— Багз Банни, любить не прошу, жаловаться бесполезно! — отрекомендовался он. Вблизи стало видно, что рубашка у него разрисована кроликами, да и сам он, с чуть выступающими передними зубами и широкой ухмылкой, несколько походил на этого самого мультяшного персонажа. — Морковку будешь?
Пока Марек соображал, как все это вообще понимать, Багз и в самом деле извлек из нагрудного кармана небольшую морковку и протянул Мареку.
— Бери, — настойчиво повторил он. — От сердца отрываю!
Марек фыркнул — в словах Багза была доля правды. Но общий градус безумия даже для него, давно знакомого с Прокси, начинал зашкаливать. Марек взял протянутую морковку и машинально откусил кусок.
— Взял! — завопил Багз, так что Марек чуть не подавился. — Наш человек!
— Наш! — не менее радостно отозвалась остальная Орда.
— Говорят, — сообщил Багз, хрустя еще одной морковкой, — что принять мое угощение — очень хорошая примета. А вот отказаться — ну очень плохая!
— Не будите в Багзе зверя, — подхватил второй веселый парень. Они с Багзом были чем-то похожи, даром что тот был темным шатеном, а Багз — белобрысым. Но до ушей ухмылялись оба.
— Точно, проснется кролик, и… ой, плохо будет!
Темноволосый от души заржал. А точнее, буквально сложился от хохота, хотя шутка явно была давно отработанной. Паук обернулся от своего байка:
— Гиена! Хорош уже!
— Надо же репутацию оправдывать, — не без труда выговорил Гиена. Немного успокоившись, он повернулся к Мареку: — Да, Багз — это уже наша собственная примета. Раз пришел угощать — значит, ты ему понравился.
Марек пародийно раскланялся. Гиена одобрительно поднял большой палец и еще раз воскликнул:
— Наш человек!
И Орда опять подтвердила:
— Наш!
Эта чокнутая команда определенно начинала Мареку нравиться.
Глава 20
За следующий час Орда расположилась в гаражах, как у себя дома — мотоциклы распределились по свободным местам, не поместившиеся скрылись под тентами, куртки и шлемы отправились в прихожую гостевого дома, а из кофров и рюкзаков возникли пенки, каны и куча разнообразных припасов. Некромант оглядел все происходящее, хмыкнул и пошел за чайником. Очень кстати — Гиена уже разводил костер в неизменной прямоугольной яме, а Багз колдовал над несколькими жестяными баночками.
— «Песья мокрая ноздря с мордою нетопыря, лягушиное бедро и совиное перо…» — продекламировал Прокси театральным полушепотом, подбираясь сзади.
— Вот не надо! — парировал Багз. — Ни одно животное не пострадало!
— Ага, Багз не ест животных, — тут же подключился Гиена. — Исключительно объедает!
И сам же заржал, хотя шутке было сто лет в обед. Но получалось у него это так заразительно, что присоединилась вся Орда, кроме Паука и «порождения пустынь». Последний лишь спросил Багза:
— Розового перца надо?
— Саммер, пощади людей! Не все употребляют вулканическую лаву!
— Хмм, а это может быть интересно… — проговорил Некромант, поглядывая в жестянки Багза. Прокси закатил глаза. Саммер несколько оживился и начал рассказывать, с чем лучше всего сочетается розовый перец в чае, даже извлек баночку с горошинами и щедрым жестом вручил Некроманту, сказав «у меня еще есть!».
— У него в рюкзаке портал в Индию, судя по запасам специй! — хмыкнул Паук. Саммер в ответ лишь чуть дернул углом рта — видимо, у него это означало улыбку.
— Да, народ, мы ж не все представились, — глубоким басом, под стать сложению, произнес седой байкер. — Непорядок. Я вот Дед Мороз. Специальный такой, летний. Подарочки раздаю исключительно непослушным деткам, никому не нравится, но всем хватает, — он усмехнулся с таким видом, что было понятно — несмотря на возраст и комплекцию, с ним и правда лучше не связываться.
— Ладно тебе, Дед, народ пугать, — засмеялась Ундина.
— А кого и чем я тут напугаю? — совершенно резонно возразил Дед. — Кто у нас там непредставленным остался? Белоснежка, не прячься!
Обладатель серебристого «Голдвинга» и неожиданно женского прозвища подошел ближе. Марек подавил усмешку — натурально, перед ним стояла мужская версия сказочной героини. Черные как смоль волосы, фарфоровой белизны кожа, по-девичьи мягкие черты лица — да что там, Ундина и та выглядела суровее. Таким был Вэл до ухода к Внешним, но с тех пор он сильно изменился. И в глазах Вэла давно не было такой печали.
— Недавнее наше пополнение, — сказал Дед. — Подобрали, натурально, в канаве. Орда в беде не бросает, взяли под свою защиту. Тот случай, когда Внешний и рад бы порвать все связи с прошлым, так они сами найти норовят. Ну ничего… мы там кое с кем поговорили, тем более нас тогда было немного больше.
Он ухмыльнулся, словно разом сбросив пару десятков лет. Паук многозначительно кивнул в подтверждение слов Деда. А Заславский тихо сказал Мареку:
— Там семейство похлеще моего — мои хоть ни в какой криминал не лезли. Белоснежка ушел во Внешние, чтобы не иметь с этим дела. Нашли.
— Не надо, ладно? — тихо попросил Белоснежка. И голос-то какой-то неживой — словно во сне разговаривает… Дед хлопнул его по плечу — эффектно, но очень аккуратно, поскольку Белоснежка уступал ему сложением раза в три:
— Что было — то прошло. Внешние не спрашивают, кто откуда взялся. Мы тебя подобрали — ты наш. А забрать из Орды может только дорога.
— В смысле? — поинтересовался незаметно подошедший Вэл. Однако, делает успехи — Марек и то не заметил, с какого момента он здесь! Дед долго смотрел Вэлу в глаза — тот не отводил взгляда — и наконец медленно произнес:
— Говорят, что из Орды уходят только вперед ногами. Что сказать — я помню многих, кто однажды не вернулся. Кого-то дорога увела в другую сторону, кого-то — увела совсем. Но всяким отморозкам, даже с пафосными фамилиями и должностями, мы не отдали еще никого. А ты, — обернулся он к Белоснежке, — кончай уже стесняться и садись. Который месяц с нами, все никак не привыкнешь.
— Да просто до сих пор с трудом верится, — слабо улыбнулся Белоснежка. — Сам понимаешь, когда тебе всю жизнь рассказывают, что друзей не существует, все всех просто используют, а лично тебе вообще лучше помереть и не позориться… Что, собственно, и попытались устроить. И чтобы какие-то мимо проезжавшие байкеры вот так вот взяли с собой, и вроде бы я такой же, как они… Иногда мне кажется, что на самом деле я до сих пор в той канаве валяюсь, и мне это мерещится.
— Очень тебя понимаю, — кивнул Вэл. Белоснежка не без удивления взглянул на подростка. — Я сам из примерно таких же кругов. Да, будем знакомы — меня зовут Вэл, я Пассажир Марека, вот его.
Вэл протянул руку, и Белоснежка с некоторой задержкой ответил. Марек загородился кружкой с чаем, пряча расплывающуюся до ушей улыбку — ну ведь получилось же! Он сам не понимал, как и даже что, но получилось! А Вэл продолжал:
— Я тоже успел наслушаться, что не бывает дружбы, бывают только полезные связи. Но знаешь — я у Внешних с ноября и уже не верю, что кто-то такое мог задвигать на полном серьезе. Хотя ты старше, тебе больше ерунды наговорить успели. Передай мне ту колбасу, а?
— Предупреждаю, — ухмыльнулся Гиена, — это из запасов Саммера!
И Вэл улыбнулся в ответ:
— Не страшно, я люблю острое. Так вот, — снова обратился он к Белоснежке, — я знаю, что о прошлом не спрашивают и все такое, но если тебе интересно — я могу рассказать. Потому что тоже долго не верил, что все на самом деле.
Белоснежка благодарно кивнул, и Вэл поманил его в сторону. Марек уже не мог расслышать, о чем они говорят — впрочем, он и так это знал. Он прислонился к удобной развилке двух берез, оглядывая происходящее. Ундина и Прокси вовсю обсуждали какой-то сайт, по которому Ундине кто-то прислал правки, откуда-то уже возник планшет в ярко-синем чехле, Прокси опять обругал несовершенство технологий, и оба скрылись в «Фольксвагене», прихватив по большой кружке чая. Марек снова посмотрел в сторону Вэла и Белоснежки и не мог отделаться от ощущения, что видит очередную развилку реальностей прямо здесь. Только старше и увереннее выглядел как раз Вэл.
— Кабы этот юноша не представился, — снова заговорил Дед, кивая на Вэла, — я бы в ту сказочку окончательно поверил, хотя и знаю, что на дороге чего только не болтают. Вон, про нас истории собрать — так мы всадники Апокалипсиса, татаро-монгольское иго и инопланетный коллективный разум в одном лице. Точнее, сейчас в семи.
— Так мы и есть коллективный разум! — осклабился Багз. — Одна извилина на всех!
— И она не у тебя! — тут же подхватил Гиена. Но Дед решительным жестом пресек начинающееся шоу и продолжал, как бы размышляя вслух:
— Да… Что нас семь — в этом тоже глубоких смыслов понаходили… Багз, еще раз ляпнешь про семь гномов — я тебе лично откручу башку!.. Хотя, на самом деле, в разное время нас бывало и больше десятка, и мы с Пауком вдвоем оставались. Вот, захочет ясновельможный пан дальше с нами кататься — будет нас восемь. Глядишь, и про это число что-нибудь придумают.
— Это в Сибирь надо ехать, — ожил Саммер. — Там буддисты.
— А что, а и поедем, — пожал плечами Дед. — Так вот, и число-то у нас неизменное, и попадают-то к нам только на место предшественника, причем еще жестче, чем вообще к Внешним, а спрашивать, куда мы в этот раз едем, вообще чревато немедленной потерей рассудка. Особенно если спрашивать у Багза, потому что они с Гиеной способны заболтать насмерть все живое!
— И не только они, — усмехнулся Марек. Дед хитро подмигнул в ответ. — Что за сказочка-то, в которую… ты верить собрался?
Он чуть запнулся, прежде чем обратиться на «ты» к человеку настолько его старше. Хотя, насколько он видел, Внешние все друг к другу на «ты»… Как бы то ни было, Дед все воспринял как должное. Чуть кивнув — мол, понял — он заговорил с той же усмешкой:
— Да так, повстречались на дороге с ребятами из-под Нижнего. Хотя, как я понял, кочевники не меньше нашего — так-то и у нас, что бы ни болтали, база в Краснодаре, да только мы там появляемся раз в год по обещанию. А эти, значит, еще и рок-группа, а их Шевик им за гастрольный автобус. Ну что, Внешние друг другу всегда рады, прямо там в чистом поле привал и устроили, с гитарой, костром и страшными историями. А про что у Внешних страшные истории? Ясное дело, про Ликвидатора, мы ж не знали, что прямо к нему в гости ед