Раздумывать было некогда. Он решился. Огромным усилием воли дотянулся скованными руками до двери, тихо отодвинул её до половины и, собравшись с духом, буквально вывалился через голову в дверной проём. И шлёпнулся перед открытой дверью уазика, водитель которого, пожилой усатый старшина, копался в моторе, а его напарник, молодой сержант, удобно устроившись на сиденье, закусывал. Поверх мундира на нём был бронежилет, а под мышкой торчал короткоствольный автомат. Он тут же выскочил из машины, на ходу передёргивая затвор и оглядываясь.
Один из бандитов обернулся на шум, выхватил из-за спины пистолет. Но выстрелить не успел. Служащий бензоколонки, который заправлял «уазик», моментально оценив обстановку, выдернул шланг из бензобака и направил сильную струю бензина прямо в лицо стоящего рядом бандита. Тот захлебнулся, закашлялся, отпрыгнул. Второй бандит успел сделать два выстрела в никуда, но автоматная очередь прошила его насквозь поперёк груди и отбросила на землю. Первый бандит успел вскочить за руль «фольксвагена» и рвануть с места, проехать метров пятьдесят. Но автоматная очередь догнала и его. Сержант разрядил в иномарку весь рожок, пробил бензобак, и надменный «фольксваген» рванулся к небесам огромным полыхающим факелом.
Водитель «фольксвагена» воспользовался суматохой и побежал через небольшое поле к спасительному лесу. Но уйти ему не дали. С десяток крепких разгневанных мужиков, водителей, служащих и охранников автозаправки быстро догнали его и высказали ему своё отношение к действиям его бандитской шайки и словами, и руками, и ногами…
И тут наконец вспомнили о несчастном пленнике, который катался по земле и мычал что есть мочи. Его подняли, развязали ноги, освободили рот, напоили. Стали возиться с наручниками. Ключ не подходил. Нежин пришёл в себя.
— Ребята, друзья, товарищи! Родные вы мои! Милиция! Срочно везите меня в ФСБ! Дело государственной важности! Срочно!
Но наручники никак не открывались.
— Да хрен с ними, с наручниками! — вопил Нежин. — Не помру! Срочно в ФСБ!
Один из подошедших охранников спросил:
— Зачем тебе ФСБ? Милиции мало?
— Конечно, мало! — вскинулся Нежин. — Эти негодяи захватили меня, потому что я знаю секретную информацию государственной важности! Поэтому только в ФСБ! Срочно!..
— Понял, кивнул охранник, — ложись на землю, вытяни руки.
— Зачем? — насторожился Нежин.
— Ложись, не бойся, да руки растяни пошире…
Нежин лёг, вытянул руки. Охранник достал пистолет, поднёс его к наручникам и выстрелил. Нежин вскочил, радостно размахивая руками.
— Спасибо… Теперь в ФСБ… Срочно!..
Милиционеры усадили Нежина на заднее сиденье, водитель «уазика» завёл мотор.
— Погодите! — остановил его один из охранников. — Сначала сообщите своему начальству. Связь есть?..
— Да ты нас не учи, — нахмурился сержант. — Свяжемся по дороге…
— Я тебя не учу, а напоминаю, — успокоил его охранник. Сейчас каждая минута дорога. Если он рвётся в ФСБ, значит, дело серьёзное…
— Ещё какое серьёзное! — подтвердил Нежин.
— Ну так вот, — продолжил охранник, эти негодяи могут быть не одни, у них может быть и прикрытие, и сопровождение. Вы сейчас выскочите на трассу, они вас догонят и расстреляют. А этого опять захватят…
— Не может быть, — испуганно прошептал сержант.
— Может, всё может быть, — подтвердил охранник.
— Да вы-то откуда это знаете?..
— Оттуда и знаем, — улыбнулся другой охранник.
— Ну и дурак же ты, Вася, — вскипел усатый водитель. Да в «Лукойле» почти вся охрана — это ж бывшие спецназовцы… И «Вымпел», и «Альфа»… Ветераны, в общем. Верно я говорю?..
— Верно, верно, — вздохнул охранник. — Было дело… Вобщем, звоните начальству, включайте сирену, мигалки и гоните как можете. А мы пойдём за вами. Если что — прикроем…
— Верно, — поддержал второй охранник, — и нашим ребятам сообщим. У нас на трассе до Москвы ещё две заправки. Пусть выезжают навстречу…
— А куда ехать-то? — спросил водитель «уазика».
— По дороге и разберёмся. Ваше начальство свяжется с ФСБ, а может, и наши смогут выйти на Контору по старой памяти… В общем, гони!..
Милиционеры включили мигалку, сирену, и «уазик» рванулся по шоссе в сторону Москвы. А вслед за ними вылетела чёрная «ауди» с двумя охранниками «Лукойла». На коленях у одного из них виднелся автомат Калашникова…
Секретарша Лидия Евгеньевна сортирует какие-то бумаги, почту, делает пометки. Отвечает на звонки:
— Вас слушают… Его нет… Не могу сказать…
Снова звонит телефон.
— Вас слушают… Здравствуйте, Дмитрий Владимирович… К сожалению, не может. Да, часа через два… Я передам.
Входит помощник Артамонова с бумагами.
— Ну как?
— Да никак, занят… приказал никого, — и шёпотом: — Даже от вертушки отвертелся. Нету, мол, и всё!
— Ясно, зайду через часок.
Через два, уточнила секретарша, взяла поднос с приготовленными бутербродами и чаем. Тихонько приоткрыла дверь и протиснулась боком в кабинет.
Артамонов поднялся ей навстречу, взял поднос, сказал: «Спасибо!» и кивнул на дверь:
— Меня нет.
— Долго ещё?
— Долго.
— А Кремлёвка?
— Всё равно нет. Я на объекте!
Понятно, секретарша удалилась, прикрыв за собой массивную дверь.
Дмитрий Николаевич поставил поднос на круглый столик в углу кабинета и предложил сидящему напротив Синицыну:
— Ты бы перекусил с дороги-то.
— Успею, — отмахнулся Синицын, — рассказывай дальше!
— В общем, в Москве этого бедолагу передали из рук в руки в ФСБ. А там напоили, накормили и спать положили.
— Это где же?
— В Лефортово, где ж ещё? Там он и сидит, в себя приходит, пишет мемуары для следователя.
— Давно он там?
— Уже вторую неделю.
— Ты с ним говорил?
— Не успел. Я только вчера с Дальнего Востока вернулся. С серьёзными мужиками облетели и Чукотку с Камчаткой, и Сахалин с Курилами.
— Что это вдруг?
— С самого верху команда пришла. Наконец-то о безопасности Дальнего Востока вспомнили. А там оборона — дыра на дыре. А в эти дыры и японцы, и корейцы, и китайцы лезут… Все кому не лень! Эти реформаторы хреновы всё растащили, развалили, распродали. Всё с нуля надо начинать. Но это отдельный раз говор. Вернёмся к нашим… кхм… учёным. Этого Нежина я ещё не видел, но протоколы допросов читал. Раскаивается, конечно, переживает. Готов на любые кары, на любые сроки, лишь бы семью нашли.
— Нашли?
— Нашли. Два дня назад.
— И где же?
— Да там же и нашли. На окраине города. У этой самой официантки на квартире держали под охраной. Размотали эту… как её там… Лейлу. С первого же допроса. Учительница, между прочим… Кандидат педагогических наук. Дагестанка. Муж чеченец. Погиб несколько лет назад. Двое детей. Маялась без работы. Зацепили, подкормили. Потом взяли детей в заложники, а её направили сюда. Внедрили.
— Надо узнать, через кого…
— Уже узнали. Продержалась больше года. Собирала общую информацию. У неё всегда магнитофон работал. Всё записывала. Отдавала хозяевам.
— А записывать есть что. Мы просто обожаем поговорить о работе, особенно в нерабочее время. Даже в постели с любимой девушкой больше о работе говорим.
— Это ты по себе знаешь?
— И по себе тоже…
— Короче, после истории с захватом самолёта наши ребята стали наводить шороху по всем спецобъектам и спецпроектам. И прежде всего таким, как «тридцатка». Эти бандюги и заторопились. Пошли на крайние меры.
— Контейнер нашли?
— Да нет же, чёрт его побери! В том-то вся и проблема! Как сквозь землю провалился!
— Никуда он не провалился. Отправили другой машиной. Меньше риска. Всё грамотно.
— Очевидно, так. Значит, контейнер уже где-то далеко. А может быть, и вне России… — вздохнул Артамонов и поднялся. — Ну ладно, поехали в Лефортово! Побеседуем с этим бедолагой.
— Самое время, — согласился Синицын.
Артамонов нажал клавишу селектора:
— Лидия Евгеньевна, машину к третьему подъезду! Меня не будет до вечера.
В обычном кабинете следователя в Лефортовском изоляторе Артамонов и Синицын просматривали протоколы допросов Юрия Нежина. Следователь негромко кашлянул и доложил:
— Задержанный доставлен.
— Давайте его сюда! — приказал генерал, не отрываясь от бумаг.
Открылась массивная дверь, и в кабинет ворвался ликующий Нежин:
— Товарищи, граждане, господа, милиция, ФСБ! Да кто бы вы ни были, у меня нет слов! Вы меня воскресили! Спасли мою семью! Это чудо! Это… это… Это как в советское время!..
— В советское время людей не воровали, — уточнил генерал.
— Да-да, конечно. В общем, виноват, понимаю, готов отвечать по всей строгости. Хоть к стенке, хоть на плаху, хоть на пожизненное!..
Артамонов и Синицын переглянулись, пряча невольную и совершенно неуместную в данной ситуации улыбку. Генерал спокойно продолжил: — Да вы присаживайтесь, Юрий Борисович! — Нежин сел на краешек привинченного стула. Генерал продолжил:
— Общая картина ваших приключений, а точнее злоключений, нам известна. Нас интересуют детали.
— Так, понял, посерьёзнел Нежин. — Детали… так… что именно?
Синицын вступил в разговор:
— Подумайте, что необычного было в их поведении, одежде, в разговоре? Какие страны они называли, города, имена?..
— Необычного?.. Да вроде обычные люди… Нет, нет, они какие-то холодные, бездушные, отрешённые, что ли… Биороботы, вот! Говорили мало, больше слушали своего главаря. А тот все подгонял: быстрей, быстрей!
— Пили, кололись? — подсказывал Синицын.
— Нет, не помню. Я ведь сам был чем-то охмурён.
— Женщин не было?
— Нет, только мужики. Молодые, злые, жестокие. Для таких убить — раз плюнуть!
— Говорили по-русски?
— И по-русски, и по-ихнему, по-арабски, что ли… А главарь несколько раз говорил по телефону.