– Возможно, – проговорил Максим, тут же тихо позвав ее по имени: – Настя… – и девушка вновь ощутила легкие похлопывания по щекам. Эти прикосновения вызвали в ней целую гамму чувств, и она с минуту просто наслаждалась ими, забыв обо всем на свете.
Однако обморок начал затягиваться, и Настя решила, что пора возвращаться в сознание. Она сделала глубокий вдох и открыла глаза.
В комнате кроме Наумова и Максима никого не оказалось.
– Ну, наконец-то, – облегченно выдохнул Наумов, а Максим, чуть улыбнувшись, поинтересовался:
– Ты в порядке?
– Интересно, каким это образом двух мужчин оставили наедине с гейшей? – вместо ответа, язвительно спросила Настя и приподнялась на локтях.
– Значит, в порядке, – не удержался от ухмылки Максим и сложил руки на груди.
– По-моему, это чистая случайность. Сейчас прибегут, – ответил тем временем Насте Наумов.
В подтверждение его слов за дверью снова послышался шум и голоса.
– Когда все это закончится, я тебя задушу, Юра, – поспешно пригрозила ему Настя и вновь откинулась на кушетку, прикрыв глаза.
Пришла хозяйка чайного дома с врачом и недовольным голосом попросила присутствующих мужчин удалиться.
Седовласый доктор долго осматривал Настю, слушал ее дыхание и рассматривал радужки глаз. Потом он стал задавать вопросы, один из которых относился времени последнего приема пищи.
– Я не ела со вчерашнего дня, – ответила ему Настя. И это было чистая правда. Вчера вечером, когда у нее спала температура, она поела немного мясного бульона и кусок вареной курицы. Сегодня же она попыталась утром съесть немного риса, но была настолько взволнована, что не проглотить и зернышка. А во время ужина гейшам не разрешалось есть вместе с гостями, разве что только пить чай.
Доктор, нахмурившись, покачал головой и что-то пробормотал себе под нос, после чего раскланялся и вышел.
Через несколько минут явилась пожилая служанка с рисовой лепешкой и каким-то сладким травяным напитком. Когда Настя поела, служанка проводила ее до двери, где девушку уже ждала повозка с рикшей. Проходя мимо чайного зала, сквозь небольшую щель в дверях она видела, с каким довольным видом развлекает гостей, в том числе и ее приятелей, оставшаяся там Фумико.
В окейе девушку встретила разгневанная Харука.
– Как ты смела так опозорить меня и мою окейю? – с порога взорвалась она. – Мне уже донесли, что ты упала в обморок, а после заявила, что тебя здесь морят голодом! Это немыслимо!
– Я этого не говорила, – попыталась оправдаться Настя, но та ее даже не слушала.
– Знаешь что, Мидори-сан! Ты мне уже порядком надоела! И твои выходки тоже! Через месяц у тебя заканчивается контракт, и ты можешь идти на все четыре стороны! Тем более, что доход с тебя совсем невелик! Ищи себе жилье и работу, покупай сама дорогие кимоно, попробуй найти себе данну! Потому что я почти уверена, что после твоего обморока ни один порядочный мужчина не захочет им стать!
– Харука-сан… – Настя вновь предприняла попытку как-то оправдать себя, а заодно и ту девушку, которую она вынуждена здесь изображать, но это опять не возымело никакого эффекта.
– Ступай к себе! – приказным тоном процедила Харука и сама, демонстративно развернувшись, пошла к лестнице.
Глава 14ЯПОНИЯ, КиотоДень двенадцатый
– О, нет… – простонала Настя, обнаружив утром, что ее голова не покоится на деревянной «подушке», а благополучно лежит прямо на матрасе. Девушка поднялась и подошла к зеркалу: от вчерашней прически остался лишь намек.
– Ну все, сегодня эта противная Харука меня точно убьет, – заключила она с сокрушенным вздохом.
Словно по расписанию, в дверях материализовалась Фумико. Лишь глянув на Настю, она заливисто рассмеялась. Причина ее смеха Насте была, безусловно, понятна.
– Чего-то хотела? – с вызовом поинтересовалась у злопыхательницы она. – Если нет, тогда иди, куда шла…
– Ну почему же не хотела? – томно протянула гейша. – Хотела. Хотела сказать тебе «спасибо». Ты вчера так вовремя опозорилась. Благодаря тебе я не только хорошо заработала, но отлично провела время… Кстати, твой несостоявшийся данна на самом деле очень мил…
– Я рада, что ты его оценила, – напряженно отозвалась Настя. – Еще что-то?
– Тебя разве не удивляет, что я сказала «несостоявшийся данна»? – как ни в чем не бывало продолжала Фумико. – Или ты еще надеешься на чудо? Напрасно… Между прочим, вчера после твоего ухода о тебе никто из мужчин даже и не вспомнил, в том числе и твой голландец… Словно тебя никогда и не было.
– Мне кажется, тебе пора идти, по тебе явно соскучилась Харука, – Настя решительно подошла к Фумико и, легонько оттолкнув ее, быстро задвинула перед ее носом дверь.
Не успела Настя выпроводить одну гостью, как объявилась вторая. Юная служанка по имени Ацуко. Она принесла Насте завтрак: миску риса с чем-то похожим на спаржевую фасоль и кружку воды.
– Вас ждет к себе Харука-сан, – сообщила девочка, ставя поднос с едой на столик.
– Опять? – вскинула брови вверх Настя. Это навязчивое де-жавю уже начинало ей порядком надоедать: то Фумико объявляется поутру в одно и то же время, потом служанка с завтраком, следом – приглашение к Харуке.
– День Сурка какой-то, – тихо пробормотала она себе под нос и взяла миску с рисом.
– Вы что-то сказали Мидори-сан? – осторожно поинтересовалась Ацуко.
– Я сказала, что вначале поем, а потом пойду к Харуке. Думаю, она подождет…
– Тогда, если не возражаете, я пока приглажу вам волосы, а то они опять растрепались… – предложила девочка.
– Буду тебе благодарна, – со вздохом ответила Настя и положила в рот первую порцию пресного на вкус риса.
Кроме самой Харуки в комнате оказалась еще и Фумико. Сама хозяйка окейи сидела в низеньком кресле и держала в руках два листа бумаги. Вид у нее был несколько озадаченный, но при этом довольный.
– Сегодня утром мне принесли две записки, – начала она. – Одна от Аяме, владелицы чайного дома, где вы вчера обе проводили вечер. Достопочтенный господин Сабуро Миото-сан попросил ее передать мне свое пожелание стать данной Фумико, – Харука с улыбкой посмотрела на гейшу.
– Наконец-то! – вырвалось у той. Было видно, что она еле сдерживается, чтобы не запрыгать от радости.
– Сегодня вечером он снова ждет встречи с тобой у Аяме, – продолжала Харкука, – а завтра явится сюда, чтобы обсудить все детали договора. Вторая записка… – тут женщина сделала паузу и уже без прежнего благодушия посмотрела на Настю. – Вторая записка от Герберта Бремена. Признаюсь честно, я несказанно удивлена, что он по-прежнему желает стать данной Мидори. Более того, он хочет, чтобы ты сегодня вечером явилась к нему в гостевой дом. Он желает побыть с тобой наедине. Напоминаю, что в третью встречу уже допустимо для гейши оставаться один на один со своим данной, при этом он не может принудить тебя к близости. Ты принимаешь это приглашение, Мидори-сан?
– Принимаю, – ответила Настя и с вызовом посмотрела на Фумико. – Где и во сколько мне надо быть у этого человека?
– В шесть часов. Тебя проводят к нему.
– Ну так как? – выйдя от Харуки, с уже знакомой ухмылочкой поинтересовалась Фумико. – Собираешься строить из себя невинность или ублажишь своего голландца по-полной? Имей в виду, европейцы не привыкли довольствоваться одними разговорами… Если они платят за женщину, то готовы получить от нее все…
Но Настя ее почти не слушала. Она вдруг поняла, что сегодняшняя встреча с Наумовым – это, возможно, ее шанс. Шанс наконец расставить все точки над «i» и что-то для себя решить в сложившейся ситуации. Да, она обязательно пойдет к нему и сделает то, что, наверное, раньше никогда бы не сделала.
– Я вижу, ты хорошо разбираешься в европейцах, – отмахнулась Настя от надоедливой Фумико и поспешила к себе в комнату.
– Мне надо подготовиться к встрече со своим данной, – обратилась она к вновь объявившейся Ацуко.
– Попросить парикмахера прийти к вам?
– Нет, я не хочу делать снова прическу. Помоги мне только хорошенько расчесать волосы, ладно?
– Как скажете, Мидори-сан. Баня для вас будет готова через час.
– Отлично, Ацуко. Спасибо.
Помещение бани оказалось небольшим и весьма скромным, но Настя с удовольствием ополоснула свое тело горячей водой с душистым мылом. Потом Ацуко помогла ей гладко расчесать волосы, которые Настя затем просто стянула в узел на затылке и скрепила несколькими деревянными заколками-шпильками.
После этого Ацуко приготовилась делать Насте макияж, но и здесь девушка ее остановила.
– Я сама все сделаю. А ты пока принеси мне кимоно, которое на твой вкус самое красивое, – попросила Настя Ацуко.
Когда служанка удалилась, девушка приступила к макияжу. Она сразу же отвергла для себя белила и с помощью тонкой палочки начала подводить глаза черной краской. После этого наложила легкий слой розовых румян. Исследовав все имеющиеся в ее арсенале баночки с косметикой, она пришла к неутешительному выводу, что губы придется красить только красным цветом. Нанеся краску на губы тонким слоем и взглянув на себя в зеркало, Настя осталась довольна. Макияж оказался неярким и вполне себе европейским. Единственное, чего ей очень не хватало – современной туши для ресниц.
Тем временем вернулась Ацуко с шелковым кимоно. Оно оказалось бледно-лиловым с нежным цветочным узором. Настя выбор служанки одобрила и поспешила в него облачиться.
У выхода из окейи Настя вновь натолкнулась на Фумико. Та вначале удивленно на нее взглянула, а после насмешливо произнесла:
– Извини, Мидори-сан. Но в тебе от гейши кроме кимоно ничего не осталось.
– Извини, Фумико-сан, – в тон ей ответила Настя, – но именно к этому я и стремилась – стать как можно меньше похожей на гейшу… – и в довершении своих слов она быстрым движением руки выдернула из своей прически заколки, позволив волосам рассыпаться свободно по плечам.
После этого, оставив Фумико стоять на лестнице в полнейшей растерянности, она с высоко поднятой головой, вышла за порог.