а.
— Шесть зим прошло.
— Хочешь и остальную жизнь прожить тут?
— Кабана доить или дело говорить будем? — обиделся Ор.
— Ты же старался заслужить сытное место и этот знак. — Япт ткнул в бронзовую ладью на груди гия. — Не жаль будет расстаться?
— Я старался не для власти, а ради знаний. Тебе не понять этого.
— Погоди, — поднял ладонь япт. — Ты сказал, что не пожалеешь этого знака и зеленого пояса. А ту краснолицую женщину, к которой ты пошел в охотники?
На несколько дыханий Ор онемел от изумления и испуга.
— Как ты узнал? — пробормотал он наконец.
— Я всегда знаю то, что мне нужно. Не бойся, не выдам. Но если ты предашь меня…
— Запугивать? — кровь прилила к глазам Ора. — Голомордый выродок! Если у вас все вожди такие, дело не стоит обглоданной кости. А если нет, то, придушив тебя, я только помогу…
— Погоди! Ну погоди же! — Ор отпустил обидчика и стряхнул с плеч руки торговца, пришедшего на помощь товарищу.
— Теперь я вижу, что ты остался гием! — сказал япт, потирая шею.
— Ладно, — сказал Ор, остывая.
— Лучше зови Симом, — усмехнулся япт.
— Слушай, Сим: одну мою тайну ты узнал сам. Но есть другая, куда более важная…
Во время рассказа Ора торговец тихими возгласами выражал изумление, огорчение, один раз даже вскочил. Сим слушал молча.
— Что же! — сказал он медленно, когда Ор кончил. — Только Приносящий свет может решить, что делать с твоей тайной.
— Так отведи меня к нему!
— Это очень далеко, — покачал головой япт. — Одно могу сказать: нельзя откладывать битву до завершения Канала. Едва его кончат, рабов разгонят по всей Срединной.
— Это правда, — удрученно согласился Ор.
— Но не унывай! Если Приносящий решит, что Канал нужен, он сумеет его закончить. Даже после битвы. — В голосе Сима была такая вера в этого таинственного бога или вождя, что Ор приободрился.
— Теперь о более близком деле: на Канале есть один… раб. Надо, чтобы он бежал на восток. Ты свободно ездишь всюду с этими… пузырями. Под ними можно спрятать человека.
— Его достаточно увезти подальше от надела, — вставил торговец. — Там я буду ждать его с повозкой.
— На вечернем пересчете беглеца хватятся, — возразил Ор, — и будут искать с волками. Ты не успеешь миновать внешних стражей!
— Но этот человек нужен Приносящему свет! — настаивал Сим. — Надо что-то придумать. Устроить, чтобы его сочли погибшим.
— Это лучше! — оживился Ор. — На чьем он наделе? — Хиаб назвал имя подкормчего.
— Завтра съезжу туда, посмотрю. Как узнать этого раба?
— Я в полдень проеду и покажу тебе, — сказал Хиаб.
— Если понадобится помощь, — добавил Сим, — с нами Кривоносый и Львиный Коготь. — Он назвал двоих из рабов, работающих с бурдюками.
— Чтобы доверяли, скажешь им: «Смените лопаты, ваши затупились», и сделаешь пальцы вот так, — он соединил большой палец с мизинцем.
Подбоченясь и сколько можно выпятив тощий живот, Ор оглядывал надел. Все складывалось удачно. Место скверное, неудобное. Подкормчий, наверное, каждый день клянет судьбу. На склоне вылезла растресканная базальтовая скала. Ее ковыряли кирками, раздирали клиньями. Сверху то и дело раздавались предупреждающие крики, и летел очередной обломок, поднимая тучи пыли. Большая угловатая глыба, видимо, упала давно и лежала чуть поодаль.
Показалась повозка Хиаба. Ор попросил сладкого сока. Подавая питье, торговец показал заросшего бородой борейца, который на голову возвышался над другими рабами. Выпив чашу, Ор вразвалку направился к подкормчему, который давно косился на гия-умельца, известного своей необычной судьбой и властью над водяными духами. Глава надела первым приветствовал дикаря.
— Будь богат! — небрежно кивнул тот. — А скажи, подкормчий, почему не шлешь прошение о том вон камне, чтобы поднять и увезти.
— Да мы хотели… на части расколоть… — забормотал пожилой атлант с отвислой кожей на тощей от забот и страхов шее.
— На ча-асти! Это сколько времени терять, бронзу губить! Плохо стараешься, подкормчий! — атлант переминался, желтея от злобы и страха, по лицу его стекал пот. — Ла-адно! — подобрел Ор. — Завтра приеду к тебе с водяными духами. А сейчас надо очистить норы для них. Дай-ка мне пару рабов… или вон того одного хватит. Вроде сильный?
— Отличный раб! — угодливо захихикал властный и сам побежал за борейцем.
Бореец шел за Ором, горбясь, глядя в землю. Спутанные волосы падали на глаза, борода почти скрывала лицо. Лишь на левой скуле волосы расступались, приоткрывая глубокий шрам.
Ор показал рабу, что делать, и тот стал выгребать из-под глыбы землю и обломки. «Э-эй!» — крикнули сверху. Посыпались камни, туча пыли поднялась над наделом. Ор удовлетворенно крякнул.
— Смени лопату — твоя затупилась, — проговорил он. Бореец вздрогнул и метнул взгляд на руку гия, потом перевел загоревшиеся глаза на его лицо. Ор чуть не вскрикнул, узнав Севза.
— Я буду рыть, а ты говори. — Молниеносный подсунул лопату под камень. Ор присел на край глыбы.
— Меня прислали помочь тебе бежать, — по плечам гиганта прошла дрожь. — Среди рабов есть такие, на которых можно положиться?
— Вся моя сотня, — ответил Севз глухо. — Продажных и трусов мы убиваем.
— Сможешь сделать, чтобы твои люди завтра работали здесь? — Ор кивнул на скалу. — Тогда дело может удаться. Слушай и запоминай. С утра отбивайте обломки, но не скидывайте вниз. Кладите так, чтобы столкнуть, когда надо.
— Сделаем! — Севз подцепил на лопату камень величиной с барана и откинул в сторону.
— К полудню я приеду с повозкой и двумя верными людьми. Опять затребую тебя. Будете втроем рыть норы сперва отсюда, потом перейдете на ту сторону. Это будет сигнал для твоих людей — валить вниз все, что наломали.
— Понимаю! — хрипло сказал Севз.
— Когда поднимется пыль, мы все отбежим к повозке и ты спрячешься под кожи. А сверху пусть валят все более крупные глыбы и чтобы долетали сюда.
— Верно! Пусть думают, что меня завалило.
— Спасайтесь! — истошный крик потонул в громе катящихся камней.
Рабы постарались! Кашляя от пыли, Ор вскочил на передок повозки. Кривоносый и Львиный Коготь, сидя на взгорбившихся бурдюках, корчили веселые рожи. Острым обломком Ор хватил себя по щеке. Либиец, выхватив у него камень, разодрал себе руку, полоснул по спине Кривоносого — котта с лицом, изувеченным ударом сапога.
Ор хлестнул коня, и повозка выкатилась из-под скалы. Грохот продолжался. В редеющей туче пыли показался испуганный подкормчий.
— Что творится на твоем наделе? — завопил плачущим голосом Ор. — Вот я донесу Главе Умельцев… — Подкормчий умоляюще воздел руки:
— Не сердись! И так у меня беда — наверное, много рабов покалечило. Не говори властному. Я отблагодарю.
— Ладно уж! — смягчился Ор, размазывая по лицу кровь. — Завтра вернусь поднимать камень.
В сумерках они подъехали к повозке Хиаба, темневшей у дороги на краю поселка, окружавшего башню Ацтара.
— Выходи, — шепнул Ор, приподнимая край бурдюка. Могучая фигура, пригнувшись, метнулась к колымаге.
— Слушай, гий! — зашептал Севз, приоткрыв занавес. — Я не забуду твоей помощи! Ты не знаешь, кто я, но скоро…
— Всё знаю! — оборвал его Ор. — Прячься скорей!
Утром он явился с повозкой на лишившийся Сев-за надел.
— Ну как, подкормчий, велики ли убытки?
— Дешево отделались! — хихикнул тот. — Спасибо тебе, что не донес. Вот, возьми.
— Не надо! — Ор отстранил кольца. — Мне Кеатл наград не жалеет. Ну, давай поднимать твой камень. Где тот здоровенный бореец?
— Нету! — развел руками атлант. — Все другие, как на диво, целы, а этого, видать, завалило. Такой хороший раб был! — подкормчий вздохнул. — И до сих пор откопать не можем. — Он кивнул на рабов, растаскивавших под скалой обломки. — Может, волки ночью отрыли да сожрали.
— И так бывает, — кивнул Ор. — Ну, давай пару других. Покрепче.
Маленький отряд пробирался тайными тропками через яптские леса. Среди яптов и гибких, как прутья ивы, ибров Севз казался особенно громоздким. Отвыкший от долгой ходьбы, простора, он первые дни шел, тяжело дыша, неловко ступая по теплой, укрытой хвоей земле. Спутники укоризненно качали головами, когда он с шумом ломился там, где они скользили неслышными тенями. Ничего, сила и ловкость вернутся!
На ночлегах Севз слушал разговоры спутников о Промеате, дивился любви, которую тот внушал сообщникам. Еще поразительнее, что они совсем его не боялись!
Сам Севз избегал разговоров. Страх преследования утих. Теперь новые сомнения томили душу вождя. Вот он, бессильный, растерявший воинов, получил свободу из рук нового предводителя племен и рабов. Севз заранее содрогался от унижения, представляя себе попреки и насмешки знатока. Разве не так встретил бы он сам того, кто спесиво отказался от союза, а потом, битый, затравленный, приполз искать помощи?
На десятый день пути поднялись по осыпям и снегу к перевалу Семи Козлов. Севз услышал вдали тонкие звуки рогов.
— Учителю дают знать, что мы идем, — пояснил проводник.
Опытным глазом Севз оценивал подходы к обители Промеата. Легкие мосты через пропасти можно вмиг убрать, груды камней над тропой готовы рухнуть на головы врагов. Всюду искусные засады воинов с волосами, заплетенными в виде рожек.
Два десятка человек стояли у поворота тропы, глядя, как приближается Севз. Ибры и япты окружили троих атлантов. Который Промеат? Вон тот — Зогд, что приезжал в Умизан. А этот? Да это же Бронт! Боги, как постарел! Значит, крайний слева.
С острым любопытством и недоумением Севз смотрел на невысокого, худощавого человека с узким, высоколобым лицом цвета светлой бронзы. В чем сила его, которого люди зовут Подарившим огонь, Приносящим свет, Сыном земли? Он даже не носит меча…
Глаза Промеата тоже ощупывали гостя. Да, за таким пойдут воины! Но куда он их поведет? По пути ли этому великану, считающему себя законным властелином Срединной, с племенами, решившими скинуть ее гнет?