— Майор, — прохрипел он, — дай мне уйти! Мне не нужна твоя жизнь.
— Есть другое предложение, — усмехнулся Олег. — Ты вынимаешь руки из карманов, ложишься на землю, я тебя аккуратно связываю, и мы ждём наряд. После чего ты, целым и, главное, невредимым, отправляешься в камеру.
— Я в камеру не пойду! — зарычал Проханов.
— А куда ж ты денешься? — почти весело заключил Олег. — Весь район сейчас будет оцеплен нашими ребятами, и, даже если ты каким-то чудом вырвешься из этой подворотни, тебе далеко не уйти…
— Ну, это мы ещё посмотрим, — злобно прошипел Командир. — Уйди с дороги, майор, не заставляй брать грех на душу! — он выдернул из кармана руку, в которой лязгнул, открываясь, выкидной нож.
— Брось «перо», болван! — рявкнул Олег. — Тебе что, лишняя статья нужна?
— А мне уже всё равно! — крикнул Проханов. — Дай уйти!
— Перебьёшься! — презрительно усмехнулся Островецкий.
— Ну, смотри, герой, — яростно процедил сквозь зубы Командир, — ты сам выбрал свою судьбу!
Перебрасывая нож из руки в руку, с перекошенным кривой ухмылкой лицом, он медленно стал приближаться к Олегу. Тот, как бы нехотя отвалился от стены и встал на пути бандита, чуть согнув ноги в коленях и слегка выставив расслабленные руки перед собой. Со стороны могло бы показаться, что мужчина просто неловко переминается с ноги на ногу, но знающий человек сразу определил бы в нём опытного бойца — в движении проще атаковать и реагировать на выпады противника.
Проханов тоже понял это. Майор, даже безоружный, оставался серьёзным врагом. Командир на мгновение остановился, раскачиваясь на ногах и выбирая момент для нападения.
«Похоже, ребята не успели, — вздохнул Олег. — Придётся работать самому. Ну что ж, гад, вот ты и выбрал свою судьбу! — прищурившись, он внимательно наблюдал за каждым движением бандита. — В глаза, смотреть только в глаза!» — твердил он себе. Как опытный боец, Олег понимал, что нельзя сосредоточиваться на ноже. Только глядя в глаза противнику, можно предугадать момент атаки. «Играйся, играйся «пёрышком», — думал он, не реагируя на ложные выпады и перебрасывания ножа. — Всё равно непроизвольно бить будешь правой. Ты же у нас правша — на Иркиной хате справа меня срубить пытался».
Вдруг Олег заметил, что глаза Командира чуть сузились. Всё! Теперь только вперёд! Он шагнул под удар, с подворотом резко и жёстко выбрасывая согнутую в локте левую руку. Сблокировав удар, от души врезал Проханову по надкостнице опорной ноги и, прихватив его правой рукой за локоть, резко дёрнул на себя, мгновенно заломив руку с ножом за спину. Командир взвыл от боли. Олег правой рукой схватил ворот его куртки и рывком натянул тушу бандита на себя. На этом, согласно «Наставлению по рукопашному бою», можно было бы и закончить, но реальная схватка в корне отличается от поединков на ковре. Ставка здесь не медаль, а жизнь! Да и Командир не горел желанием выпускать из руки нож. Рыча от боли, он пытался во что бы то ни стало высвободиться. К счастью, у Олега это было далеко не первое задержание вооружённого преступника, и он вовсе не стремился слепо следовать «Наставлению». Не давая бандиту опомниться, он, используя инерцию его тела и свои недюжинные физические данные, буквально впечатал Командира физиономией в стену. Голова у парня, поистине, была чугунной, поэтому опыт пришлось повторить. Проханов хрюкнул и осел на колени. Нож вяло вывалился у него из руки. Олег ногой отбросил его подальше и врезал Командиру кулаком в висок. Тот растянулся на земле. Майор сел верхом на обмякшую тушу, выдернул брючный ремень и быстро связал бандита. Только теперь он почувствовал, сколько сил отняла у него эта схватка. Островецкий с трудом поднялся на ноги, подошёл к отлетевшему к противоположной стенке ножу и в изнеможении опустился на корточки.
Послышались завывания милицейских сирен. Конечно, не мешало бы выйти из подворотни и встретить ребят, но у Олега не было на это ни сил, ни желания. Да и оставлять без присмотра Командира не хотелось. Ремень всё-таки не так надежен при связывании, как верёвка.
«А-а, — отрешённо подумал он, — всё равно сейчас начнут обыскивать все дворы и подворотни. Найдут».
Невдалеке послышался скрип тормозов нескольких машин, из которых стали выпрыгивать люди.
— Обыскать всю прилегающую территорию! — донеслась зычная команда начальника уголовного розыска майора Шестакова. — Во дворы и подворотни входить только по двое, прикрывая друг друга.
«Ай да молодец Володька, грамотно распоряжается», — усмехнулся Олег.
— Ребята, здесь они! — раздался крик лейтенанта Венского. — Олег, ты в порядке?
Раздался топот ног бегущих людей. В подворотню один за другим влетели Ояр, Витька, Шестаков, ещё кто-то из оперов.
— Ты как? — Долгоногов помог Олегу подняться на ноги и принялся ощупывать его.
— Да хватит меня лапать, я тебе не лисапет! — засмеялся Островецкий. — Всё нормально.
Двое оперов тем временем пытались поставить Командира на ноги, но это им удавалось с трудом. Колени бандита подгибались, голова болталась, как ватная, окровавленное лицо представляло собой сплошную ссадину — глаза заплыли, нос распух, губы больше были похожи на рваные лопухи.
— Чем это ты его так! — удивлённо спросил Шестаков.
— А-а, — махнул рукой Олег. — Пущай ваще не нарываетси!
Хохот лужёных глоток потряс подворотню. Напряжение спадало, и менты от души смеялись удачной шутке. Миллер, вынув из кармана носовой платок, аккуратно упаковал в него нож. Опера уже собирались уводить Проханова, но Олег жестом остановил их.
— Ну, что, оборотень хренов, — насмешливо сказал он, глядя Командиру прямо в глаза, — сказали ж тебе: брось перо, а ты решил из себя крутого изображать. Вот теперь в больничке поваляешься. Не бойся, эскулапы у нас хорошие, зашивают больно, но быстро — так что до суда заживёт.
Проханов не нашёлся, что ответить и отвернулся. Опера увели его. Олег тоже вышел из подворотни.
Вию он заметил сразу. Она сидела на заднем сидении милицейского «бобика», наблюдая за происходящим широко открытыми испуганными глазами. Увидев Олега, она выскочила из машины, бросилась ему на шею и громко, никого не стесняясь, зарыдала. Островецкий неловко гладил её по худеньким плечам, тщетно пытаясь успокоить.
— Ребята, — обратился к ним подошедший Шестаков, — давайте я отвезу вас домой.
Всхлипывающая девушка только кивнула головой. Они сели в «жигулёнок» уголовного розыска, и Володька повёз их к Вииному дому. В принципе, идти было недалеко, но и Островецкий, и Шестаков понимали, что после пережитого потрясения лучше довезти девушку на машине.
— Смотри, солнце моё, — попытался пошутить Олег, — сам начальник угрозыска у нас сегодня за водилу.
Вия только слабо улыбнулась. Островецкий решил прекратить бесплодные попытки её развеселить. Тем более ему в голову пришла мысль, которой он решил поделиться с Шестаковым.
— Послушай, Володька, — начал он, — я увидел Проханова возле дома № 4 по улице Межу. Значит, залёг где-то рядом. Не станет человек, который знает, что его ищут, совершать дальние прогулки. Поручи своим ребятам совместно с участковыми отработать весь жилой сектор в этом районе. Наверняка, найдём его берлогу.
— Я тоже подумал об этом, — согласился Шестаков.
— А потом покажем хозяевам фоторобот Москвича…
— Чёрт, а это мысль! — подхватил идею Владимир. — Ну да, Командир после убийства в спешке покидает квартиру Сурковой, идти ему некуда, а на поиск нового жилья просто нет времени. И он идёт в знакомый адрес, который снимал для Москвича! Логично. Ай, да Олежа, — восхитился Шестаков, — у тебя даже в такой момент голова на раскрытие работает!
Островецкий скромно потупился. Они уже подъехали к дому Вии. Олег подал ей руку и повёл к подъезду. Девушку начало колотить мелкой дрожью — последствие пережитого ею стресса. Островецкий завёл Вию в квартиру, раздел её и отвёл под горячий душ. Затем насухо, до красноты, растёр её махровым полотенцем и на руках, как ребёнка, отнёс в постель. Девушка схватила его ладонь и прижалась к ней щекой, словно боясь отпустить его от себя. Так она спустя некоторое время и заснула — наступила долгожданная релаксация.
Олег осторожно высвободил руку и тоже пошёл в душ.
«Ну что, — усмехнулся он под струями горячей воды, — признай, майор, что тебе опять повезло. Сначала лажанулся, потом героически это исправил. Господь пока играет в твоей команде, но так не может продолжаться бесконечно. И тогда тебя будут обмывать в другом месте, — Олега аж передёрнуло от чёрной шутки в свой адрес. — Тьфу, тьфу, тьфу, — суеверно сплюнул он, — ещё накаркаешь на свою дурную голову».
Утром, уже на подходе к отделу Островецкий стал замечать нечто не совсем обычное: коллеги подчёркнуто уважительно здоровались с ним за руку, молодые сержанты около входа вытянулись, отдавая честь. Стоящие чуть поодаль и что-то оживлённо обсуждающие капитан Долгоногов и подполковник Скворцов широко заулыбались, увидев Олега.
— А что случилось? — недоуменно спросил Островецкий, подходя к ним.
— Весь отдел гудит, обсуждая твои вчерашние подвиги, — улыбнулся Скворцов, с чувством пожимая Олегу руку. — Видел я этого Командира. Отделал ты его, как бог черепаху. Ты что, его кувалдой бил?
— Кувалдометром! — хохотнул Ояр, кивая на кулаки Олега.
— Да, есть чем! — засмеялся Лёва. — Однако, как твой непосредственный начальник и просто старший товарищ, не могу немного не попенять тебе.
— Разбор полётов будешь устраивать? — вздохнул Олег.
— Буду! — усмехнулся Скворцов.
— За пистолет?
— И за него тоже, но это не главное. Какого чёрта ты вообще пошёл на задержание? Это что, твоя работа? Ты забыл, что уже давно не опер? Да и оперу, безоружному, лезть на вооружённого преступника глупо. Глупо и непрофессионально.
— А что мне было делать? Дать этому уроду уйти? — возмутился Олег. В глубине души он понимал, что Скворцов в чём-то прав, но соглашаться с этим не желал.
— Я тебе что, должен прописные истины излагать? — Лёва продолжал гнуть свою линию. — Так ты их лучше меня знаешь. Нужно было, как положено, сообщить в отдел и дождаться подкрепления. Его взяли бы те, кому это положено, — он покосился на Долгоногова.