– Если я не перестану целоваться с Хантером ОБаньоном, скоро не буду проходить в дверной проем, – пробурчала Калли, засовывая в рот очередной пирожок.
Придя домой после встречи с Хантером, она прямиком пошла на кухню, надела фартук и принялась печь. Сделала пятьдесят эклеров, два противня печенья в сахаре, потом еще сковороду овсяных печений – и все никак не могла избавиться от ощущения его губ на своих губах. Теплые, напористые, очень мужские – его рот вполне можно отнести к разряду смертельного оружия. По крайней мере для нее.
Она смазывала печенья шоколадной глазурью и размышляла, почему с Хантером она теряет остатки здравого смысла. Стоит ему притронуться к ней, как она забывает обо всем.
Калли поставила сковороду в духовку и установила таймер, потом села и стала ждать, глядя в пространство невидящими глазами. Ничего странного, что женщина во втором триместре становится особенно сексуальной, но Калли не считала, что Хантер привлекает ее только по причине буйства гормонов. Стоит ему посмотреть на нее, и она трепещет, а уж если притронется, она тает в его руках, как шоколад. На Крега у нее не было такой реакции, а ведь он отец ее ребенка.
В задумчивости она не сразу услышала какой-то стук. Быстро вынув сковороду из духовки, Калли поспешила через гостиную к входной двери и увидела Хантера, сидящего на корточках перед крыльцом. Он уже заменил провалившуюся доску на новую и теперь приколачивал ее, тратя на каждый гвоздь не больше двух ударов. Бицепсы красиво натягивали рукава рубашки.
– Должно держаться, – сказал он, выпрямляясь в полный рост. – Так будет безопаснее.
Когда Калли наконец обрела дар речи, то смогла только выговорить:
– Спасибо.
Он отер пот со лба и сказал:
– Может, надо еще что-нибудь починить, пока я здесь?
– Ничего не приходит в голову. – Калли пожала плечами. – Может, зайдете, выпьете чаю со льдом?
Он улыбнулся.
– Хорошая мысль. – Хантер отнес молоток и мешочек с гвоздями в свой пикап и тут же вернулся. – В юго-западном Техасе не так влажно, как во Флориде, но жарче, чем в аду.
– Конец августа, чего вы хотите, – засмеялась Калли.
Они вошли в кухню, и она налила обоим по стакану чая со льдом.
– А я всю жизнь прожила возле залива и не привыкла к сухому воздуху.
– Слава богу, есть кондиционеры.
– Это точно. – Она с улыбкой положила руки на живот. – Никогда в жизни мне не было так жарко.
– Не удивительно, если у вас все время работает печка. – Он оглядел ряды тарелок с печеньями и пирожными.
Калли виновато улыбнулась. Она не могла ему сказать, что при одной мысли о его поцелуях на нее нападает кулинарная лихорадка.
– Что вы будете делать со всем этим богатством?
Она пожала плечами.
– В школах иногда устраивают ярмарку кондитерских изделий, я могу им пожертвовать. К тому же после рождения ребенка у меня вряд ли будет свободное время, и я замораживаю многое из того, что пеку.
– Хорошая мысль. – Он усмехнулся. – Уверен, что Кори это не одобряет.
– Да. Он все время ест и никак не может наесться. Интересно, у всех парней такой бездонный желудок?
– У многих. – Хантер взял с противня печенье в шоколаде. – Моя мама говорила, я ел все, что попадалось на глаза.
– Мне это предстоит. – Калли улыбнулась: ребенок шевельнулся в животе, как будто понимал, что говорят о нем.
– У вас будет мальчик?
– Да, так показала сонограмма.
– Когда роды?
– В самом начале года. Может, на пару недель раньше или позже.
– Значит, от Рождества до середины января. Калли подумала, что Хантер интересуется датой родов, так как ему надо будет подыскать ей замену.
– Я планирую взять отпуск в День благодарения и выйти на работу в середине февраля. Мери-Лу согласна, чтобы я брала ребенка с собой на работу, и, когда я буду вылетать по вызову, она с ним посидит. Вас это устроит?
Хантер кивнул.
– Вы уверены, что стоит работать до восьмого месяца беременности? Не хочу вас обидеть, но ведь вам будет трудно подниматься в вертолет и вылезать из него?
– Никаких обид. Я знаю, что буду очень большая. – Калли сунула противень в духовку и повернулась к нему. – Если будут проблемы, я... ой!.. уйду в отпуск раньше.
Он сделал шаг к ней.
– У вас все в порядке?
Она засмеялась.
– Ребенок шевелится. Сегодня он что-то разыгрался.
– Это больно? – В его голосе слышалось искреннее участие.
– Нет. Щекотно. Как будто бабочки порхают. Мне говорили, что позже он будет биться сильнее.
– Наверняка это сверхъестественное ощущение. – Звякнул таймер, и Хантер потянулся к горячей дверце духовки. – Может, вы сядете и поднимете ноги повыше?
– У меня все в порядке.
– Сядьте. – Хантер показал на стул.
Со вздохом недовольства Калли села и положила ноги на другой стул. Хантер вынул противень.
– Черт! Обжегся! – выругался он, задев за край печи.
Она вспорхнула со своего места и схватила его руку. Он неохотно отдал мозолистую ладонь в ее нежные, мягкие ручки.
– Начинает вздуваться пузырь! – ахнула Калли и взяла с полки какую-то бутылочку.
– Что это?
– Алоэ вера. От ожогов. – Она открыла пузырек и весело поглядела на Хантера. – Не бойтесь, вы не будете благоухать, как цветок.
Она осторожно смазала ожог гелем, и у него стеснило грудь. Давно за ним не ухаживала женщина. Черт!
– Уже подействовало. Спасибо.
– Пожалуйста. – Хантер вдруг понял, что их близость произвела на нее такое же действие, как на него. Он с трудом удержался от того, чтобы не прижать ее к себе и не зацеловать до потери сознания.
– Пожалуй, мне лучше уйти...
– Сколько я вам должна за ремонт? – Она взялась за кошелек.
– Я съел больше, чем стоит работа. – Если он сейчас же не уйдет, то обнимет ее, и пропадут все его благие намерения.
Калли дотронулась до него.
– Хантер, не будьте таким упрямцем. – Маленькая ручка легла ему на плечо, и, забыв обо всех своих обещаниях, он прижал Калли к груди.
– Дорогая, друзья всегда помогают друг другу. – Он поцеловал ее в лоб. – И ничего не просят взамен.
Она смотрела на него долгие несколько секунд.
– По-моему, мы никогда не сможем быть только друзьями. А я сейчас не хочу большего.
– Я тоже. – Он уперся подбородком в ее макушку. – Но если мы будем это помнить, то все будет хорошо. – Он чмокнул ее в щеку и заставил себя двинуться к двери. – Увидимся на работе завтра вечером.
– Где Кори? – спросила Калли, придя на работу. – Его машины нет на стоянке.
– Он предупредил, что задержится, – сказала Мери-Лу, открыла коробку с эклерами, которую Калли поставила рядом с кофейником, взяла одну штучку и пожала плечами. – Я ему сказала, что если без него придет вызов, я его живьем съем.
– На Кори это не похоже, – нахмурилась Калли. – Он не сказал, что случилось?
– Сказал, что едет с подружкой из Одессы, где знакомился с ее родителями, и будет здесь через полчаса. – Мери-Лу понизила голос: – Ты умеешь хранить секреты?
– Конечно.
– Через семь месяцев Кори станет папашей.
– Ты шутишь! Он сам еще мальчишка.
– В чем дело? – спросил Хантер, входя в диспетчерскую.
У Калли остановилось сердце. Он прекрасно выглядел в обыкновенных джинсах и футболке, но в летной форме был неотразим. Комбинезон подчеркивал широкие плечи и тонкую талию.
– Беседуем о своем, о девичьем, – сказала Мери-Лу и подмигнула.
– Кого из парней обсуждаете? – ухмыльнулся Хантер.
Он обращался к обеим, но когда посмотрел на Калли, она запылала. Если Хантер ОБаньон захочет, то своей улыбкой лишит сна даже старушку. И он думает, что они могут быть друзьями? Скорее слоны будут сидеть на деревьях.
– Не волнуйтесь, – засмеялась Мери-Лу. – Вас наши разговоры не касаются. Пока.
Он вскинул брови.
– Мы обсуждали, когда появится Кори, – сказала Калли.
Скептическое выражение слетело с лица Хантера.
– У Кори важное личное дело в Одессе. Он приедет, когда сможет.
– Вы знаете, в чем дело, не так ли? – догадалась Калли.
– Вчера он спросил меня и Майка, что мы думаем о его ситуации.
– Этот маленький подлец сказал, что только мне доверился, – возмутилась Мери-Лу. – Ну погоди, я тебе...
Телефонный звонок прервал ее угрозы.
Мери-Лу задала несколько вопросов по-испански. Замечательно. В бригаде Эвак-2 только Кори бегло говорил по-испански. А он еще не приехал.
– Пошли, Калли. У нас нет времени ждать Кори, – сказал Хантер. – Поработаем аистом.
– Опять Хуанита Родригес? – спросила Калли, обрадовавшись, что Хантер понял разговор. Он кивнул.
Они забрались в вертолет, надели наушники, чтобы шум мотора не мешал разговаривать.
– Роды уже начались. По вопросам Мери-Лу я понял, что воды отошли и роженица сейчас дома одна.
– А где ее муж, Мигель?
– В Эль-Пасо на слете охранников. Мы можем сообщить ему новости по радио, и он встретит нас в больнице.
Хантер завел мотор, Калли села сзади и записала под диктовку координаты ранчо Родригесов. Пятнадцать минут туда, еще тридцать до Эль-Пасо; пока они не прибудут, Мери-Лу будет держать связь с Хуанитой, и остается надеяться, что малыш Родригес подождет с появлением на свет до больницы.
Калли мысленно повторяла процедуру приема родов – на тот выдающийся случай, если ей придется их принимать, – и не сразу поняла, что Хантер что-то говорит.
– Простите, что вы сказали?
– Я спросил, приходилось ли вам принимать роды. – В наушниках низкий баритон звучал еще интимнее. Калли задрожала, и ей пришлось внушить себе, что голос Хантера ничем не отличается от голоса Джорджа или Кори.
– Не раз. Однажды даже на заднем сиденье такси, когда врачи были заняты жертвами дорожной аварии.
– Но вы не говорите по-испански?
Она вздохнула.
– Нет.
Они замолчали. Хантер в рекордное время долетел до ранчо Родригесов и приземлился на поле возле дома.