амый мелкий ухаб – мало никому не покажется.
Свента предложила мне место в своей карете до Маринаро и даже дальше, до Брасеро. А вы думаете, она в почтовом дилижансе поедет? Я с удовольствием согласился, и не из экономии – стипендию практически не на что было тратить, разве что на продукты для домашней готовки, но это были сущие копейки. И дилижанс тоже стоил очень недорого. Ну не знаю я, почему согласился, да ещё и с удовольствием. Согласился, и всё. Может, по знакомым с детства лицам соскучился. Разве что отказался воспользоваться её каретой до Брасеро, поскольку в маринаровском особняке меня наверняка будет ждать экипаж родителей, которые могут и обидеться, если я приеду в чужой карете, хотя бы и герцогской.
Почти всю дорогу, полтора дня с перерывами на обед и сон, Свента щебетала, рассказывая о факультете, своих товарищах, преподавателях и учёбе. Оказывается, практическая магия у них началась прямо с первых дней. У нас-то практические занятия начнутся ещё только во втором семестре второго курса. Пока что мы изучали теорию и основные конфигурации магусов.
Учёбой Свента была очень довольна, узнала много интересного и многому научилась. Их тренировки заключались в выработке навыков синтетического сочетания магических и немагических методов боя. Это оказалось, по её словам, очень трудно. Привыкнув во всём полагаться только на физическое взаимодействие с противником, здесь она вынуждена была изучать приёмы боя в условиях магического сопротивления и атаки. Надо было чётко знать, когда следует применить магию, а когда железо хладное. И всё это в скоротечных схватках, когда решение принимается за доли секунды.
Свента благодаря своим качествам и имеющимся навыкам быстро выдвинулась в командиры боевой пятёрки, в которой основная магическая нагрузка падает на главного, снабжающего своей энергией подчиненных, помимо общего тактического руководства. В учебных пятёрках все – маги и в такой подпитке не нуждаются, но в войсках, как правило, четвёрка подчиненных воинов – или очень слабые маги, или не маги вовсе. Свента была твёрдо уверена, что во втором семестре она станет командиром всех пяти пятерок. А это уже новый уровень командования. И я в неё верил!
Она рассказывала, глаза её горели, энергия радости чуть не сшибала крышу кареты, а я с удивлением заметил за собой, что слушаю с удовольствием и откровенно ею любуюсь. Не осталось во мне неприязни из-за схольных проказ, Свента перестала быть моим кошмаром. Теперь это была просто девушка, вместе с которой мы учились, и очень красивая девушка, кстати. А неприязнь и кошмары как-то тихо и незаметно ушли… видимо, в схолу. И сама схола казалось столь далеким детством, хотя прошло всего-то четыре месяца, что и прочие неприятные воспоминания решительно не желали проявляться, оставляя место приятным и радостным. Я уже и сейчас готов был с добродушным хохотом вспоминать, как надо мной когда-то подшучивали.
Глава 10
– Идиот! Трубка клистирная! Ты что творишь?! Что творишь, я тебя спрашиваю?! Я тебе сколько магусов сказал использовать?! Два! Особо тупым повторяю: один магус – для самого огнешара, и второй… показываю на пальцах – два!.. второй – для выстрела в мишень!
Преподаватель основ магии разве что из мантии не выпрыгивал. Впрочем, его шапка, угрожающе завывая, уже пролетела у меня над головой, только чуть взъерошив волосы и дотронувшись своей кисточкой. Это я вовремя пригнулся, а то быть бы мне с боевыми шрамами на всю личность – четырехугольный картон верха академической шапки был довольно крепким и твёрдым.
Наставник – черноволосый, высокий, стройный красавчик с гибким и сильным телом умелого воина, роскошными чёрными усами на породистом лице и высокомерным, пренебрежительным взглядом синих глаз, – таких, как мы, «клистирных трубок» открыто презирал. Как рассказывала Свента, сам он никогда не болел и искренне считал, что всякие болящие – лентяи и бездельники. А самый эффективный метод их лечения – палкой по филейной части. Впрочем, некоторое, можно сказать, снисхождение он делал только для раненных в бою, и то, с его точки зрения, воин, допустивший, чтобы его ранили, не может считаться умелым. Надеюсь, понятно, почему этот довольно способный воин оказался наставником «клистирных трубок» и всяких прочих алхимиков. Ни одна боевая пятёрка с его участием так и не смогла сладиться. Он сам никому не доверял, и ему платили той же монетой. А без доверия взаимодействие в боевых условиях невозможно.
Причиной его ярости послужил мой первый огнешар, сформированный на этом самом занятии по практической магии.
Да. Вы не ошиблись. Тихо и незаметно, как-то буднично, мы окончили первый курс. Съездили на летнюю практику, где опытные травники учили нас искать и собирать травы в полевых условиях. А вы думали, они в аптеках растут? Ошибаетесь, однако. Так же спокойно прошёл первый семестр второго курса. За это время я далеко продвинулся в усвоении знаний – теперь я способен был «переварить» вдвое больше кристаллов, чем вначале. Дедушка Лил сказал, что это как раз нормально. У всех студентов скорость загрузки сведений возрастает по мере увеличения объёма и усложнения их собственной структуры знаний. Новые сведения быстрее и проще встраиваются в эту конструкцию. Правда, не такими темпами, как у меня. Я уже усвоил знания за третий курс, а в настоящий момент перешёл к четвёртому.
Вы думаете, такими темпами я за три-четыре года закончу академию? Опять ошибаетесь. Знания ещё необходимо отшлифовать и превратить в навыки, что без практики никак не возможно. Мало до нюансов знать, как построить дом, надо ещё и суметь это сделать. Так что я в обязательном порядке посещал все практические занятия и работал на них очень старательно. Частенько, пока одногруппники загружались сведениями, я с разрешения наставника бежал в какую-нибудь лабораторию и проводил там время с пользой для себя. Надо отдать должное наставникам, почти все они относились ко мне с пониманием и помогали чем могли.
На втором курсе стало как-то полегче со временем, и хотя я по-прежнему вечерами листал фолианты, но тратил на это не более полутора-двух часов перед сном. Появилась возможность сходить в театр, музей или просто прогуляться по городу. Казалось бы, свобода. Можно наконец вздохнуть от бесконечных штудий и заняться личной жизнью. Но! Вот всегда в самый неподходящий момент появляется это «но». И этим «но» конечно же была она – Свента.
Как-то раз мы с Сеном наготовили всякой всячины, накрыли на стол и совсем было собрались отдаться неудержимому чревоугодию – не думайте, в этом Сен от меня не отставал, – как на пороге появилась… она. Похоже, Свента напрочь забыла, зачем пришла, а мы так и вовсе не знали, поскольку, уловив своим аристократическим носиком ароматы блюд на столе, она всё внимание сконцентрировала на содержимом тарелок.
– А не накормят ли два достойных студента свою однокурсницу, совсем уже сточившую зубы о гранит науки и не способную более разгрызать те подметки, которые в тошнотке называют бифштексами? – ничуть не смущаясь, спросила эта обаятельная нахалка.
Я не обладаю мощным даром предвидения, но инстинктивная реакция на убегающую еду не подвела, и я успел задержать стол, который Сен, ничего не соображая от радости, рванулся подтащить прямо к двери, пред светлые очи Свенты. Та сама, медленно и величаво, прекрасно понимая, какое впечатление производит на нас, проплыла к столу. Сен отодрал свои клешни от столешницы, молниеносно выхватил стул и вежливо предложил его гостье, каковая не замедлила принять столь любезное приглашение и грациозно почтила данный предмет мебели своим… вниманием. Но тут же испортила всю торжественность момента.
– Ой! У меня же соседка голодная. Мы с ней как раз думали, куда пойти поесть. В тошнотку ближе, но кормят погано, а в ресторан за мой счёт ей, понимаете ли, идти неловко. Можно я её тоже приглашу?
Сен так энергично закивал головой, что я испугался – либо он себе лоб об стол расшибет, либо голова оторвется и мячиком поскачет к двери.
А мне что говорить прикажете? Нельзя? Самим якобы мало? Хотя наверное, и вправду маловато будет. Я вздохнул и промолчал.
– Вессараина ано Редано. Я из посёлка неподалёку от Редано. Учусь на факультете алхимии. Друзья называют меня Весана, – представилась тоненькая темноволосая девушка невысокого росточка с простым, но милым личиком.
Любой, кто видел её в первый раз, непременно останавливал свой взгляд на её лучистых карих глазах, в которых так и переливались через край доброта, заботливость и тихая нежность. И только где-то на самом дне мелькали отблески азарта и бесшабашной лихости. Тихий омут, однако, отметил я. Берегитесь чёртиков, которые там обосновались. Похоже, Свента и Весана, что называется, нашли друг друга. Два сапога – пара, опять не к ужину будь сказано.
Мы, в свою очередь, тоже представились, и… процесс пошёл. Священнодействие трапезы проходило в торжественном молчании, прерываясь иногда важными фразами:
– Можно попросить вон с той тарелочки кусочек?.. Спасибо. А вон из той розеточки ложечку?.. Благодарю вас.
Весана всё больше молчала, периодически с восхищением поглядывая на Сена. Ещё бы. Такой большой, сильный, подтянутый, не то что некоторые. А тот, ослепленный сиянием своей богини, ничего не замечал, забывая даже поглощать ужин. Именно так мне представлялось отношение Сена к Свенте. Как к богине, которой можно восхищаться и даже поклоняться, но которую никак невозможно представить в супружеской постели.
Когда тарелки начисто опустели (и не только я их подчищал!), Свента, выразив одобрение по поводу наших кулинарных талантов, сообщила своё окончательное и бесповоротное решение:
– Значит так, мальчики. Вы восхитительно готовите, и поэтому мы с Весаной согласны составлять вам компанию в деле поедания разных вкусностей. Как будущие лекари вы должны понимать: главное – предотвратить болезнь, а не бороться с последствиями. В тошнотке мы можем заполучить болезнь желудка, что послужит вам немым и не очень немым укором. Так что за нами продукты и мытье посуды, за вами готовка. Идёт?