— Надо отметить! — усмехнулся Марек. — Но сначала тебя разместить. Давай, вешай куртку и пошли наверх.
— Ага, — чуть рассеянно отозвался Вэл. По пути наверх он задумчиво произнес:
— А вот интересно, кто, собственно, родился. Я слышал, что Внешние полностью отказываются от своего прошлого, меняют имя и все такое. Это если всякую мистику еще не брать, вроде того же Гонщика, который в новое тело вселяется и стирает прежнюю личность.
— Как видишь, мне и в своем пока неплохо, — усмехнулся Марек. — Насчет имени — всякое бывает, важно даже не имя, а обрыв прежних связей.
— А у меня их и не было. Бабушка умерла недавно, Ромки не стало, остальные… точно грустить не буду.
— Это хорошо. Ну, в смысле, грустно, что оно так вышло, но так будет проще не оставлять следов. В документах можно что угодно нарисовать, хотя многие при своих именах остаются — у меня в паспорте то же имя, что и в детстве было. Да, от рождения я не Марек и вообще не поляк, но так уж прилипло. А фамилия и отчество те же, что у моего Водителя, да нас реально за братьев принимали.
— А что с ним стало? — ну конечно, от Вэла не ускользнуло прошедшее время. Что ж, значит, настал тот самый момент.
— Он погиб три года назад. Защищая меня.
Вэл взглянул на него снизу вверх огромными глазами:
— Но разве Внешний может умереть?
— Может, Вэл. Мы все же не демонические сущности из легенд. Хотя, прямо скажем, убить нас трудно. Лично я этому всячески мешаю, — он ухмыльнулся как можно кривее.
— Я хочу побольше узнать о нем, — серьезно сказал Вэл. — Но, наверное, не сейчас, ведь еще будет время.
— Будет, — кивнул Марек. — Все время на свете. А пока давай обживаться.
Странное дело — под этот разговор получилось совершенно спокойно открыть дверь в комнату Птахи, закинуть пакеты с вещами Вэла и даже убрать на место игровой контроллер, который, давно разрядившись, так и валялся посреди дивана едва ли не с того дня, когда Марек с Птахой собрались в Нижний. Он и об этом расскажет Вэлу. Но, действительно, не сейчас.
— Это ведь комната… твоего Водителя? — Вэл умел задавать правильные вопросы в правильное время.
— Да, здесь жил Птаха. Его звали Птахой. А теперь будешь жить ты. Можешь все устраивать, как хочешь, нужно что — обеспечу. Кухню ты уже видел и, я так понимаю, умеешь обращаться, ванная за стенкой, а во второй комнате на этом этаже живу я. Располагайся.
— Ух ты! — в который раз сказал Вэл, оглядывая оставшуюся от Птахи технику. — И что… всем можно пользоваться?
— Говорят тебе, мелкий — это твой дом. Учетку на компе сделаю новую, я не Прокси, но тоже разбираюсь…
— Я умею, — быстро вставил Вэл.
— Еще лучше. Единственное что — сам понимаешь, никаких старых данных. Валеры Сапожникова больше нет. Я первое время в сеть под виртуалом лазил.
— А мне как-то необходимости не было заводить. Бабушка в компах не разбиралась, матери не до того, я везде Вэлом был. Ладно, придумаю что-нибудь.
Он безмятежно улыбнулся, и видеть эту улыбку Марек был несказанно рад. Вэл полез в шкаф — оттуда выпала такая знакомая футболка с бульдогом. Марек чуть поморщился. И Вэл опять все заметил.
— Только, слушай, это действительно будет правильно, что я здесь…
— Правильнее некуда, — решительно ответил Марек. — Просто, конечно, когда три года почти ничего не трогал, многое вспоминается заново. Я очень тяжело приходил в себя после смерти Птахи. Но знаешь… я свое отгоревал. Теперь здесь жить тебе.
Только произнеся эти слова, Марек осознал — так и есть. Конечно, воспоминания накатят еще не раз, это всегда будет с ним — но Прокси совершенно правильно сказал в той деревне с яблоками: «Боль забывается. Память остается». Он сжал в кулаке серебряного оленя и улыбнулся Вэлу.
— Давай вещи на чердак перегрузим. Вряд ли что тебе пригодится, ты и одеваешься в другом стиле, и комплекция у тебя совсем другая. Скорее уж из моего старого что-нибудь подойдет. А так и тебе место…
«…и мне меньше натыкаться», — закончил он про себя. Хотя у него было четкое ощущение, что Вэл его слышал.
Вэл деловито переложил стопки вещей с полок на диван, разложил в шкафу все, что принес Марек, а вещи с дивана перекочевали в освободившиеся пакеты. И так тоже было правильнее и проще — просто забросить на чердак несколько плотно набитых мешков. Что Марек и сделал, даже не поднимаясь туда до конца — разбираться в залежах его совершенно не тянуло. Просто кинул с середины лестницы и тщательно закрыл за собой люк.
Когда Марек вернулся в комнату, Вэл завороженно рассматривал полку с играми и уже успел пристроить контроллер на зарядку.
— Не оживет — новый куплю, — сказал Марек. — Я последнее время к играм поостыл, но ты, разумеется, в своем праве. Музыка, фильмы — опять же, настрою подписки, и все твое. А пока предлагаю заказать какой-нибудь совершенно непафосной и нездоровой еды и все-таки отметить твой день рождения.
— Заказать? — удивился Вэл.
— Ну да, в наших пустошах и такое водится. Мы же окраина пригорода, обособленная, но вполне досягаемая. Тут и дойти за всем необходимым недалеко, но мне сегодня уже неохота вылезать.
— Да конечно! Ты и так столько для меня делаешь…
— Ну ты мой Пассажир или как? Главное, даже не пытайся брать себе в голову, что чем-то обязан и все такое, — все как тогда! — Я не только Гонщик, я еще и вполне успешный художник, аэрографией занимаюсь. Самому мне от жизни нужно не так и много, двоих обеспечить точно смогу, а вырастешь — тогда и разберемся, что по жизни хочешь делать. Обживайся, восстанавливай силы и скажи мне, какую пиццу любишь.
— С креветками, — улыбнулся Вэл. Марек кивнул и стал оформлять заказ.
В частном секторе доставка регулярно плутала, да и заказы порой принимали не сразу — ну как же, это же в те стремные гаражи! Но в этот раз курьер принесся даже раньше, чем предполагалось, несколько нервно оглядел Марека с его старым шрамом через бровь, вручил коробки и скрылся. Марек достал из холодильника свой любимый ананасовый сок и позвал Вэла праздновать.
— С днем рождения, братишка, — Марек поднял свой стакан. Вэл лишь молча улыбнулся в ответ. Они сидели у камина и уплетали пиццу, и Мареку уже начинало казаться, что Вэл был здесь всегда. Просто потому, что так и надо — чтобы он был здесь. Чтобы их было двое. Потому что этот дом — для двоих.
Глава 5
На следующее утро Марек проснулся поздно — уже полностью рассвело. И не торопился вставать, в который раз наслаждаясь ощущением, что он у себя дома. За шесть лет оно ничуть не потускнело. Он любил путешествовать, бывать в новых местах, ему нравилось в гостях у Некроманта, хотя за все шесть лет вчера был, кажется, третий раз, когда Марек остался ночевать, но дом есть дом. А еще — Марек улыбнулся — в этом доме он теперь был не один.
Интересно, как там Вэл? Почему-то у Марека было ощущение, что Вэл не меньший полуночник, чем он сам. Так что заглядывать в соседнюю комнату он не стал — мало ли, спит еще. И с удивлением осознал, что за вчерашний вечер эта комната уже стала для него «комнатой Вэла», хотя там толком ничего не поменялось — только пара пакетов с вещами улетела на чердак. Но так надо. Эта комната словно все это время ждала того, кто там поселится. И думать о дальнейших изменениях стало совсем просто.
Вэл обнаружился на кухне — он уже успел сориентироваться в холодильнике и шкафчиках и теперь жарил яичницу с колбасой. На нем была все та же клетчатая рубашка, которую отдал Некромант. Что характерно, никакой «газовой атаки» — видно, бабушка успела научить внука всему нужному. Марек даже немного позавидовал — ему-то все показывал уже Птаха.
— Завтракать будешь? — спросил Вэл. — Я в принципе на двоих сделал.
— Так, ты мне порядок не путай! — притворно нахмурился Марек. — Это я, вроде как, должен тебя кормить, обихаживать и всему учить! Хотя в итоге сам же заспался.
— Марек, — тихо улыбнулся Вэл. — Ты за эти два дня уже для меня сделал больше, чем я даже сам могу представить. А я могу сделать для тебя хотя бы это. Какой чай лучше взять?
Марек молча ткнул в черную банку с изображением бергамота, чувствуя, что сейчас начнет совершенно по-детски краснеть. Сам он до чего-то такого дозрел… ну да, в пятнадцать. Как раз в возрасте Вэла. Но Птаха сразу сказал — мол, не заморачивайся, все идет так, как и должно идти. И у Вэла будет так же.
— Нет, правда. Я вчера уже говорил — даже не задумывайся насчет «должен», «обязан» и все такое. Я, наверное, куда больший раздолбай, чем ты, но я сделаю все, что могу, чтобы ты тут освоился и встал на ноги. От тебя не требуется ровным счетом ничего, ты делаешь то, что хочешь сам.
— А я как раз хочу яичницу, — засмеялся Вэл. — Хлеб у тебя есть, я что-то не нашел?
Марек извлек завалившийся за банки с чаем батон, который Вэл просто не увидел снизу, подумав про себя, что на кухне надо будет устроить небольшую перестановку — или хотя бы привыкнуть не засовывать все наверх. Раз Вэл умеет и, похоже, любит готовить — надо, чтобы он мог достать все нужное. Почему-то у Марека было сильное ощущение, что Вэл не станет намного выше, чем сейчас. Он сам в детстве, конечно, был мелким, вымахал уже у Внешних, но Вэл другого типажа, такие редко бывают высокими. Наверное, вроде Форестера будет. Они и сейчас немного похожи — нечастое сочетание очень темных волос и светлой кожи, мягкие черты лица, общая аккуратность и любовь к черному цвету… Различались у них глаза. У Форестера они были теплого чайного оттенка, мелкий Вадик когда-то сравнил его с симпатичным добрым псом. Глаза Вэла, даже когда он улыбался, почти всегда оставались непроглядно черными.
Интересно, кстати, как там сам этот Форестер — давно его видно не было. Конечно, по большому счету, ничто не мешало написать или позвонить что ему, что любому из Внешних, которых знал Марек, но как-то не тянуло. Словно он, как в детстве, до сих пор где-то в глубине души верил в постапокалиптические пустоши, где есть только случайные (или не очень) встречи на дороге. А может, и правда верил. Как-то оно так сложилось, что по телефону он общался с Некромантом и Прокси, ну и с заказчиками, будь то Внешние или горожане, а остальные выходили на связь, только чтобы сообщить, что вскоре заедут. И вроде как всех все устраивало.