоя консервная банка, — он ткнул пальцем в «копейку», — там и кури. Эта лоханка — как раз пепельница для окурков!
— Почему это моя машина — пепельница для окурков? — обиделся Лёшка.
— Молчать! — взревел Островецкий. — Тебе кто позволил старших перебивать? Марш, за руль!
Вокруг, привлечённые шумом, стали собираться уходящие на задания. Олег сердито повернулся к ним.
— А вы что здесь столпились? — хмуро спросил он. — Это что — цирк бесплатный? Нечем заняться? Так я вам сейчас быстро работу организую…
— У-у, — протянул кто-то из оперов, — мужики, валим отсюда! Островецкий сегодня грозен и суров, как бы под раздачу не попасть.
Оперативники, посмеиваясь, удалились. Разбуженный шумом, из «жигулёнка» высунул взлохмаченную голову Ояр.
— Чего разоряетесь? — недовольно пробурчал он. — Хотел немного подремать, так с вами разве поспишь?
— А ты чего здесь разлёгся? — набросился на него Островецкий. — Дома надо было спать!
По большому счёту, раздражение Олега уже прошло, и он продолжал возмущаться скорее по инерции. Да и для профилактики не вредно было слегка закрутить гайки, чтобы подчинённые не расслаблялись. Впрочем, на Долгоногова это не произвело ни малейшего впечатления.
— А я, между прочим, собирался поспать до Риги, — вальяжно произнёс он. — Отдохнуть перед трудовыми подвигами…
— Перебьёшься! — издевательски одёрнул его Олег. — В вашей консервной банке поедут ещё Витька с Вазгеном.
— Как? — возмущённо воскликнул Ояр. — Мы вчетвером, а вы вдвоём? Это несправедливо!
— Во-первых, мы по пути берём ещё Женьку Венского, — начал Олег…
— Всё равно несправедливо, — сердито перебил его Ояр. — У вас салон больше и комфортабельнее.
— А во-вторых, — проигнорировал его слова Олег, — я сам собираюсь поспать до Риги.
Ехидно улыбаясь, он вынул два байковых одеяла из багажника «москвича» и бросил их на заднее сиденье. Полгода назад одеяла прибыли в отдел с гуманитарной помощью из Германии. Напуганные широко расписанным предстоящим коллапсом в СССР, сердобольные бюргеры собрали, что могли, и отправили «страждущему» советскому народу, избрав почему-то адресатом этот небольшой латвийский портовый город. Видимо, кто-то в организации, занимающейся сбором и распределением гуманитарной помощи, посчитал, что без их одеял люди здесь совсем пропадут. Часть прибывшего груза досталась отделу милиции. Здесь немного посмеялись и решили раздать одеяла водителям служебных машин, чтобы было на чём ползать по земле в случае поломки. Олег тогда прихватил сразу два одеяла и бросил их в багажник «москвича», строго-настрого запретив Берзиньшу использовать данные постельные принадлежности в качестве подстилки. И сейчас он намеревался с комфортом поспать на пути в Ригу.
— Нет, вы только поглядите на него! — возмущённо возопил Долгоногов. — Он ещё и одеяльцем укрыться собрался! По какому это праву ты здесь раскомандовался?
— А потому, что я старше всех по должности, званию и возрасту, — усмехнулся Олег. — Старость надо уважать! Вас этому в школе не учили, Ояр Петрович? — съехидничал он.
— А, между прочим, я старше тебя на полгода, — флегматично заметил Виктор.
— Хорошо, тогда считайте, что я злоупотребляю служебным положением! — засмеялся Олег, укладываясь на заднем сиденье. — Всё, прения считаю закрытыми. Вперёд!
— Ну, погоди, старикашка! — Ояр сел в «жигулёнок», высунул длиннющую руку в окошко и погрозил Олегу пальцем. — Отольются тебе ещё наши слёзы! Когда у тебя все зубы выпадут, я тебе жевать не буду! — под хохот Витьки, Лёшки и Вазгена машина уголовного розыска резко сорвалась с места и умчалась.
— Вот охломон! — усмехнулся Островецкий, имея в виду Пивоварова. — Кто ему только руль доверил? А ты смотри мне, — он нарочито грозно покосился на Берзиньша, — вздумаешь устроить с ним гонки на трассе — высажу из машины! Будешь домой на попутке добираться.
«Москвич» плавно тронулся с места…
Олег проспал до самой Риги. Он не слышал, как в машину подсел Венский, который разбудил его на въезде в Задвинье — западное предместье города. Подъехали к зданию городского управления внутренних дел, где была назначена встреча. Туда же должен был подъехать капитан Казарян. Лёшкин «жигулёнок» уже стоял на парковке служебного транспорта.
— Ну, вы и тормоза! — встретил их упрёком Пивоваров. — Полчаса жду.
Берзиньш недовольно покосился на Олега.
— До встречи с Казаряном ещё пятнадцать минут, — усмехнулся тот, поглядев на часы. — Позволь полюбопытствовать: на какой пожар ты так мчался? И где остальные? — Олег обратил внимание, что Ояра, Витьки и Вазгена нет в машине.
— Кофе пошли пить, — ответил Лёшка, проигнорировав первый вопрос.
— А ты чего не с ними?
— Вас ждал, — пожал плечами Пивоваров. Типа, задаёшь, майор, глупые вопросы.
— А-а, ну, молодец! — похвалил Олег.
Из здания управления вышел расхристанного вида лейтенант и, не вынимая рук из карманов брюк, направился к ним.
— Эй, — крикнул он, подойдя поближе. — Ослепли? Здесь же чёрным по белому написано: для служебного транспорта!
— Э т-то ещё что за хрен с горы? — удивился Олег. — Ты кто такой? — развязный летеха ему сразу не понравился.
— Я помощник дежурного по управлению, — вызывающе ответил тот, не сочтя нужным назвать своё звание и фамилию.
— Так вот, помощник, — начал закипать Олег, — разуй глаза и посмотри на номера машин…
— Я вижу, что номера милицейские, но вы не из нашего управления. Так что валите отсюда!
Это переполнило чашу терпения Островецкого. Одним движением намотав галстук лейтенанта вместе с воротом рубашки на кулак, он резко дёрнул наглеца на себя.
— Ты как, урод, разговариваешь со старшим по званию? — яростно зашипел Олег, сунув свободной рукой своё удостоверение под нос незадачливому летехе. — Видишь, сопля, чёрным по умному написано: майор милиции…
Вряд ли лейтенант, задыхаясь от нехватки кислорода, мог уже что-то увидеть. Из последних сил он даже попытался оттолкнуть Олега, но его руку перехватил Женька.
— Дитятко, — ласково прошептал он, невольно подражая интонациями Островецкому, — хочешь полечиться в больнице?
«Ого, — весело подумал Олег, удивлённо косясь на Венского, — птенцы оперяются!»
Лейтенант уже хватал ртом воздух. Островецкий отпустил его, демонстративно брезгливо вытерев руки о лацканы летехиного кителя. Тот потихоньку стал приходить в себя.
— Смирно! — скомандовал ему Олег. — Привести себя в порядок и доложить по форме!
Лейтенант принялся торопливо застегиваться и поправлять галстук. Перечить этому амбалу с побелевшими от бешенства глазами ему уже расхотелось.
Из здания выскочил невысокий круглый майор и, смешно семеня коротенькими ножками, подбежал к ним.
— Что здесь происходит? — задыхаясь, спросил он. Видимо, даже такая небольшая пробежка утомила его.
— Для начала, с кем имею честь? — окинул майора мрачным взглядом Олег.
Толстячок не решился переть на рожон. Что-то во взгляде этого рослого крепыша остановило его.
— Дежурный помощник начальника управления внутренних дел майор милиции Шевчук, — представился он по всей форме.
— Старший следователь по особо важным делам майор милиции Островецкий, — в тон ему ответил Олег.
— Ну, а теперь, майор, вы можете мне объяснить: что здесь происходит?
— Теперь могу, — мрачно усмехнулся Островецкий. — Здесь и сейчас я воспитываю вашего подчинённого, поскольку вы этого сделать не в состоянии. Представляю, как он обращается с гражданскими лицами, если позволяет себе хамить офицерам милиции.