Егор отводит меня в сторону и дожидается, когда моя семья войдет в ресторан, после чего спрашивает:
– Как дела?
– Отлично, – растягиваю в улыбке губы, принимая розы. – А у тебя?
– Поцелуешь? – выгибает он брови.
Этот вопрос похож на предложение мира, хотя то, что произошло в такси три дня назад сложно назвать ссорой.
Здесь и сейчас не время и не место для выяснения отношений и ругани. У меня день рождения, а внутри ресторана нас ждет человек сорок гостей.
Впереди длинный вечер. То время, что я провела рядом с Егором, научило ответственности, ведь у меня есть обязанности, хотя их нельзя назвать чудовищно обременительными.
Он ждет, продолжая смотреть на меня исподлобья.
Встав на носочки, коротко прижимаюсь к его полным и горячим губам. Он провожает мои губы взглядом, когда отстраняюсь. Смотрит в лицо, спрашивая:
– Надеюсь, ты не собираешься сегодня выставить меня дураком?
Этот вопрос кажется мне ударом указкой по пальцам! Мгновенно меня взвинчивает, но, взяв себя в руки, я отвечаю:
– Я никогда не выставляла тебя дураком. И не собираюсь.
– Я на это надеюсь, Арина.
Отвернувшись, иду к ресторану. Рязанцев придерживает для меня дверь, пока вешаю на лицо дежурную улыбку.
Внутри из колонок льется легкая музыка, несколько десятков человек на входе поднимают бокалы в мою честь.
Немного стушевавшись от такого внимания в свой адрес, принимаю поздравления, разглядывая присутствующих.
Вижу несколько коллег из офиса, Кристину, моих родителей и брата.
Вижу рядом с ними Софи. Она кружится вокруг своей оси, вновь и вновь демонстрируя всем возможности своего платья.
Сбиваюсь с шага, когда возле отца вижу Градского, одетого в черный костюм и белую рубашку без галстука. И его сюда никто не приглашал.
Глава 16
Чувствую, как рука Рязанцева на моей талии становится жестче.
Я заставляю себя не напрягаться и не смотреть в его глаза, точно зная, что увижу в них пристальное внимание ко всем своим эмоциям, а они у меня взбесились. Ведь Градский в двух метрах от нашей дочери, и он смотрит на нее. Как и все остальные, только его взгляд в адрес Софи пробирает меня до костей. Как и тот, который он посылает мне, будто точно знает, что он – Влад – первый, на кого я обращу внимание, зайдя в ресторан.
– Ничего не забыла мне рассказать? – Егор прижимается губами к моему уху, и его голос звучит жестко.
Концентрироваться на гостях становится невозможно. Мой праздник за секунду стал бардаком, и виноват в этом бардаке один человек.
Посмотрев на Рязанцева, говорю:
– Я его не приглашала.
– Он знает про Софи? – спрашивает ровно.
Я бегаю глазами по его лицу. Оно бесстрастное. Такое же собранное, как и минуту назад.
Из меня рвутся слова, которые я свожу к одному-единственному предложению:
– Странно, что для тебя это не новость.
– Как видишь, твой секрет я бережно хранил.
Сказав это, он надевает на лицо улыбку и протягивает руку их с Андреем партнеру, который возникает перед нами и которого я видела пару раз до этого. Он в компании высоченной блондинки – на первый взгляд оплаченной эскортницы. Но кто я такая, чтобы делать подобные выводы?
– Спасибо… – бормочу, отвечая на его поздравление и принимая дежурные комплименты в свой адрес.
Моя очередная обязанность. Делить свой праздник с малознакомыми людьми. Но именно так Рязанцев строит свой бизнес: приближая к себе нужных людей через семейные торжества.
Мне все равно.
Все равно! Единственное, что волнует меня сейчас, – это маячащий на периферии зрения силуэт в черном костюме. В опасной близости от Софи. Ведь я понятия не имею, что у Градского в голове, уверена, сюда без приглашения он заявился не для того, чтобы поздравить меня с двадцатипятилетием.
Я вижу, что моя дочь оказалась на руках Андрея. Это дает мне возможность проглотить воздух, которого не хватает. Сжать пальцы в кулаки, чтобы собрать в них всю свою волю. Для того чтобы не смотреть на мужчину, которого мне так хочется рассмотреть. Увидеть, как идет ему чертов костюм. Как отлично он сидит на его натренированном теле, как дневной уличный свет играет в его серых глазах, которые – кожей чувствую – смотрят на меня.
Проклятая чертова мания, которую в меня заложили будто на уровне ДНК!
– Извините, можно я вас украду на пару минут? – женщина-организатор, с которой я до этого общалась только по видеосвязи, требует моего внимания с самой вежливой улыбкой на свете.
– Да… сейчас… – Пытаюсь сконцентрировать на ней свое скачущее внимание. – Отойду, – тихо говорю Егору, который убирает руку с моей талии, сопроводив это движение кивком и молчаливым медленным взглядом.
Она в стотысячный раз рассказывает мне о том, когда подадут горячее и когда мне дадут слово, чтобы поблагодарить гостей за то, что пришли. Объясняет рассадку, спрашивает о том, не надумала ли я внести какие-то изменения в программу. Я ничего не надумала. В моей голове, как и в начале недели, пустыня идей и энтузиазма, а ровно в этот момент, когда мы разговариваем, отойдя к окну в дальнем конце холла, я не в состоянии запомнить ни одного ее слова.
Я вижу, как в ресторанном зале снуют люди, как они рассаживаются за столики и как рядом со столом, за которым располагается моя семья, появляется Влад.
– Музыкальная программа начнется по необходимости. Если она вам понадобится, пригласим музыкантов, если нет…
– Что?
– Музыкальная программа…
– Я не знаю… – продолжаю наблюдать за передвижениями Градского в опасной близости от нашей дочери.
Он разговаривает с Андреем. Всего секунду. Я не умею читать по губам. Я вижу только его затылок. Затылок Влада. Вижу, как, отвернувшись от моего брата, он садится на корточки рядом с Софийкой. Рядом со стулом, на котором она сидит.
Повернув свою кудрявую головку, она смотрит в его лицо и настороженно хмурится. Я не знаю, что такого он ей говорит, но вижу, как дочь улыбается и прижимает к груди маленькую белую игрушку с длинными ушами, которую Градский достал из кармана своего пиджака.
– Твою мать…
– Что, простите? – не понимающе таращится на меня организатор.
– Все в порядке. Это я не вам.
Сорвавшись с места, проношусь через холл, бросая косой взгляд на Рязанцева, который следит за мной так же цепко, как секунду назад я следила за Градским. Но сейчас мне плевать на то, что наш контакт с Владом может задеть тонкую душевную организацию Егора. Для меня более важно объяснить этому буддисту, чтобы он не смел приближаться к нашей дочери вот так, без предупреждения, и чтобы не вздумал вывалить на нее свое отцовство в неосторожной форме. Как и моим родителям.
– Арина! – Мама встречает меня радостной улыбкой. – Посмотри, кто приехал! У нас за столом ведь найдется место для Влада?
Вскинув голову, Градский смотрит на меня снизу вверх.
– Да… – отвечаю нервно. – Найдется. Можно тебя на минуту? – Опускаю на него глаза, сообщая взглядом, что ему лучше ответить мне да.
– Конечно. – Встает он.
Колышет воздух вокруг меня, потому что между нами расстояние меньше вытянутой руки, и заполняет этот воздух своим присутствием. Неотвратимым и реальным. Все то, от чего я успела отвыкнуть, а теперь… теперь мне придется с этим жить.
Софи провожает его движения любопытным взглядом, задирая подбородок, когда Влад выпрямляется в полный рост. Я кладу руку ей на плечико, приобнимая так, что она приваливается к моему бедру головой, продолжая смотреть на своего отца, чуть приоткрыв рот.
– Ты такой высокий… сколько тебе лет? – спрашивает.
– Тридцать один, – улыбается ей Влад. – А тебе?
Я думаю, он знает ответ на этот вопрос. Я думаю, он уже знает все о ее рождении вплоть до того, в котором часу она появилась на свет.
Шестого марта в восемь пятнадцать утра… Была среда.
– Четыре и три, – хихикает Софи, осмелев от моего присутствия рядом. – А маме двадцать пять. Сегодня исполнилось. Это ее праздник. Ну и мой тоже… – добавляет, немного подумав. – Мы будем есть торт, и мне разрешат задуть свечи. А ты любишь торт?
– Люблю, – тихо говорит Влад, переводя взгляд на меня.
Его глаза задерживаются на моих. Вскользь касаются моего декольте, и этот чисто мужской интерес отдается навязчивой щекоткой под ребрами. Опасной, дразнящей мои клетки и атомы.
– С днем рождения, – снова смотрит он в мое лицо.
– Спасибо. Мы на минуту… – говорю родителям и разворачиваюсь, предлагая Градскому проследовать за мной.
Глава 17
В этом ресторане я в первый раз. Наобум выбираю направление – улыбаясь знакомым и незнакомым лицам, пробираюсь через столики к коридору с туалетами в дальнем конце зала, игнорируя холл, где, как уже знаю, находится Егор.
Как бы малодушно ни выглядела эта попытка укрыться от Рязанцева, гораздо сильнее во мне необходимость остаться без свидетелей, и я иду у этого желания на поводу, игнорируя то, как должна себя вести и как не должна!
Этот разговор слишком личный, чтобы позволить еще кому-то, кроме меня и Градского, в нем участвовать. Даже моему брату, хмурый преследующий взгляд которого ловлю, обернувшись через плечо.
Вдоль коридора двери уборных, в конце – дверь на кухню.
Пропустив мимо себя официанта с нагруженным подносом, останавливаюсь и разворачиваюсь на месте, упираясь глазами в лицо Влада напротив своего. Мне приходится поднять вверх глаза, чтобы сделать это, даже несмотря на восьмисантиметровые шпильки.
Он тормозит только тогда, когда вторгается в мое личное пространство на грани фола. Оставляет между нами расстояние гораздо меньше вытянутой руки. Замирает рядом, кладя ладонь в карман брюк и глядя на меня так, будто проглотил по дороге успокоительное и готов ко всему.
– Что ты себе позволяешь? – спрашиваю его зло.
– Что именно? – Игнорируя еще одного официанта, концентрирует свое внимание на мне.
– Явился сюда без приглашения, – разъясняю. – И даришь Софи подарки. Она тебя не знает.