— Ты вообще как? — севшим голосом спросила я. — Повелитель? Тебя ведь тоже задело.
— Действительно, Квинн, — вступил мэтр ректор. — Мы все видели, что вы едва держались. Сначала меня изумила эта слабость, но потом… — Он перевёл взгляд на меня. — Теперь многое становится ясно.
Тайбери усмехнулся, глядя на меня.
— У моей маленькой шейры такая же реакция на белый корень, как у самых сильных магов, — задумчиво протянул он. — Надо же.
«Жалеешь, что постельные игры придётся отставить, повелитель?» — едва не сострила я.
— Таких случаев в дуэльном круге не было давным-давно, — проронил ректор. — Мне жаль, Квинн, но вашу дуэль с Юлиусом — и с кем бы то ни было ещё — придётся отменить. Я объявляю ничью без права на переигровку.
Глаза Тайбери расширились.
— Что?!
— Шейры вдыхают порошок белого корня в том числе и для того, чтобы не участвовать в дуэли, — неожиданно жёстко произнёс мэтр Рионери. — Например, они могут вольно или невольно воспользоваться кристаллом своего хозяина, как это произошло сегодня. А стало быть, и повлиять на исход поединка.
Скулы Тайбери побелели.
— То есть мне всё-таки досталась бракованная шейра, — произнёс он сквозь зубы. — Никаких больше поединков, пока она со мной, и я ничего не могу противопоставить обвинениям в трусости.
— Увы.
Лицо Тайбери ничего не выражало. Но я могла себе представить, что он чувствует.
Наступило молчание.
— Юлиус был хорош сегодня, — задумчиво произнёс ректор Рионери. — Ни разу я ещё не видел у него такого мощного потока. Этот багровый оттенок… К сожалению, он навевает не лучшие воспоминания.
Его лицо омрачилось.
— Какие? — не выдержала я.
Но ректор покачал головой.
— Неважно, юная леди. Дела давно минувших дней.
Хм. Странные дела. Увы, простая шейра не могла расспрашивать ректора и дальше. А жаль.
— Юлиус выглядел так, словно был не в себе, — произнесла я вслух. — Столько ярости в нём, и это странное пламя… Повелитель, что, если он и впрямь принял что-то дурманящее?
Тайбери поморщился.
— Я же говорил, тогда его уже не было бы в Академии. Ты думаешь, я прошёл бы мимо такой возможности его вышибить?
«А вдруг?» — хотела сказать я, но покосилась на ректора и не стала.
Мэтр Рионери смерил меня задумчивым взглядом.
— Я бы на вашем месте не стал оставлять такой необыкновенно редкий талант вашей шейры без внимания, Квинн, — негромко произнёс он. — В каком-то смысле вы двое повторяете наше далёкое прошлое.
Это он о чём? О тех временах, когда женщинам запрещалось посещать Академию и шейры были единственными среди них, кто обладал хоть какими-то знаниями о магии? Вот уж воистину золотой век! Попробовала бы я в те времена начать дерзить своему повелителю, а то и дразнить своего хозяина и господина! Тут же оказалась бы задницей кверху у него на коленях, а потом встать не смогла бы ещё дня три. Причём по разным, м-м, причинам.
— Как же, интересно, такой необыкновенно редкий талант избежал Академии? — протянул Тайбери, оглядывая меня.
Я промолчала. Увы, после окончания контракта он это узнает. И мне придётся проявить чудеса сообразительности, чтобы спастись от разъярённого Тайбери и добраться до Академии быстрее, чем дядя признает меня мёртвой.
— Пожалуй, мне стоит прочесть отдельную лекцию о магических способностях шейр и о том, с чего мы начинали, — промолвил мэтр Рионери. — Важная тема, которой в Академии долго пренебрегали. Особенно при ректорах из дома Кассадьеро.
Тайбери поморщился.
— И неудивительно. Я вообще не понимаю, как шейры Кассадьеро ходят за ними покорными куклами, если верить слухам о том, как с ними обходятся. Особенно в последние годы.
— Метресса Хелен говорила, что ей это не нравится и что Академия обязана вмешаться, — произнёс ректор устало. — Но девушки, выходящие из их особняка, физически здоровы и твердят, что были там счастливы и хотят вернуться обратно. Так что мы мало что можем сделать. Кассадьеро — великий дом, в конце концов.
— И имеет право на маленькие слабости? — не удержалась я. — Действительно, кому интересна судьба каких-то там шейр, когда лорду Кассадьеро нужны его развлечения!
— Моя шейра унаследовала у меня ненависть и презрение к этому ничтожному дому, — мгновенно произнёс Тайбери, бросив на меня предупреждающий взгляд. — Особенно когда Юлиус вызвал меня на дуэль, не забыв оскорбить Дану.
Ректор поднял брови, оглядывая меня.
— Понятно. И впрямь уникальный случай.
Я мрачно посмотрела на Тайбери. Да уж, уникальный. Настолько уникальный, что моего повелителя теперь даже на поединки пускать нельзя.
Я осторожно кашлянула.
— Мэтр ректор… получается, если я научусь магии, белый корень перестанет быть для меня опасен? И моего повелителя можно будет допустить к поединку?
Но мэтр Рионери печально покачал головой.
— Не всё так просто, — произнёс он. — Шейра с сильной магией — необыкновенная редкость. Преимущество это или недостаток — неважно: это ставит Квинна Тайбери особняком. Если он обучит вас, — короткий взгляд в его сторону, — дуэль другого студента с Квинном уже не будет дуэлью равных.
— Не будет, пока он не возьмёт себе новую шейру, — тихо сказала я.
— Совершенно верно. Мне жаль, Квинн.
Тайбери не произнёс ни слова. На лице мэтра Рионери было понимание.
— Что ж, мне пора, — помолчав, сказал он. — Оставляю вас вдвоём.
Дверь закрылась за ним.
Мы с Тайбери остались стоять, глядя друг на друга. Я внезапно поняла, что головокружения и слабости я больше не чувствую. Похоже, Тайбери и впрямь привлёк лучших магических целителей, чтобы мне помочь. Он действительно спас мне жизнь.
Хотя сам же, между прочим, ею и рисковал! Кто заставил меня надеть вуаль? Кто не сказал, что она пропитана белым корнем?
— Интересно, повелитель, — язвительно произнесла я, — а я могу назначить тебе наказание? За то, что я доверилась тебе, а ты это доверие не оправдал, набросив на меня отравленную вуаль?
Лицо Тайбери дрогнуло. Но тут же приняло прежнее бесстрастное выражение.
— Я не обманывал тебя, — спокойно сказал он. — Этот порошок никогда не приносил вреда шейрам, а в постели, напротив, даёт простор для фантазии. Ты слышала ректора: никто, даже Рионери, не мог предположить, что тебе придётся хуже, чем сильнейшим магам.
— Но мне пришлось хуже! Я едва не умерла!
— Не из-за того, что я тебя подставил, — неумолимо возразил Тайбери.
Он был неправ. По всем меркам он был неправ. Он должен был предупредить меня о белом корне!
Вот только и я солгала о том, кто я, умолчала, что я сильный маг, и не потрудилась узнать о традициях, связанных с шейрами. Справедливо было признать, что доля моей вины тут тоже есть. Проклятье, вот почему я не расспросила метрессу?
— Вот в следующий раз возьму и тихо умру, повелитель! — мрачно буркнула я. — И тогда уже позорно проигрывай дуэли столько, сколько тебе хочется!
Тайбери несколько секунд смотрел на меня. Потом усмехнулся.
— Юлиус слишком жалок, чтобы пробить мою защиту сразу, как бы отчаянно он по ней ни бил. Но ещё пара минут, и меня ждало бы поражение.
Позорное поражение. Поражение от Юлиуса Кассадьеро, сына главы дома, злейшего врага, соперника, слабака, на глазах всей Академии. Невыносимое унижение. Чудовищное.
Но этого Тайбери, конечно же, добавлять не стал.
— Пара минут? Так я тебе и поверила, повелитель, — проворчала я. — Я достаточно знаю о боевой магии, чтобы понять: твоё положение было безнадёжно! Ты бы и тридцати секунд не продержался!
— Да ну? — Брови Тайбери взлетели вверх. — И откуда же у тебя такие обширные и глубокие знания о боевой магии и её возможностях, позволь спросить?
Я прикусила язык. Знания у меня были, пусть и главным образом теоретические. И если сложить их с моей необычной реакцией на белый корень…
— Ладно, знаток боевой магии, — сжалился Тайбери. — Забудем о взаимных наказаниях за недоверие и оставим твои выдающиеся способности в покое. Посиди здесь и убедись, что ты пришла в себя, а мне пока нужно завершить пару мелких дел.
— А я останусь тут одна?! — мгновенно возмутилась я.
— Файен посидит с тобой. Так что можешь пока пофлиртовать с ним.
— И буду, — мрачно пригрозила я. — Так и знай, повелитель!
— Грозная у тебя шейра, — раздался знакомый весёлый голос.
Файен стоял в дверях, беспечно ухмыляясь.
— Мне ведь заплатят за роль няньки? — уточнил он.
— Нет, — отрезал Тайбери. — Сидеть с моей шейрой — это само по себе привилегия. И ты мне должен. Любишь заигрывать с Юлиусом — отрабатывай.
— Вечная я жертва произвола, — вздохнул Файен, без особой, впрочем, грусти. — Так что, это правда? Ты больше ни с кем никогда не будешь драться на дуэли?
— Буду, — отрезал Тайбери. — С тобой, если ты не прекратишь распускать сплетни. Всё, мне пора.
Дверь захлопнулась за ним. Мы с Файеном остались одни.
— Уже говорят, что кто-то пытался тебя отравить, — протянул Файен. — Одна первокурсница даже утверждала, что видела твой труп. Другая, впрочем, говорила, что это была девица Кассадьеро.
— Да что ж им постоянно трупы-то мерещатся! — пробормотала я.
— Что делать? Романтика.
Мы понимающе переглянулись.
— Юлиус вёл себя странно, — произнесла я вслух. — Нужно понять, действительно ли он использовал дурман.
Файен пожал плечами.
— Тай утверждает, что заметил бы это. Сама знаешь, Тай вышиб бы его в два счёта, получи он хоть какое-то подтверждение.
— Но подтверждения нет.
— Увы. Если Юлли использовал трюки, известные только магам дома Кассадьеро, в этом нет нарушения правил. Даже если он заодно посверкивал глазами туда-сюда для храбрости. — Файен развёл руками. — Но возможность нечестной игры я бы исключать не стал.
— Мы можем его… — я запнулась, — официально обвинить? Провести расследование? Что-нибудь?
— Наследника великого дома? Просто так? — Файен покачал головой. — Нужны доказательства посильнее, чем эти. Я бы пр