– Я плохо знаю историю Алмы. Нам следует это исправить. Я даже не в курсе, что наши семьи когда-то соперничали в борьбе за престол.
– Это было более ста лет назад. Какое это вообще имеет отношение к тому, что происходит сейчас?
– Самое прямое, – вмешался в их разговор Гектор Вега, появившийся в дверях. Он тоже держал под мышкой газету. – Двести лет назад ваша семья отобрала у них корону. Эспина и Монторо многие годы боролись, пытаясь получить контроль над этими островами. В итоге Монторо победили, а обе семьи примирились. Они даже планировали связать себя узами брака и объединить родословные. Но, – продолжил он зловеще, – Рафаэль Первый разорвал свою помолвку с Розой Эспина и женился на Анне Марии. Было очень много обид, а потом пошли слухи о причастности семьи Эспина к перевороту. Ваша семья исчезла из Алмы до того, как все развалилось. Некоторым это показалось подозрительным.
– А теперь? – настаивала Серафия. – Думаю, за семьдесят лет моя семья преодолела смущение от разорванной помолвки. Нет никаких причин нас в чем-то подозревать.
– Разве? С уходом Тантаберры и возвращением в Алму Монторо у вашей семьи появился шанс вернуться на трон, – объяснил Гектор.
– Каким образом? – спросил Габриэль. – Выйдя за меня замуж? Этот план сработает, только если я соглашусь.
Гектор пожал плечами:
– Это только один из способов. – Он вышел к ним на террасу, но вместо того чтобы сесть на стул, принялся ходить взад и вперед по терракотовым плитам внутреннего дворика. – Другой способ – это полностью отстранить Монторо от власти. Если Монторо или Салазар будут впутаны в скандал или дискредитированы, семья сеньориты Эспина следующая на очереди.
Габриэль не понимал, что происходит. Серафия тоже – судя по тому, как у нее от удивления отвисла челюсть.
– Но у нас несколько претендентов на трон. Нужно дискредитировать всех, не только меня.
– Претендентов меньше, чем вы думаете. Ваш отец и брат уже отпадают. Остаетесь только вы, Бэлла и Хуан Карлос. Не думаю, что это невозможно.
– Никакой скандал не сможет дискредитировать Хуана Карлоса, – настаивал Габриэль. – Он до неприличия совершенен.
– Это не имеет значения, – возразил Гектор. – В статье намекают, что Серафию специально внедрили в вашу семью, чтобы подорвать ее изнутри.
– Она здесь, чтобы помочь мне! – воскликнул Габриэль. Его раздражало, что эта глупость разрушила такое прекрасное утро.
– Правда? – Гектор остановился и с подозрением оглядел Серафию.
– Конечно. Как вы смеете утверждать обратное? – вспыхнула Серафия.
Гектор поднял руки в жесте, означавшем «Сдаюсь».
– Хорошо. Хорошо. Но обвинения уже прозвучали. Нужно выяснить, как на них реагировать.
– Это смешно, – сказал Габриэль. – Я не хочу отвечать на какие-то слухи. По крайней мере, пока. Может, все забудется, если мы будем относиться к ним как к пустым безосновательным сплетням.
Гектор кивнул и остановился, чтобы сделать заметки в небольшом блокноте, который торчал у него из нагрудного кармана.
– Я просто не понимаю, – удивилась Серафия. – Еще вчера пресса была так положительно настроена к нашим отношениям. Что вдруг изменилось?
Гектор убрал записную книжку и повернулся, чтобы посмотреть на море, нервно стуча пальцами по перилам.
– Предполагаю, что кто-то запустил эту историю, чтобы дискредитировать Серафию.
– Но почему? – спросил Габриэль. – Что она могла сделать, чтобы так быстро кого-то разозлить?
Гектор, плотно сжав губы, оглядел Серафию:
– Она-то ничего не сделала. Думаю, это ваших рук дело. На вечеринке у Роулинга вы отвергли дочерей всех богатейших семей Алмы.
Габриэль закатил глаза:
– Даже если бы я не ушел в тот вечер с Серафией – что действительно ничего не значит, потому что она здесь по работе, – только одна девушка может быть выбрана в качестве королевы. А их там было двадцать или тридцать. Как я мог выбрать и никого не обидеть?
– Бьюсь об заклад, это Фелиция Гомес, – вступила Серафия. – Вчерашний случай лишь усилил их раздражение по поводу той вечеринки. Семья Гомес не любит проигрывать, а насколько я помню, ты даже не танцевал с Дитой в тот вечер. Полагаю, Фелицию это очень оскорбило. Добавь к этому вчерашнюю ситуацию после парада… Уверена, они побежали прямиком к прессе, как только мы уехали. Она не может отыграться на тебе, короле, так что сосредоточила свое раздражение на основной сопернице – на мне.
Габриэль глухо хмыкнул и покачал головой:
– Они не пошли бы на такое, если бы знали правду.
– Какую правду? – спросила Серафия.
Габриэль серьезно посмотрел в ее темные глаза:
– Они тебе не соперники.
Глава 9
– Как тебе пришла в голову эта идея с яхтой? – Серафия повернулась к Габриэлю.
Габриэль, стоящий за штурвалом, взглянул на нее и усмехнулся. После утреннего неприятного разговора с Гектором он попросил Люка подготовить яхту, чтобы совершить небольшую морскую прогулку с Серафией. Он хотел сбежать и спокойно все обдумать – а для этого нет ничего лучше моря.
Марта собрала корзину для пикника, чтобы Габриэль и Серафия могли пообедать прямо на яхте. Море было спокойным, а ветер достаточно сильным – он надувал паруса и освежал.
– Оказывается, это моя яхта, – ответил Габриэль. – По крайней мере, сейчас. Я подумал, сегодня подходящий день для морской прогулки.
– Чтобы избежать репортеров? – спросила она.
Он усмехнулся и покачал головой:
– Это всего лишь бонус. Вообще, я просто хотел смотреть на тебя в бикини.
Серафия улыбнулась и подняла руки, чтобы показать обнаженное тело. На ней было яркое розово-голубое бикини с узором из индийских огурцов и крошечные джинсовые шорты.
– Твое желание исполнилось, – заявила она.
– Верно. – Реальность перед ним оказалась даже лучше, чем он представлял себе этим утром.
– Если кто-то узнает, что мы здесь, папарацци будут нас преследовать.
– Тогда их ждет восхитительное зрелище, и фотографии не оставят никаких сомнений, что их жалкая история не повлияла на мое отношение к тебе.
Габриэль сосредоточился на штурвале – он как раз выруливал из бухты в открытое море, – а Серафия разложила пляжное полотенце на полированной деревянной палубе, затем выскользнула из шортов и нанесла крем для загара на золотистую кожу.
Слава богу, сегодня в море не так много яхт и парусников. Взгляд Габриэля был прикован к Серафии, так что они легко могли бы сесть на мель или протаранить другую лодку. Ему хотелось поскорее найти подходящее место для стоянки, чтобы присоединиться к ней на палубе.
Серафия взглянула на него и улыбнулась – такая прекрасная и беззаботная, даже не взяла сегодня с собой планшет. Совсем не похожа на интриганку, которая пытается проникнуть в его жизнь, подумал Габриэль, когда утренние воспоминания вдруг омрачили его восхищение Серафией. Все это просто абсурдно. Возможно, их семьи враждовали сто лет назад, но сейчас совсем другое время. Участники тех событий давно умерли. Вся эта история не имеет никакого отношения ни к нему, ни к Серафии.
При мысли, что ее специально «внедрили» в его ближний круг, чтобы навредить, у Габриэля сжимались кулаки. Серафию никуда не внедряли. Он нанял ее. Это даже не ее идея. В самом деле Серафия очень неохотно согласилась на его предложение. Если она здесь, чтобы заманить его в постель, то она все усложнила. Габриэль давно уже не прикладывал столько усилий, чтобы кого-то соблазнить.
Как бы ему ни хотелось отшутиться, отмахнуться от всей этой истории, он не мог. И это ужасно злило Габриэля. Он не потерпит таких гнусных сплетен о Серафии или ее семье. Он поручил Гектору выяснить, кто автор статьи, и постараться определить источник информации. Если за этим действительно стоит семья Гомес, они пожалеют. Их задело, что он не танцевал с Дитой на приеме? Теперь им вообще лучше быть готовыми к полному отлучению от двора. Габриэль очень долго хранит обиды. И не скоро забудет тех, кто пытался подорвать его веру в единственного человека, которому он доверял.
Все видели эту статью. Вскоре после того, как Гектор ушел, из Дель-Соль позвонил отец Габриэля. Рафаэль был взволнован всей этой историей и повторил то, что уже сказал о семье Эспина на вечеринке у Роулинга. Сейчас их никто не мог услышать, поэтому Габриэль попытался вытянуть из отца дополнительные сведения. Артуро Эспина был одним из его лучших друзей. Почему отец стал с подозрением относиться к их семье?
Рафаэль настаивал на том, что проблема не в прав де. А в том, что слухи семидесятилетней давности омрачат их отношения. Если Габриэль решится и сделает Серафию королевой, их всегда будут преследовать эти неприятные истории. Все видели статью, а это лишь начало. Рафаэль твердил, что просто пытается помочь Габриэлю избежать всего этого. Быть королем и так непросто, рассуждал Рафаэль, а тут еще всякие ненужные осложнения.
Если единственный способ избежать слухов, недомолвок и скандалов – это держаться подальше от Серафии, тем хуже. Габриэль не позволит вбить клин между ними.
– Здесь так красиво, – восхищенно произнесла Серафия, отрывая его от мрачных мыслей.
Действительно, красиво: вода, играющая удивительными оттенками бирюзы, абсолютно ясное небо. Оглянешься – увидишь береговую линию, усеянную яхтами и крошечными домиками, как будто свисающими со скалы. Габриэль не мог представить себе более сказочного места для королевства.
А скоро он будет управлять этой прекрасной страной.
С самого начала, узнав эту новость, Габриэль сопротивлялся перспективе стать королем. Только он решил взять жизнь в собственные руки после похищения, как судьба снова пытается лишить его свободы и воли. Большинство людей на его месте ухватились бы за такую возможность, но Габриэль видел исключительно минусы и причины, по которым он не годится на роль короля.
Но теперь, когда рядом с ним Серафия, казалось, что все может получиться. Люди были приветливыми и дружелюбными. Прекрасная страна богата природными ресурсами. Премьер-министр Ривера, умный человек и отличный лидер, поможет с принятием важных для страны решений. Пресса остается прессой, но как только он выберет королеву и женится, есть надежда, что журналисты успокоятся.