Ацуко вместе с Настей доехала на рикше до гостевого дома, где ее должен был ждать Наумов. Здание оказалось двухэтажным и довольно солидным на вид, что не совсем вязалось с традиционным японским минимализмом. Похоже, он был рассчитан на знатных господ или же состоятельных иностранцев.
– Господин Бремен-сан живет на первом этаже, – сообщил слуга.
– Мне подождать вас, Мидори-сан? – поинтересовалась Ацуко. – Я могу быть здесь, внизу, если понадоблюсь вам…
– Нет, Ацуко, – покачала головой Настя, – не стоит. Я останусь здесь до утра.
– Тогда я вернусь сюда завтра на рассвете, госпожа. Доброго вам вечера.
– Спасибо, – чуть улыбнулась ей Настя и, повернувшись, кивнула уже слуге: – Ведите меня к Герберту Бремену.
– Дальше я сама, – предупредила его девушка, когда тот начал было стучать в дверь. – Можете идти.
Слуга поклонился и исчез за ближайшим поворотом коридора. В это время тонкая дверь отъехала в сторону, и на пороге возник Наумов. Он широко улыбнулся и жестом пригласил Настю в комнату:
– Милости просим…
Настя молча вошла внутрь и принялась оглядываться. В центре помещения стоял невысокий стол, заставленный блюдами с разной едой. Вокруг него, как это следует в Японии, были разложены татами – специальные тростниковые маты, набитые рисовой соломой. В углу комнаты Настя заметила разложенную постель.
– Неплохо устроился, – вырвалось у нее.
– Могло быть и лучше, – усмехнулся Наумов. – Катастрофически не хватает мебели и окон, – он показал на стены, затянутые тонкой рисовой бумагой. – Правда, можно сделать вот так, – он едва коснулся одной из стен, и та легко отъехала в сторону, приоткрывая вид на внутренний садик.
– Красиво, – с легкой улыбкой отозвалась девушка.
– Чего ты стоишь как не родная? Располагайся, присаживайся, чувствуй себя, как дома, – весело предложил Наумов. – Кстати, отлично выглядишь. Тебе идет быть гейшей.
– Спасибо, – кивнула Настя. – Но я пришла не к тебе, Юра.
– То есть? – он удивленно воззрился на нее.
– Мне нужно увидеться с Максимом.
Наумов некоторое время внимательно глядел на девушку, а потом уже не так благодушно поинтересовался:
– Ну а я тут причем? Зачем ты пришла сюда?
– Вообще-то, я должна была встретиться здесь со своим данной, то есть с тобой. Но на самом деле, я хочу узнать у тебя, где сейчас находится Максим, – тихо ответила Настя, стараясь не стушеваться под пристальным взглядом своего бывшего возлюбленного.
Наумов несколько раз кивнул каким-то своим мыслям, после чего проговорил:
– Понятно… Впрочем, знаешь, я не удивлен. Думаешь, я ничего не замечал все это время?..
После этих слов Настя все-таки отвела глаза в сторону.
– Только не могу понять, в какой момент это произошло между вами? – тем временем продолжал Наумов. – Когда ты перестала любить меня и увлеклась им?..
Настя, услышав это, не сдержала усмешки:
– Юра, ты неисправим. Разве для тебя это так принципиально?.. Разве моя любовь для тебя когда-нибудь была важна? Ты ее разве замечал?..
– Как видишь, замечал, – с некоторым вызовом откликнулся Наумов.
– Ты заметил ее только тогда, когда она прошла, Юра…
Наумов шумно вздохнул и уставился в пол, словно размышляя о чем-то.
– Значит, между нами все кончено? – спросил он через некоторое время.
– Да.
– Может, все-таки стоит попытаться начать все сначала?
– Эта затея уже неактуальна, Юра. Ты опоздал. Да и я уверена, тебе это тоже на самом деле не нужно.
– Ты не права, Настя, – Наумов вдруг как-то грустно улыбнулся. – За последнее время ты мне стала близка и дорога как никогда… И если бы ты только захотела…
– Нет, Юра. Нет. Извини… – Настя покачала головой.
– Ты действительно его любишь?..– Наумов подошел к ней ближе.
Настя на это лишь кивнула.
– Максим живет здесь же. Через одну дверь, направо.
– Спасибо, – Настя искренне улыбнулась и направилась к выходу.
– Эй, – окликнул ее Наумов, тоже улыбаясь, – но хоть один поцелуй в щечку я заслужил?
– Заслужил, – девушка, засмеявшись, вернулась, чмокнула его в щеку и после этого практически выбежала вон.
У нужной двери Настя остановилась и, слушая громкий стук собственного сердца, несколько долгих минут решалась на следующий шаг. Потом, сделав глубокий вдох, постучала. Девушке показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь открылась, и она наконец увидела Максима.
Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга, а потом Настя первая произнесла:
– Я могу войти?..
***
Максим бездумно чертил какие-то фигурки в своем дневнике. То, что это серьезный отчетный документ, ему было уже не важно. Последнюю запись в блокноте он сделал более пяти дней назад и с тех пор использовал его лишь в качестве своеобразного альбома для рисования своих каракуль во время нелегких раздумий и самобичевания. Это даже доставляло Максиму своеобразное удовольствие – словно он таким пусть и мальчишеским образом высказывал протест навязанным ему правилам и служебным обязанностям.
Второй день он просто сходил с ума. По Программе на данном этапе он мало общался с Объектами. Как правило, к этому времени основная работа была уже сделана, Программа переходила к своей завершающей стадии и не требовала особого участия Сопроводителя. Можно было даже расслабиться и отдохнуть перед последними и самыми важными днями – кульминацией всей Программы. Но не в этот раз. Максим знал, что где-то сейчас Настя должна была прийти к Объекту №2. Подумав об этом, он стал старательно вырисовывать клетку, в которую посадил потом тигра со злобным оскалом. Именно таким тигром в клетке он себя сейчас и ощущал.
Гейша и ее данна – классика жанра. Максиму всегда казалось это несколько банальным и даже в определенной степени пошлым. Но Организаторам это нравилось. Впрочем, Объекты обычно также не были против и наутро выглядели вполне счастливыми. Обычно Максима это не могло не радовать, поскольку он с чистой совестью имел возможность поставить окончательную оценку их отношениям «10 из 10». Сейчас же он мечтал, чтобы эта ночь не принесла потепления в чувствах вверенных ему Объектов.
Стук в дверь заставил Максима оторваться от своих художеств и вызвал полное недоумение. Он даже не сразу бросился открывать, поскольку совсем не мог предположить, кто это.
– Я никого не жду, – недовольно пробормотал он, пряча дневник и ручку. Потом все-таки нехотя поднялся и направился к двери.
Увидев на пороге Настю, Максим застыл на месте, в миг потеряв способность говорить, думать, двигаться.
– Я могу войти? – ее тихий голос вывел его из ступора, и он наконец смог кивнуть и сделать шаг в сторону, пропуская ее в комнату.
– Какими судьбами? – Максим очень старался, чтобы эта фраза прозвучала как можно беспечней.
Настя остановилась по центру комнаты и повернулась к нему лицом.
– Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты мне все не расскажешь, – она произнесла это таким решительным тоном, что Максим занервничал еще больше.
– О чем ты? – голос его все-таки дрогнул, чуть было не сорвавшись на фальцет.
– Я хочу знать, кто ты, – Настя скрестила руки на груди. – Банальщина типа «тебе этого не понять», «я не тот, кто ты думаешь» и «тебе лучше этого не знать» не принимается. Мне нужна правда и только правда. Какой бы она не была…
– Даже если твой мир перевернется с ног на голову? – хрипло отозвался Максим, понимая, что выбора ему она, похоже, не оставляет.
– Да. Я надеюсь на твою искренность.
Максим тяжело вздохнул и сцепил ладони на затылке. Открыться Насте было для него смерти подобно. Больше всего он боялся, что она просто не поверит или же испугается.
– Ты связан с каким-то криминалом, да? – продолжила тем временем Настя, тон ее голоса стал хоть и взволнованней, но мягче. – Может, ты совершил какое-то страшное преступление и прячешься от наказания?.. Или сбежал из тюрьмы?.. Тебя кто-то преследует, да?.. Мафия?.. ФСБ?..Киллер?.. Скажи мне, Максим, умоляю… Я все приму… Ничто не изменит мое отношение к тебе… Просто тебе самому станет легче… Мне же все равно, кто ты есть…
Последняя Настина фраза хлестнула Максима словно плеть, и следующие его слова уже вырвались сами собой:
– Я не человек, Настя.
– Что? – видно было, что до нее не совсем дошел их смысл, поэтому она лишь неуверенно улыбнулась.
– Я не человек, – уже громче повторил Максим и с замиранием сердца посмотрел на Настю.
– Я не понимаю тебя, – растерянно прошептала та. – Что это значит? Почему ты не человек?
– Потому что это так и есть. Ты – человек, а я – нет.
– Господи, что за шутки? – на Настином лице появилось отчаяние. – Кто ты тогда? Может, инопланетянин?..– тут она нервно хохотнула. – Гуманоид с другой планеты? Или внутри тебя живет какой-нибудь инопланетный червяк или ящерица?.. Ну, как в лучших традициях Голливуда, а?..
– Нет, я не инопланетянин. Я родился на той же планете, что и ты, только…
– Только – что?
– Я – адъютор Света. И я причастен к тому, что вы с Юрой оказались здесь…
***
Направляясь к Максиму, Настя готова была услышать многое: и про его бурное прошлое, и про неоднозначные, а может и страшные поступки, про какие-либо загадочные обстоятельства в настоящем и незавидные перспективы в будущем. Но то, что сейчас сказал ей Максим, просто выбивало почву у нее из-под ног. Как можно понять его заявление, что он не-человек? Кто такой адъютор Света? И самое главное – как он может быть связан с тем, что с ними произошло?..
От волнения у Насти закружилась голова.
– Настя? – Максим тут же оказался рядом. – Тебе нехорошо?
– Кажется, мне лучше присесть, – прошептала она, опускаясь на татами. – И если можно – воды…
– Просто воды нет, есть только чай, – растерянно проговорил Максим. – Зеленый…
– Чай тоже подойдет…
Максим поспешно наполнил чашку чаем и подал ее девушке:
– Только он уже остыл…
– Ничего. Спасибо.