Она держит две коробки с тортами, одна на другой; в верхней лежит шоколадный, а в нижней полно кексов. Сара пекла их почти все утро по просьбе Софи, для завтрашней продажи в пользу Женского института. Софи — член этого ЖИ; Саре всегда удавалось избегать подобной участи.
— Ты меня просто спасаешь, — говорит Софи, забирая обе пластиковые коробки из рук Сары, пока та вытирает ноги, а потом для полной уверенности снимает кроссовки.
По кухне, которая вдвое просторнее, чем в доме Сары, и являет собой соединение хрома с черным гранитом, разливается запах свежего кофе. Софи поднимает крышку одной из коробок с тортами и уважительно принюхивается.
— Чертовы счастливчики, — говорит она. — А что если мы сами сейчас съедим это?
— Можешь взять один кекс, — говорит Сара. — Я испекла лишний.
В конце концов они делят кекс пополам, разрезая его кухонным ножом. Берут свой кофе и перебираются в уютный уголок в передней части дома, где Софи уже разожгла камин. Даже здесь все подобрано идеально, от серебристо-серого дивана до стеклянного кофейного столика с книгами по искусству и расставленными в центре нетронутыми свечами. Но тут по крайней мере тепло.
— А где Джордж? — спрашивает Сара.
— Уехал на всю неделю, — отвечает Софи. — Слава богу.
— Это еще почему?
— Сейчас он собачится по любому поводу. Понятия не имею, из-за чего. Как твой жилец?
Сара проглатывает только что откушенный кусочек торта. «Пересластила», — думает она, сожалея, что не сделала глазурь более воздушной. Женский институт — это тебе не городская пекарня, они излишеств не любят. Вот и помогла Софи: теперь ждите комментариев.
— Мы всё никак не можем пересечься, — честно отвечает она. — Кажется, он часто пропадает где-то.
— Но он хотя бы приоткрыл завесу тайны загадочных встреч с Джимом? — снова спрашивает Софи.
Между тем Сара не торопится с ответом.
Повисает пауза. За мгновение перед тем, как открыть рот, Сара продолжает думать, что не станет отвечать; однако это все-таки Софи, ее лучшая подруга, и кому же еще доверять?
— Он говорит, Джим одалживал ему кое-какие деньги. Заверяет, будто все вернул ему.
Ну вот. Все-таки сказала. Кажется, будто слова зависли в воздухе как мыльные пузыри; хотела бы она их вернуть.
Софи поднимает бровь.
— Значит, они встречались из-за этого?
— Очевидно, да.
— И ты ему веришь?
Сара на секунду задумывается.
— У меня нет причин не доверять ему.
— А как он объяснил цель займа?
— Сказал, что взял на спонсирование каких-то проектов, когда только начинал дело.
— Хм, — Софи хмурится и отпивает кофе.
Было бы неплохо сменить тему, думает Сара.
— Так что там с Джорджем? Полагаешь, он из-за чего-то переживает?
Она тут же сожалеет, что спросила об этом. В прошлом году, когда Софи вынудила Джорджа признаться в измене, единственное, что он придумал для отмазки в пылу спора, — это якобы «переживал из-за всеобщих выборов».
Софи хмыкает от одного лишь воспоминания.
— Понятия не имею. По правде сказать, меня это даже не интересует. Во всяком случае он продолжает проворачивать свои делишки втихую.
— Ох, Соф. Так нечестно.
— Как раз только так и честно. В конце концов, я тоже не кристально чиста, — говорит она и подмигивает Саре.
Сара хмурится. Серьезно? Ну, целовалась Софи с Уиллом, может, и не только, но больше ничего подобного она не припомнит…
— Ты забыла Армандо.
Сара смеется во весь голос.
— Ну, это совсем другое, верно? Ты просто… — она осекается, и, хотя поблизости никого нет, добавляет на полтона ниже — Ты платила ему лишь за массаж, или я не права?
— И за все остальное тоже, — мурлычет Софи.
— Но между вами не было отношений, — настаивает Сара. — Ты же с ним не встречалась… ведь так?
— Нет, конечно нет. Это было деловое соглашение. Он предоставлял услугу — приятное развлечение, так сказать, — а потом снова исчезал.
Софи часто ездит в Лондон, встречается с друзьями, ходит за покупками, в театр, на всевозможные вечеринки с Джорджем. Она бывает там как минимум два раза в месяц и часто остается ночевать. И один-два раза в этих поездках промелькнул некто по имени Армандо, приходивший к ней в номер и предоставлявший услуги терапевтического чувственного массажа. Для избавления от стресса, как она выразилась.
— Ты с ним больше не встречаешься, верно?
— Господи, конечно нет! Я не могла смириться с тем, как он называл меня «малышкой». И даже не напоминай про фальшивый «экзотический» акцент. Думаю, он был родом из Суиндона.
— Я совсем о нем забыла, — говорит Сара. — Так странно.
— Все случилось сто лет назад, — замечает Софи. — Он говорил, это как поход в спа. На самом деле, не совсем.
Софи — клиент спа со стажем, энтузиаст-любитель масок для лица и всевозможных процедур. Сара пробовала пару раз сходить, обычно используя полученные на Рождество подарочные сертификаты, но так до конца и не поняла всего ажиотажа. Особенно чистки лица: тебя обмазывают пятью различными средствами, которые затем приходится смывать, — Сара всегда чувствовала в этом некую странность. И еще, думает она, само ощущение некой интимной близости — к твоему лицу прикасается совершенно незнакомый человек. Ей от этого становилось некомфортно. Даже массаж спины, каким бы приятным он ни казался после тяжелой работы — ведь ей приходится сидеть, скрючившись над столом, — рано или поздно подходит к концу, и ты должна заново одевать натертое массажным маслом расслабленное тело.
Она вспоминает об Эйдене и о том, как он гладил ее по спине. Умиротворенность, с которой он касался ее. И забота в каждом движении. А потом в кармане его лежащих на полу джинсов зажужжал виброзвонок телефона.
— Ты переживаешь за него, — говорит Софи. Она подсаживается к Саре, кладет руку ей на плечи. — Ну что ты, дорогая моя? Все в порядке. Не расстраивайся.
— Да не в том суть, — со вздохом отвечает Сара, — его проблемы меня совершенно не касаются, он может поступать, как хочет. Все дело в том…
— В чем же?
— Меня не покидает чувство, будто он что-то не договаривает, и я никак не пойму, что именно или почему.
Позже, когда Сара медленно въезжает на холм, она вдруг вспоминает, что не рассказала Софи про пятничную ночевку Уилла. Софи тоже не упоминала о нем; наверное, забыла, и в таком случае даже хорошо, что они решили не возвращаться к этой теме. Дует резкий ветер, и Сара ощущает на себе всю его мощь, выезжая из деревни наверх, в пустынную местность. Дорога усеяна ветками, смытыми с вершины проливным дождем, который шел вчера ночью, ручейки воды стекают в долину. Она замедляет скорость, стоит «ленд-роверу» въехать на узкую подъездную дорожку. Дорога сворачивает влево, Сара, заметив шагающий вдоль узкой рытвины силуэт, резко жмет на тормоза. Это Гарри Баттон, ее ближайший сосед, и по всему видно, он тащит что-то тяжелое. Гарри машет рукой, и она въезжает к ним на дорожку.
Ветер, выхватив у нее из рук дверцу машины, распахивает ее на полную. Сара спрыгивает на землю и с силой снова захлопывает дверь. Возвращаясь к Гарри, вдруг понимает, что должна кричать, чтобы тот услышал ее:
— Небольшой ветерок!
Он не отвечает, но, кивнув, выражает согласие. Перегнулся вдвое и пытается поднять нечто, с виду напоминающее холщовый мешок для песка.
— Давай я помогу.
— Нет, нет, девуля, я и сам справлюсь.
Ясно одно — сам он не справится. Но это Йоркшир, и делать мужскую работу тебе так просто не позволят.
— Все в порядке? Чем это ты занят?
— Ручей вышел из берегов. Залил стену. Сад затопило.
Его седые волосы треплются на ветру, закрывая лицо. По непонятной причине Саре приходит в голову, что, вероятно, всему виной вихрь, каким-то образом заставивший выйти из берегов ручей, который круглый год течет вдоль дороги вниз в долину. Но на резком повороте яма забилась от листьев и веток, быстро замечает она, и в результате вода, собравшись в одном месте, проливается через зазор в каменной кладке стены.
На последнем дыхании Гарри все-таки удается дотянуть мешок песка до выбоины, и поток воды меняет направление, пускаясь вниз по склону через забитую канаву и вдоль дороги.
Сосед стоит по колено в канаве, и, пока Сара ждет на дороге, беспомощно наблюдая за происходящим, Гарри теряет равновесие, поскальзывается и выравнивается снова. Она заглядывает через стену, видит панорамное окно Крегсайдского коттеджа и в нем Мойру Баттон, наблюдающую за ними.
— Гарри, — говорит Сара, — ты бы лучше закрепил мешки с песком по другую сторону стены. Вылезай из канавы, ладно? Пока что это и так продержится. Я пойду позову на помощь.
Гарри смотрит на нее непонимающим взглядом, но Сара чуть ли не с облечением вздыхает, когда он, взявшись за ее руку, выбирается из канавы. В свои восемьдесят девять, или сколько там ему, Гарри все еще выглядит высоким подтянутым мужчиной. Его вельветовые штаны насквозь промокли над краями резиновых сапог. Придерживаясь за ее плечо, он еле поднимает ноги, вытаскивая их из сапог одну за другой и выжимая мутную воду из штанин.
— Ты, должно быть, совсем замерз, — говорит Сара.
— А, все не так плохо, — отвечает он, перекрикивая завывания ветра.
Сара поднимает взгляд на сгущающиеся серые тучи и пытается предугадать, когда пойдет снег. Канава, где в обычные дни узкий ручей течет по самому дну, сейчас превратилась в бурлящий поток, который уже вылился за край и быстро заливает дорогу.
— Иди в дом, — говорит Сара. — Тебе нужно согреться и высушить одежду. А я пойду узнаю, дома ли мой друг.
Она бросает взгляд в сторону сада, который разбит на террасе, отчего находится не на одном уровне со спуском. Несмотря на то что для садовода-любителя эта местность представляет ту еще проблему, Гарри с любовью трудится над своим детищем. Круглый год поддерживает лужайку зеленой и тщательно выпалывает сорняки. Отсюда эта поляна теперь напоминает огромную коричневую лужу.