Настю, словно куль, перекинули через спину лошади (она явственно ощутила под собой тепло кожи и движение мышц животного), а затем неизвестный уселся верхом рядом с ней. Раздался звук хлыста и тихое ржание, после чего лошадь сорвалась с места.
От быстрой скачки Настю постоянно подкидывало вверх, голова в мешке моталась из стороны в сторону, ее начало муть, казалось, вот-вот стошнит. Скованная безудержным страхом, она не могла взять в толк, что происходит и куда ее везут.
Вскоре девушка услышала, как к ним присоединилась еще одна лошадь. Наконец раздались мужские голоса. Язык был незнакомым, неприятно гортанным и скрипучим. Мужчины перекинулись несколькими фразами, а после поскакали рядом.
Настя не знала, сколько времени они ехали. В какой-то момент она потеряла сознание и очнулась, когда ее начали стаскивать с лошади. Голосов стало больше, кто-то подтолкнул ее, заставляя идти вперед. Девушка сделала несколько шагов и, почувствовав, как ее затекшие ноги подкашиваются, чуть не упала. Ее, удерживая, схватили сзади за шиворот сорочки, так что тонкая ткань, не выдержав натяжения, треснула, разойдясь спереди почти до пупка. Настю снова толкнули, и теперь она уже постаралась идти сама.
Путь оказался коротким. Ее завели в какое-то помещение, развязали руки и сняли с головы мешок. Когда глаза привыкли к свету, Настя смогла рассмотреть стоящего напротив мужчину. Смуглый, невысокий, скорее даже приземистый, но очень жилистый, он был одет лишь в одну набедренную повязку, сшитую из меха какого-то животного. Его темные миндалевидные глаза внимательно рассматривали Настю.
– Что все это значит? – девушка не выдержала и заговорила первая, ее голос дрожал от страха. – Зачем вы меня сюда привезли?
Но тот ничего не ответил и вышел вон, оставив Настю в еще большем замешательстве. Она постояла несколько секунд, рассеянно оглядываясь по сторонам. Это был не дом, а скорее палатка, пустая, с голой землей вместо настила. Просто несколько деревянных столбов, на которые натянули шкуры животных; сквозь прорези в них пробивался солнечный свет. Похоже, уже давно наступило утро.
Настя запахнула на груди порванную сорочку, кое-как завязав уцелевшие тесемки, и заглянула в одну из дырок: рядом с палаткой разгуливало по меньшей мере четыре индейца. Что это были именно туземцы, Настя не сомневалась. Похоже, ее усиленно охраняли.
Настя, измотанная дорогой и страхом, села на землю, притянула к себе колени и обхватила их руками. Она не знала, что ее ждет дальше. Для чего ее сюда привезли, с какой целью?.. Ей вспомнились всякие ужасы, связанные с индейцами, о которых она когда-либо читала или слышала, начиная от снятия скальпа и заканчивая ритуальными убийствами. Настя тихо всхлипнула, чувствуя, что готова вот-вот расплакаться. Она здесь совсем одна и помощи, похоже, ждать неоткуда…
***
В доме Альварресов царил настоящий хаос. Встревоженные слуги жались по углам, громко перешептываясь. Из гостиной раздавались глухие рыдания и стоны Клаудии Альваррес, а ее брат, хозяин асьенды, был настолько бледен, что, казалось, его вот-вот хватит удар.
– Что они с ней сделают? – задыхаясь, почти шептал он. – Зачем она им?.. Лучше бы они меня забрали…
– Сеньор Альваррес, постарайтесь успокоиться и расскажите мне все подробнее, – Максим взял мужчину под руку и повел к стулу, заставляя сесть на него. – Как давно пропала ваша дочь?..
– Не знаю, – прохрипел сеньор Хуан, ослабляя воротник. – За полчаса до завтрака мы хотели отправить к ней ее служанку Кончиту, чтобы разбудить… Но Кончита как сквозь землю провалилась… Тогда Клаудия сама пошла к Летисии и обнаружила там… – он задышал чаще. – В общем, постель была пуста, а на стене что-то написано красными чернилами… Я ничего не понял… Ждал тебя, Рауль… И Диего…
– Вы хотите, чтобы мы пошли в комнату сеньориты Летисии? – уточнил Максим.
– Да, – Альваррес поднялся. – Идем же скорее…
– Значит, служанка вашей дочери тоже пропала? – спросил Максим на пути в спальню, искоса поглядывая на Объект №2, волнение которого пока сквозило лишь во взгляде.
– Да, бесследно… – он распахнул дверь, и все трое почти ввалились в комнату.
«Вы отняли у нас наследника и убили его верного слугу, теперь мы забираем ваше дитя и ее слугу. Слугу мы принесем в жертву Солнцу сегодня в полдень. Это же самое может случиться и с вашей дочерью завтра, если вы не вернете нам нашего наследника», – задумчиво прочитал Максим, подходя ближе к исписанной стене. – Это трудно перевести точно на наш язык… Но смысл я постарался передать… – он дотронулся до подсохших букв.
– Откуда у индейцев красная краска? – наконец подал голос Объект №2.
– Это не краска, – нахмурился Максим. – Это кровь…
– Кровь?.. – застонал сеньор Альваррес, припадая к стене.
– Думаю, это кровь какого-то животного, – мотнул головой Максим. – Вы же слышали, сеньор, они не собираются пока убивать вашу дочь. Им нужен их человек. Это тот, которого вы посадили в тюрьму, как я понимаю?..
– Да… – удрученно кивнул головой Хуан.
– Мне нужно с ним поговорить, чтобы узнать из какого он племени… И… Если вам дорога ваша дочь, его надо вернуть…
– Да-да, – согласно замахал головой Альваррес. – Это не подвергается обсуждению… Я немедленно прикажу привести его сюда…
– И готовьте людей, чтобы выехать как можно скорей… Если это то племя, о котором я думаю, судя по наречию, ехать придется не меньше пяти часов… Мы должны успеть к вечеру…
Когда сеньор Альваррес поспешно удалился, чтобы дать соответствующие указание своим людям, Объект №2 тихо проговорил, заглядывая в глаза Максиму:
– Это же все не серьезно, правда? С Настей ведь ничего не случится, да?
– Боюсь, Юра, все намного хуже, чем мы думаем, – Максим посмотрел на него в упор. – И, похоже, Настя в опасности…
– Но ведь это все не серьезно… – снова повторил Объект №2, растерянно взмахивая руками и глупо улыбаясь. – Это не может быть серьезно… Это все игра… Мы ведь в игре…
– Хорошо, если бы это было так, Юра… Но мы не можем полагаться на чью-то волю… Не можем надеяться, что все пройдет само собой… Мы должны найти Настю, ты согласен?..
– Да-да, конечно, – с жаром ответил Объект №2. – Но как нам это сделать?..
– Поедем со всеми, а там разберемся на месте…
* * *
Прошел, наверное, не один час, пока Настя в полном одиночестве сидела, забившись в угол палатки, и тряслась от страха. Где-то на улице ходили люди, переговаривались и иногда даже смеялись. Сквозь тонкие стены она отчетливо слышала их голоса, однако ни одного слова понять не могла. Становилось все жарче, и нестерпимо хотелось пить, но Настя боялась даже выглянуть из палатки.
При виде уже знакомого индейца, вошедшего внутрь, девушка вздрогнула и замерла в ожидании, а когда он приблизился, резко отпрянула в сторону.
– Идем, – на плохом испанском произнес туземец и схватил Настю за руку.
– Куда? – прошептала Настя.
– Идем, – повторил тот и рывком заставил ее подняться.
– Я хочу воды, – девушка словно со стороны услышала свой жалобный голос, отчего ощутила еще больший страх, к которому теперь примешивалось и чувство унижения.
Туземец несколько секунд смотрел на нее, словно что-то раздумывая, а после без слов потащил за собой.
Какое-то время они шли между палатками, подобными той, где сидела Настя.
«Куда делись все люди? Ведь еще недавно я слышала много голосов…» – невольно подумала девушка, оглядываясь по сторонам.
Ответ нашелся, когда индеец вывел ее наконец на открытую площадку, вокруг которой скопилось много народу. Коренастые сухопарые мужчины, одетые в одни набедренные повязки, и невысокие женщины, на которых красовались лишь цветные тканые юбки до середины икры, о чем-то громко между собой разговаривали. Тут и там, путаясь у них под ногами, сновали дети. Но все сразу же стихли, когда в центре появилась Настя. Конвоир с пленницей между тем пересек площадь и остановился у высокого столба на противоположном краю. Кто-то подал ему веревку, после чего индеец крепко привязал к этому столбу едва сопротивляющуюся Настю. Потом он махнул рукой и что-то сказал стоящему неподалеку мужчине. Через несколько минут тот принес глиняную чашу, наполненную водой, и приблизил ее ко рту девушки, позволив той сделать несколько глотков.
– Теперь смотреть, – проговорил ее конвоир и показал пальцем в сторону строения, напоминающего скошенную пирамиду, одной из сторон которой являлась лестница. У ее подножья стояло пятеро мужчин, одетых в одинаковые черные накидки. Настя заметила, что сейчас внимание всей толпы переключилось на этих людей в черном.
Из-за пирамиды вышло еще двое индейцев, они вели под руки девушку в белом одеянии. Она еле передвигала ногами, а ее голова то и дело безвольно падала на грудь. Создавалось впечатление, что ее накачали какими-то транквилизаторами или наркотиками. Настя не сразу узнала ее, а после не могла сдержать встревоженного крика:
– Кончита?!
– Сегодня мы жертвовать ее для Юкили, – услышала она рядом голос индейца-конвоира, но даже не повернулась в его сторону. Ее глаза были прикованы только к Кончите.
– Капитан Альваррес забрать сына нашего вождя, – продолжал тем временем ее страж. – И убить его верный слуга. Если до завтра Альваррес не вернуть нам наследник, ты тоже будешь жертвовать для Юкили…
– Жертвовать?.. – теперь Настя снова глядела на индейца, ее побледневшие губы дрожали. – Что это значит?
– Смотреть, – сухо повторил тот и сделал шаг назад, прячась за спину девушки.
Насте ничего не оставалось делать, как последовать его приказу.
А в это время события у пирамиды продолжали разворачиваться. «Люди в черном», как мысленно обозвала их Настя, стали гуськом подниматься по лестнице вверх. За ними следом почти несли Кончиту. Оказавшись наверху, вся «черная» процессия жрецов разместилась по кругу площадки, в середине которой виднелся некий алтарь наподобие ложа. Кончиту подвели к нему и сняли с нее одежду. Обнаженную, ее положили на алтарь. Сопровождающие девушку индейцы спустились вниз, теперь на площадке оставались лишь «люди в черном». Четверо из них стали по углам алтаря. Одни взяли Кончиту за запястья рук, другие придерживали за щиколотки. Пятый жрец подошел к девушке слева и занес над ней руку. Настя содрогнулась, когда заметила, как на солнце блеснуло лезвие ножа, и, осознав, что последует за этим, крепко зажмурилась и стиснула зубы.