— В смысле? — не понял Марек. Вместо ответа Багз прошел в угол комнаты и извлек заскорузлое исполосованное нечто, когда-то бывшее бежевой кожаной курткой. Марек скривился — в этот раз, кажется, любимая куртка восстановлению не подлежала. Багз все понял правильно и закинул остатки куртки в дверь. Видимо, в кого-то попал, но по голосу Марек не смог понять, в кого именно.
— Если судить по вот этому вот и по украшению у тебя на шее — тому, которое не олень — тебя не просто свалили, а уже после этого только что на клочки не порвали. Когда мы принеслись, я сильно не был уверен, что там будет что обратно собирать, ан нет, оказалось, что тебя нужно только как-нибудь запихать сюда и некоторое время отгонять любопытствующих. Чем мы попеременно с Вэлом и занимались.
— Спасибо, — искренне сказал Марек.
— Да чего «спасибо», — ухмыльнулся Багз, — говорю ж, ты сам вывернулся.
Внезапно он наклонился к Мареку и без тени улыбки прошептал:
— Но вообще ты сдурел — такую круговерть закручивать? Штатный придурок здесь я, пост не отдам!
Марек хотел переспросить, откуда Багз знает — ведь «развилки» со стороны не видны, виден только результат! Тогда, с Птахой, он увидел только потому, что сам был почти в таком же состоянии. И как это тогда понимать? Но Багз уже снова выпрямился и демонстративно насвистывал какой-то веселенький мотивчик.
— Слышь ты, кролик саблезубый! — вот теперь Марек точно опознал Паука. — Кончай кидаться всякой хренью и скажи нормально, можно войти или нет! Мне, знаешь ли, небезразлично состояние человека, которого я лично от местной отморози отбивал.
— Ты себе все заслуги не присваивай! — к Багзу мгновенно вернулись прежние интонации. — Я вон тоже кое-кому наподдал!
— Я и говорю, кролик ты саблезубый! Короче, войти можно?
— Да залезай, конечно! Стал бы я с тобой столько трындеть, если бы нельзя было! Все, выметаюсь.
Но, прежде чем уйти, Багз обернулся к Мареку и сказал без всяких ужимок:
— Тебе бы день-другой отлежаться, дальше смотри по себе. Я уже знаю, что ты за рулем отдыхаешь, но реально много сил потратил.
— Ага, — Марек хотел еще что-нибудь сказать, хотя и сам не очень знал, что, но Багз хитро подмигнул и ушел, а на пороге возник Паук. И едва ли не впервые за все время знакомства Марек видел на его лице искреннюю радостную улыбку.
— Ну привет, герой, — сказал он. — Очнулся наконец.
— А долго я, собственно, провалялся? — так, уже и говорить получалось куда более внятно. Это внушало надежду, что «день-другой отлежаться», может, и не понадобится — валяться бревном Марек ненавидел от всей души, уж слишком неприятные обстоятельства приводили к такому состоянию, а когда занять себя нечем — волей-неволей начинали лезть всякие ненужные мысли и воспоминания.
— Почти сутки. Когда ты встрял, дело было к вечеру, сейчас, собственно, тоже. Ну, скажу тебе, ты и устроил…
Марек поперхнулся. По счастью, вроде бы это выглядело так, будто он просто закашлялся. Во всяком случае, Паук со своей хваленой проницательностью не отреагировал. Но это как вообще понимать? Мало ему Багза было… Но Паук после некоторой паузы продолжал:
— У тебя точно какое-то особое везение — ты чуть не всех местных охотничков ухитрился на уши поднять! Мы по городу несколько раз шарились, но и близко на такой беспредел не натыкались — так, шпану пораспугали и весь разговор. Хотя я в Тюмени бывал и знаю, что места тут есть неприятные. Думал, после прошлого раза сидят тихо, ан нет, еще больше озверели. Я реально не был уверен, что у тебя хватит сил выкарабкаться после такого. Но ты правда везучий. Я рад, — он снова вполне тепло улыбнулся.
Марек перевел дыхание. Все гораздо проще, чем ему показалось. Может, и Багз про двойную «развилку» не в курсе — если уж на то пошло, Орде явно было не до того, чтобы присматриваться. Они видели, что Марека свалили, и видели, что у него получилось встать, а уж как и какой ценой — второй вопрос. Возможно, Багз, если сказал правду про свое медицинское прошлое — а с чего бы ему врать? — даже при быстром взгляде мог оценить состояние Марека и прикинуть, какие у него шансы выбраться по «развилке». Или про «круговерть» он вообще говорил в том же смысле, что и Паук — залезать в такие края в одиночестве действительно было изрядной дурью. «Как будто первый день меня знают», — усмехнулся про себя Марек. Но тут на лестнице послышался возмущенный голос Вэла: «А почему это уже все в курсе, кроме меня! Паук, пусти!». Паук с галантным жестом исчез, а Мареку стало совершенно не до смеха. Он смотрел в огромные темные глаза и безо всякой там «нечитаемости» понимал, что Вэл видел все.
Впрочем, сначала Вэл без лишних слов просто бросился Мареку на шею и долго не разжимал руки. Только когда Марек проворчал «удавишь!», Вэл сел на пол у кровати и спросил:
— Марек, это вот что вообще было?
И было опять же совершенно ясно, что отшутиться или отделаться какой-нибудь обтекаемой формулировкой не выйдет. Да Марек и сам пока был не в том состоянии, чтобы продумывать эти самые формулировки. Не дожидаясь ответа, Вэл едва уловимым движением коснулся его шеи:
— Понимаешь, Некромант меня не только драться учит. И не только машины ремонтировать. Я серьезно тогда говорил, что хочу освоить первую помощь, и он мне очень много объяснял. Поэтому я уже тогда знал, как действовать. И я прекрасно понимаю, что вот это — смертельный удар. Почему и взбесился так… я реально думал, что ты убит. Но ты жив, и только шрам остался. Это что же — все-таки Внешние бессмертны? Но как тогда…
Он осекся. «Но как тогда погиб твой Водитель?» — мысленно закончил за него Марек. Что ж, надо было отвечать.
— И да и нет, — аккуратно начал он. — Про развилки реальностей ты уже знаешь. Так вот, в критический момент такую развилку можно создать самому, на очень короткое время. В одной ветке реальности меня действительно убили, в другой — удар прошел по касательной или его вообще не было. Следы, правда, все равно остаются… и ощущения тоже. В этот раз хоть повезло, я вырубился раньше.
— А бывает…
— Всякое бывает, — дипломатично ответил Марек. — Хотя, конечно, это редкость, нужна действительно критическая ситуация, чтобы до такого дошло. Как это работает — не спрашивай, я не объясню, всегда получалось само. В принципе, так можно вытащить и другого — но вряд ли двоих сразу. Птаха… выбрал меня.
— Теперь я понимаю, — задумчиво произнес Вэл. — Это, получается, как со мной было.
Марек утратил дар речи. Это что же — полгода, даже больше, он старался не приближаться к опасной теме, прекрасно помня, каким потрясением она стала для него самого, а Вэл… А Вэл спокойно продолжал:
— Да, вот теперь у меня все сходится. Я еще тогда, на платформе, видел… но думал, что показалось, я же тогда сам не очень понимал, на каком я свете. Ну и действительно, я же потом видел, как ты дерешься даже на тренировках… ты умеешь так очень по-настоящему действовать, а там и нож был реальный, и все… А у меня, натурально, в глазах двоилось — вот я вполне живой у тебя на руках, а вот валяюсь там, я даже чувствовал, где там выбоины на бетоне, и шея то и дело начинала болеть, хотя я же помнил, что ты не ударил, только наметил. Знаешь, когда я говорил, что ты меня убил по-настоящему, я все-таки шутил больше… а оказывается, нет.
Марек молчал — а что на такое скажешь? Вэл перевел дыхание и заговорил снова:
— Ну вот, тогда я еще мог решить, что показалось, что воображение, хотя вообще не то чтобы у меня была богатая фантазия. Ну момент был такой, тут понятно. Но вчера я даже уставшим не был. Ну да, у Вождя долго просидел, но работал-то он, я в основном ему телефон держал! И драться я нормально мог, в общем, все в порядке — а в глазах опять двоится. Даже не двоится, а черт знает что вообще, потому что я видел, что ты на ногах — а вроде бы так и лежишь, как когда я первый раз тебя увидел, и вокруг все в крови — а вроде бы и пытаешься встать, только не удается… Бррр! — Вэл зажмурился и помотал головой. — Надеюсь, хоть сниться это все не будет.
Марек прикрыл глаза рукой — на большее его все равно не хватало. Получается, Вэл прекрасно знает, что мальчик из Верхнего города, которым он был, уже больше полугода мертв, и не то чтобы это его сильно смущало — а вот то, что едва не погиб Марек… Впрочем, и сам он в последний раз в жизни плакал отнюдь не о себе.
— И вот теперь мне стало понятно, — продолжал Вэл. — Ну реально, про себя мне еще могло померещиться, но про тебя, да в таких подробностях… Но это что же получается — я эти самые краткосрочные развилки могу видеть?
В который раз Вэл все сказал сам. Так что Марек мог только повторить слова Некроманта:
— Далеко пойдешь… братец.
Глава 29
В некотором роде Марек выполнил рекомендации Багза — Вэл еще какое-то время посидел с ним, потом сказал «тебе бы поспать», и Марек действительно отключился, как по команде, а снова открыл глаза опять под вечер. Но это был не прежний глухой провал и, по счастью, не то дурное забытье, с которым доводилось иметь дело — обычный крепкий сон, Мареку даже приснился Ольхон и почему-то тот священник. А проснувшись, Марек понял две вещи. Во-первых, он чувствует себя прекрасно, но зверски голоден, что неудивительно, поскольку в прошлый раз он ел позавчера днем. А во-вторых, им с Вэлом пора домой. Может, не прямо сейчас, но в самое ближайшее время.
Вэла в комнате не оказалось. В принципе, уже привычная ситуация, но сейчас это окончательно убедило Марека, что все в порядке. Даже больше, чем его собственные ощущения. Потому что было бы что не так — Вэл бы не ушел, ну или тот же Багз остался бы дежурить. А раз они оставили Марека одного — значит, уверены, что ничего с ним не случится.
Марек вполне легко поднялся, сам немного удивляясь — ведь еще вчера же лежал пластом! На столике очень кстати нашлась термокружка с чаем и пара бутербродов — не иначе, Вэл оставил. Теперь надо было привести себя в порядок. Фронтальная камера, за неимением зеркала, показала даже нечто не очень похожее на выходца с того света, хотя шрам на шее, конечно, остался впечатляющий, похлеще, чем у Джерри. Марек чуть поежился — вот теперь он отлично понимал, при каких обстоятельствах она его получила.