то заплатит ещё больше…
Он чокнулся с Олегом и пригубил из своего фужера.
— Я хотел поблагодарить тебя, — продолжил Каспарс, — что помог разобраться с делом Лизы…
— Во-первых, я просто выполнял свою работу, — пожал плечами Олег. — А, во-вторых, считаю: не за что благодарить! Некто Москвич ушёл, и, пожалуй, с концами. А с ним вся Лизкина валюта. А это во много раз больше того, что удалось вернуть.
— Я не думаю, что кто-то может упрекнуть тебя. Ты и так сделал всё, что мог.
— Да просто девку жалко. У неё были какие-то надежды на будущее, а что теперь?
— Я ей помогу, — ответил Каспарс. — Открываю в Риге ночной клуб. Вот и поставлю Лизку управляющей. Деваха толковая и, главное, не подлая. Заработки, конечно, не те, что в постели с иностранцами, зато стабильные и вполне приличные.
— Ну, и правильно, — сказал Олег. — Во всяком случае, будешь уверен, что она крысятничать не станет.
— Слушай, майор, — Каспарс вновь пригубил из фужера, — а теперь о серьёзном. Если у вас не вышло с этим Москвичом — может, мне попробовать? Подгони информацию. Если, конечно, тебе за это не влетит. Постараюсь подключить московские связи.
— Ну, и что ты сделаешь, если найдёшь его?
— Тебе сдать? — улыбнулся авторитет.
— Да ну, неужели сдашь? — усмехнулся Олег.
— В данном случае — нет, — засмеялся Каспарс. — Но одно тебе могу сказать точно: мочить его я не буду. Проучу, конечно, — не без этого. Сам понимаешь: я не могу позволить, чтобы тех, кто подо мной ходит, грабили! Бабки заставлю вернуть, на счётчик поставлю. Но мокрухи не будет. Вот этому ты можешь верить.
Олег задумался. С одной стороны, найти Москвича своими силами нереально, да и искать его в России никто не будет. Но с другой стороны — помогать бандитам?..
— А знаешь, — сказал он, — подходи завтра ко мне на службу или пришли кого-нибудь — хоть того же Насоса. Дам ему фоторобот и всю информацию по Москвичу. Преступник должен быть наказан, правильно? И кто его накажет в данном конкретном случае — мне по барабану. Если у правосудия не хватает сил его покарать — сделайте это сами, тем более что мотивация у тебя наличествует. Методами не интересуюсь.
Каспарс одобрительно покачал головой.
— И не надо. Есть у меня выход на того, кто над ним стоит. Своих рук об него пачкать не стану. Кстати, — улыбнулся он, — мне рассказали, как ты со своими ребятами погонял тут моих отморозков вместе с рижской братвой…
— А ты что, в обиде? — насмешливо усмехнулся Олег.
— Как раз наоборот. Спасибо, что привёл их в чувство!
— На здоровье! — хмыкнул Островецкий и осушил свой фужер.
Каспарс вновь наполнил его.
— Олег, — серьёзно сказал он, — это ещё не всё. Есть ещё один, так сказать, разговор.
— Слушаю тебя, — Островецкий взглянул ему прямо в глаза.
— Знаешь, — Каспарс крутил в руке свой фужер, — мне рассказали про твои вчерашние подвиги. Я всегда знал, что ты отчаянный мужик, но зачем?
— Что зачем? — удивился Олег.
— Зачем подставлять свою голову за эти копейки?
— А что делать, — отшутился Островецкий, — если моё родное государство так оценивает мою голову?
— Перейти туда, где её оценят по-настоящему! — Каспарс пристально посмотрел на майора.
— Бесполезный разговор, — усмехнулся Олег. — Ты же знаешь, что я не продаюсь.
— Господи, — воскликнул авторитет, — да я разве об этом? Продаваться — это значит носить погоны, а работать налево. И бабки получать оттуда. И, кстати, не всегда это криминалитет. Хотя, чем лучше мент, который, используя должность, работает на какого-нибудь денежного туза? Мне же не нужны твои погоны. Мне нужен ты. Я предлагаю тебе работать со мной. Увольняйся к чертям из «конторы» и будешь моей правой рукой.
— Ну, ты даёшь! — вытаращился от удивления Островецкий. — Каспарс, как тебе пришло в голову вербовать меня в бандиты?
— Почему — в бандиты??? — почти простонал авторитет. — Олег, выслушай меня и не перебивай. Сейчас наступают другие времена. Надо заниматься легальным крупным бизнесом. Подминать под себя предприятия, банки, скупать недвижимость. Если хочешь — создавать собственную империю. Свой кусок надо рвануть сразу, пока бардак и развал. Кто это успеет сделать — тот потом будет на коне. Видишь, я говорю с тобой прямо, без всяких экивоков. Мне нужен такой человек, как ты. Насос — парень надёжный, но примитивный, его место здесь. А с тобой мы подомнём под себя всю Ригу. И если ты придёшь ко мне, то за тобой потянутся и твои ребята. Ты представляешь себе, какая это будет сила: мои бабки и твои бойцы?
— У тебя что, мало бойцов?
— «Быков» хватает, а вот настоящих профи, да ещё знающих республику, да ещё со связями в «конторе» — где ж таких взять? Майор, подумай, у тебя будут такие бабки и такая власть, что тебе и не снилось.
— Заманчиво, — усмехнулся Олег. — Но не про меня. Послушай теперь ты, Каспарс. Перестройка кончилась — начинается перестрелка. Грядёт криминальная вой на. А на вой не — как на вой не. Или ты — или тебя. Ты собираешься подмять под себя Ригу? А кто тебе сдаст её без боя? Значит, вой на. А я не готов проливать кровь за бабки. Ни свою, ни чужую. И ребят своих не готов под пули подставлять!
— Можно подумать, что на тебе нет крови? — Каспарс уже почти кричал. На них стали оборачиваться люди. Зал притих. Обоих здесь хорошо знали. Разговор на повышенных тонах авторитета и крутого мента ничего хорошего не сулил.
— Охолони! — осадил Каспарса Олег. — Сбавь обороты! А насчёт крови на мне — так то вой на была. И я там приказ своего государства выполнял. Хороший или плохой — другой вопрос. Но государства. А ты хочешь, чтобы я за бабло воевал.
— Майор, но ты же сам сказал, что грядёт криминальная вой на. И ты как мент всё равно окажешься в неё втянутым. Так хотя бы получай за это деньги!
— Каспарс, не передёргивай. Одно дело — проливать кровь, защищая себя или кого-нибудь, а совсем другое — убивать за деньги. Или ломать кому-либо кости, вышибая бабло. Извини, но мы с тобой не договоримся. И, если хочешь моего совета: не лезь в Ригу! Постарайся сохранить свой кусок здесь. На вой ну в Риге у тебя не хватит сил.
— Не могу, — вздохнул Каспарс. — У меня нет выбора. Либо я, как танк, пру вперёд, имея хоть какие-то шансы на победу, либо пытаюсь защитить нажитое, и тогда меня точно сожрут. Третьего не дано. Ладно, я пойду, — он встал и протянул Островецкому руку. — Олег, — прощаясь, Каспарс заглянул майору в глаза, — моё предложение остаётся открытым.
Островецкий отрицательно покачал головой. Каспарс вздохнул и собрался уходить.
— Послушай, — обратился Олег к авторитету, — а теперь ты ответь мне на один вопрос, можно?
— Пожалуйста, — пожал плечами Каспарс.
— Одиннадцать лет назад я только начинал в милиции. Первый месяц стажировался в патруле — даже формы ещё не было. И мы с ребятами зашли в «Планету» погреться и кофе попить. А ты принёс нам две бутылки шампанского. Зачем? Чем тебе могли, в случае чего, помочь простые пэпээсники?
— Ты прав, ничем, — усмехнулся авторитет. — Знаешь, я мог бы сейчас соврать и сказать, что разглядел тогда в крепком парне с насмешливыми глазами будущего крутого «важняка», но это неправда. Просто тогда мне стало жалко вас, вынужденных за копейки утюжить морозные улицы. Да и не только вашему наряду я приносил шампанское.
— Каспарс, — вздохнул Олег, — прислушайся к моему совету. Эта вой на не твоя. Здесь, как в дешёвом ковбойском боевике, выживет тот, кто выстрелит первым. А ты не сможешь выстрелить первым, это против твоего естества. Ты обязательно начнёшь думать, стоит ли проливать кровь. И в этом твоя слабость. Сейчас приходит время тех, для кого человеческая жизнь дешевле копейки. А ты не такой, и стать таким никогда не сможешь. Ты проиграешь! Послушай меня: у тебя же много денег. Бросай всё и исчезни. Начни где-нибудь тихую спокойную жизнь, заведи семью…
— Не могу, Олег, — невесело усмехнулся Каспарс. — Если я попробую сейчас соскочить, то меня достанут мои же нынешние соратники. Ладно, прощай, важняк! — улыбнулся он. — Надеюсь, удача от тебя не отвернётся!
— Тебе она больше понадобится! — в тон ему ответил Олег.
Каспарс ушёл. Островецкий с сожалением посмотрел ему вслед. Олегу показалось, что авторитет немного ссутулился и даже стал как бы ниже ростом. Или это мнимые изменения?
Владлен Александрович Бурляев стоял у большого зеркального окна в шикарном кабинете своего офиса и с улыбкой смотрел на предпраздничную Москву. Столица с размахом, ставшим в последние годы нормой жизни мегаполиса, готовилась к встрече третьего тысячелетия. Кругом развешивали транспаранты, монтировали праздничную иллюминацию.
Владлен Александрович с удовлетворением подумал о том, чего он смог достичь за это время. Получалось неплохо. Восемь лет назад он с небольшой суммой денег на правах младшего партнёра вошёл в состав соучредителей создаваемого «Стройинвестбанка». За это время банк окреп и теперь прочно занимал позиции в первой двадцатке финансовых учреждений в России, а Бурляев стал его президентом. Это было непросто. Путь наверх занял довольно много времени. Приходилось довольно плотно «работать» с некоторыми несознательными акционерами, «убеждая» их по сходной цене уступить свою долю. Один, наиболее неуступчивый, просто исчез. Ходили смутные слухи о причастности к этому самого Владлена Александровича, но он тогда отдыхал с семьёй на Кипре. Слухи со временем сошли на нет, а Бурляев возглавил банк, создал на его основе мощный холдинг, в который вошли инвестиционный фонд, крупные строительные организации, фирма по оптовой торговле лесом. А недавно за гроши был выкуплен упавший во время дефолта крупный деревообрабатывающий комбинат. Владлен Александрович долго подбирался к нему, логично рассудив, что гнать за бугор обработанную древесину значительно выгоднее, чем кругляк. И карьера задалась. Бурляев стал очень богатым человеком. До крупной акулы, определяющей судьбу страны, не дорос, но средней руки олигархом мог себя считать. Две шикарные квартиры в Москве, виллы на Рублёвке и в Сочи, ещё одна на Кипре, о существовании которой знал очень ограниченный круг людей. Парк дорогих автомобилей, яхта, самолёт — небольшой, но свой. Эти атрибуты успеха грели душу.