В нескольких Писаниях ее называют главной женой Первоучителя, предполагая, что у него были еще и другие жены. Может быть, даже больше трех. Многоженство в Древней Индии не поощрялось и в то же время не возбранялось. Законы даже шли дальше в расширении мужских прав. Муж при желании мог продать свою жену другому мужчине и даже разрешить ей подрабатывать проституцией, если ему это было выгодно. В случае измены мужу жену наказывали смертной казнью.
Страшная судьба была уготована вдове. Ей предстояло взойти на погребальный костер мужа. Если ей удавалось избежать сожжения заживо, ее ждала суровая жизнь в доме родственников усопшего. Ее единственной едой становились цветы, коренья и плоды. Ей не разрешали появляться на любых празднествах и вслух произносить имя усопшего мужа.
Представьте, каково было Сиддхартхе думать о женитьбе, зная, какая судьба ждет его избранницу в будущем. И все-таки он женился.
Присутствие жены в жизни Гаутамы Будды — досадное недоразумение, с которым столкнулись авторы его биографий. Каждый из этих сказителей выкручивался как мог, то есть насколько ему позволяло это делать его воображение и умение объяснить труднообъяснимое. Получалось сбивчиво и сумбурно.
Не то чтобы Сиддхартха, немало погуляв, стал женоненавистником или, по крайней мере, понял непостоянство женского ума и эмоциональный склад женского характера. Причина его недоброжелательного отношения к браку, я думаю, была социально-психологической. Его приводили в замешательство своей неоправданной жестокостью древнеиндийские законы в отношении женщин.
Не лучше обстоят дела с описаниями в преданиях беспутных годов Сиддхартхи в окружении тысяч танцовщиц. В созданных эротических картинах чувствуются явный перебор и полная оторванность от действительности. Превращение гениального мыслителя в литературный персонаж из «Тысячи и одной ночи» — вот что это такое, по-другому не определишь.
Не получилось убедительным и описание его семейной жизни. Оказалось, что описывать нечего, когда речь заходит о тринадцати годах пребывания Сиддхартхи в роли домохозяина — со дня его свадьбы и до ухода из дома. Да и что бы ни живописали эти древние летописцы, трудно им верить, когда в памяти звучат слова Гаутамы Будды: «Тесна жизнь в доме, в этом месте нечистоты; свобода вне дома»[231]. Рассматривать нечистоты, живя среди них, и не дышать воздухом свободы — совсем не в духе его позитивного учения.
Однако не стоит предаваться сомнениям, была ли в действительности у него жена. На беду авторов преданий, эта женщина определенно существовала. Не будь ее, не пришлось бы им мудрить, создавать разные версии и путаться в деталях. Хотя для последователей Гаутамы Будды лучше бы ее не было вовсе. При культе строгого целомудрия среди буддийских монахов жена как-то не вписывается в биографию Первоучителя. Тем более его прежнее многоженство явно не украшает его в глазах последователей. А вдруг упомянутые в буддийских текстах различные имена его жены принадлежат женщинам, которые составляли его гарем? По крайней мере профессор Хадзиме Накамура выдвигает такое предположение[232].
Несколько выше я говорил о немудреной жизни в Капилавасту. Какое место в нем занимала и как себя должна была вести жена индийского аристократа вроде Сиддхартхи Гаутамы? Ее призванием было оставаться его тенью. Такая женщина, кроткая и скромная, олицетворяла всевозможные добродетели. Конечно, и тогда были исключительно дерзкие женские натуры, державшие супругов в постоянном напряжении и взявшие их под свой каблук. Учитывая индийскую специфику, точнее будет сказать — под свою сандалию.
Жена Сиддхартхи к ним не относилась. Она принадлежала к подавляющему послушному большинству индийских женщин, которым полагалось быть «терпеливыми, чистыми, целомудренными». Видела свое главное предназначение в рождении и воспитании детей. Однако детей у нее долгое время не было.
Будь Яшодхара другой, вспыльчивой, вздорной и коварной, желание ее мужа удалиться от мира сего так бы и оставалось долгое время только одним его желанием.
Как тогда возрадовались бы авторы буддийских текстов, как они закрутили бы сюжеты, выстраивая их движение на ее демонических происках. Мать Рахулы встала бы в их сочинениях в один ряд со злодейской фигурой двоюродного брата Гаутамы Будды — Дэвадаттой. Но ничего подобного не произошло и не могло произойти. Жена Сиддхартхи Гаутамы была порядочной и любящей своего мужа женщиной. Она пережила его уход как трагедию, но не как крах всей своей жизни. Ведь у нее оставался их сын — Рахула. Для него он был помехой, для нее — опорой и надеждой. Значительно позднее она поймет, почему он променял ауру ее обожания и тепло семьи на одиночество и бедность нищенствующего монаха.
Среди множества людей, писавших о Гаутаме Будде и его жене, мало кто обращал внимание на их чувства друг к другу. В старых Писаниях Яшодхара для него жена поневоле. Он женился, потому что для этого шага подошло время. Невесту ему подыскал отец. Ее выбрали, следуя обычаю шакьев — жениться на равных, то есть на своих близких родственницах.
В более новых текстах повествуется о царевиче, наследнике престола, избалованном отцом и теткой, который побеждает в честном рыцарском турнире других царевичей и получает в жены Яшодхару. В этой версии его женитьбы крошечное государство шакьев предстает имперской державой. Теперь превращение практически первого лица империи в аскета и нищего, происшедшее по его собственной воле, выглядит как событие мирового масштаба.
А ведь такое описание внезапного преображения жизни Сиддхартхи Гаутамы в художественном и историческом смысле выглядит предельно точно. Что, собственно, произошло в дальнейшем? Гаутама Будда, если смотреть на вещи в перспективе будущего и серьезно, сделал правильный шаг, приведший его к многовековой власти, о которой даже не мог мечтать любой великий монарх. Он оказался основателем духовной империи буддистов с населением почти в миллиард человек и до сих пор стоит во главе ее.
Жена Сиддхартхи Гаутамы спрятана у древних авторов биографических текстов под покрывалом полного к ней равнодушия. Практически во всех рукописях отсутствует описание каких-либо перипетий во взаимоотношениях Гаутамы Будды и Яшодхары. В текстах не столь старых, переведенных на китайский язык, развивается тема Дэвадатты-соперника и Дэвадатты-распутника, который якобы либо сватался к Яшодхаре, либо пытался соблазнить ее, но получил достойный отпор. Последнее событие легло в основу сюжета японского художественного фильма о Гаутаме Будде, где его жена предстает изнасилованной Дэвадаттой. Этот фильм, показанный в других странах проживания буддистов, вызвал волну протестов со стороны зрителей. В самом деле, нечего придумывать то, чего не было и не приснится даже в страшном сне![233]
В некоторых буддийских преданиях она, как я говорил, называется родной сестрой Дэвадатты. Это обстоятельство не следует упускать из виду. Дэвадатта в буддийской традиции чаще всего выступает соперником Гаутамы Будды, мстителем за честь сестры, наконец, злодеем, но не обезумевшим эротоманом.
Тут надо остановиться и напоследок вспомнить еще одно обстоятельство биографии самого Дэвадатты, отмечаемое во всех старых источниках. Он принадлежал к значительно более молодому поколению, чем Гаутама Будда и его жена. Вот почему слухи о его сватовстве и приставаниях к Яшодхаре, описанные в некоторых преданиях, вообще не имеют под собой никакого основания.
Ближе всех к восстановлению живого образа жены Сиддхартхи при всей его фантастичности подошел известный вьетнамский дзен-буддийский монах Тик Нат Хан (в миру Нгуен Суан Бао). При написании биографии Гаутамы Будды он привлек огромное количество источников. Вот как излагаются им события, приведшие Сиддхартху к женитьбе на Яшодхаре. У Шуддходаны была младшая сестра по имени Памита, которая вышла замуж за раджу Дандапани, правителя колиев. По другим источникам, его имя — раджа Супрабуддха. У них была на выданье дочь Яшодхара. Племена шакти и колия, еще раз напомню, разделяла река Рохини. Однажды было принято решение силами молодежи из двух племен устроить военно-спортивный праздник. Местом воинского состязания наметили большое поле у озера Кунаи. Не следует думать, что молодые парни боролись за руку Яшодхары. Невеста была из знатного семейства и разыгрывать ее в качестве приза никто не собирался. Разумеется, родители Сиддхартхи и Яшодхары все обговорили заранее, как это полагалось в традиционном индийском обществе. Смысл состязания состоял в том, чтобы юноши продемонстрировали воинскую удаль и обратили на себя внимание незамужних девушек и их отцов. Разумеется, решающее слово в выборе для дочери мужа оставалось за отцом.
Казалось, что на огромном поле собрались все жители Капилавасту и Девадахи. Для Шуддходаны это был еще и повод показать народу, что Сиддхартха — его достойный преемник. Согласно обычаю Яшодхара как дочь раджи встречала важных гостей. Погода стояла прекрасная. Солнце было радостное и заливисто-звонкое, как многоголосие девушек. Они находились в первых рядах зрителей и криками вразнобой подбадривали парней из своего племени.
Начался праздник со стрельбы из лука. Кстати говоря, тетеву надо было натянуть до уха, а не до груди, как это делалось у древних греков. Потом шел бой на мечах. Самым захватывающим зрелищем, апофеозом праздника, считалось сражение с использованием легкоходных боевых колесниц. Перерывы между ними заполняло состязание в поднятии тяжестей вроде огромного деревянного бруса или валуна — тяжелая атлетика того времени. Надо ли говорить, что первым во всех видах боевых искусств оказался Сиддхартха Гаутама. Победителю в этих случаях обычно дарили белого слона. Яшодхара подвела к будущему мужу это благородное и умное животное и с достоинством объявила победителя. Были также одарены разными призами другие участники этого военного состязания. Спустя какое-то время слон с Сиддхартхой на спине торжественно ступал по пыльной дороге в Капилавасту. За ними тянулась длинная вереница людей, которую замыкала Яшодхара, оробевшая от непривычной роли распорядительницы праздника