анца отца. Об этой встрече повествуют многие буддийские предания о жизни Первоучителя. Как полагает профессор Хадзиме Накамура, несмотря на то что данные предания относятся не к самым старым текстам, в эпизоде встречи Сиддхартхи с чиновниками Шуддходаны дает о себе знать историческая основа. Просьба о его возвращении в родное гнездо, с которой эти люди обратились к нему, действительно подкупает простотой и незамысловатостью изложения[256].
Однако названная в буддийских текстах причина, заставившая отца послать ему вдогонку гонцов, вызывает у меня сомнение. Все-таки Шуддходана был опытным и волевым правителем, умеющим держать себя в руках, а не истеричной барышней. Он прекрасно понимал: то, что было, того уже не вернуть.
Существовала другая причина, на мой взгляд, связанная с интригой, которую замыслил предводитель шакьев. Думаю, что в общих чертах он еще в Капилавасту посвятил в нее сына и попросил его кое в чем ему помочь. Гонцы изложили Сиддхартхе некоторые детали. Но об этом — в следующей главе.
Гонцы принесли Сиддхартхе еще одну новость, которая его сначала огорчила, а потом, по некотором размышлении, порадовала. Яшодхара буквально через несколько дней после его ухода из дома раздарила свои драгоценности, переоделась в скромную одежду и начала принимать пищу, как и он, один раз в день. Не удаляясь никуда из дома, она вела скромную и благочестивую жизнь отшельницы. Попытки подобрать ей нового мужа, которые предприняли ее родственники, ни к чему не привели[257].
Яшодхара до самых последних дней сохраняла верность своему единственному мужу. Что касается Первоучителя, я приведу одно соображение Карен Армстронг из ее книги «Будда» о его уходе в странники: «Когда он (Будда. — А. С.) покидал мирскую жизнь в поисках духовного совершенства, ему и в голову не приходило позвать с собой жену, как это делали некоторые отшельники»[258].
Глава шестая. На равных говорить с царем и нищим
Наконец-то Сиддхартха прибыл в Раджагриху. Я убежден, что Первоучитель выбрал этот город не случайно. Если говорить откровенно, в столице самого могущественного в Индии государства он надеялся найти вельможного покровителя и войти в среду таких же, как он, правдоискателей, которых в столице Магадхи было видимо-невидимо. Все они выискивали любые возможности, чтобы добиться расположения и поддержки молодого царя Магадхи Бимбисары. Царю было 24 года, и он находился на троне девять лет.
Карен Армстронг отмечает, что правители того времени привечали странствующих монахов, которых «не считали бездельниками, их неустанные духовные поиски рассматривались как подвижничество первооткрывателей». Дальше английская исследовательница уточняет, в чем состояли их поиски: «Подобно авторам Упанишад, они открыто отвергали старое ведическое вероучение и снискали уважение как мятежники духа»[259].
Памятуя о просьбе отца, Сиддхартха пытался попасться на глаза Бимбисаре.
Артур Л. Бэшем, сравнивая царя Кошалы Прасенаджита (палийский вариант: Пасенади) с царем Магадхи Бимбисарой, отдает предпочтение второму из них: «Магадский царь Бимбисара, напротив, был человек совершенно иного склада. Источники рисуют нам решительного и энергичного организатора: он безжалостно смещает неспособных чиновников, созывает старейшин деревень, строит дороги и гати, совершает инспекционные поездки по всем областям своего царства»[260].
Сиддхартха, равнодушный к политике, вместе с тем понимал, что нельзя полностью исключать ее из сферы практической деятельности. Разумеется, она в силу своей ничтожности никоим образом не может оказывать влияние на многообразный и меняющийся каждое мгновение мир, а тем более навязать искателю истины свои требования, вызванные сиюминутными целями. Но искусные политические маневры со стороны духовных деятелей, направленные на хорошие отношения с царями, способны уберечь их самих, а также их последователей от различных жизненных передряг и значительно улучшить бытовые условия духовного странничества.
Не лишено оснований мое предположение, что посланные вдогонку Сиддхартхе отцовские чиновники сообщили ему свежие и важные новости. Он был вынужден действовать активно и как можно скорее попасться на глаза Бимбисаре. Задерживаться надолго в Раджагрихе не входило в его тогдашние планы. В этом городе среди нищей братии саньясинов он пока не нашел ни одного достойного собеседника. Никто не сказал ему ничего толкового о том, как быстро и исключительно своими силами преодолеть притяжение сансары.
Что же касается отцовского поручения, к его счастью, все разрешилось само собой. Встреча Сиддхартхи и Бимбисары вскоре состоялась, как говорят в подобных случаях, к их обоюдному удовольствию.
Тут надо иметь в виду, что отношения между Магадхой и Кошалой в то время были достаточно напряженными. Напомню: под патронажем государства Кошала находилась конфедерация Вридджи, куда входила республика шакьев. Бимбисара и царь Кошалы Прасенаджит (палийский вариант: Пасенади) были политическими соперниками, хотя и состояли в родстве.
Дэви, сестра Прасенаджита, вышла замуж за Бимбисару. Магадхский царь получил в качестве приданого от ее брата солидный куш — часть государства Каши, а именно деревни вокруг Варанаси и к северу от Ганги. Каши еще недавно, до завоевания его Прасенаджитом, было самым богатым и процветающим государственным объединением из всех махаджанападов. Царь Бимбисара свадебным подарком остался доволен, однако известно: чем больше имеешь, тем больше хочется.
В общем, чтобы не ходить вокруг да около, скажу, что царь Магадхи решил прибрать к рукам Кошалу и все опекаемые его шурином Прасенаджитом конфедерации[261].
Разумеется, эти замыслы были сугубо тайными, но некоторые слухи об агрессивных планах магадхского монарха каким-то образом дошли до ушей Шуддходаны. Вот почему он и весь его Совет республики самым внимательным образом следили за развитием событий. Отец Сиддхартхи через сына-паривраджака хотел напомнить Бимбисаре о себе и своей республике. Произойди утечка информации о состоявшейся беседе царя с Сиддхартхой, всегда можно было бы сослаться на ее исключительно духовный характер. Первоучитель, разумеется, не должен был передавать царю никаких отцовских предложений. Я полагаю, что Шуддходана просил сына только выслушать, что скажет ему Бимбисара, и сообщить отцу через верных людей о содержании этого разговора.
Он был уверен, что царь захочет побеседовать с Сиддхартхой, лишь только узнает, что тот сын правителя республики шакьев и пришел в Раджагриху по делам сугубо духовного свойства, а не с чем-нибудь иным, вызывающим подозрение у врагов Магадхи. В то время большая часть царей и правителей соревновалась друг с другом в ежедневных приглашениях для бесед с ними всяких экзотических говорунов и словоблудов. Такая уж существовала тогда на них непонятная для нас мода.
Кому-то покажется, что подобное сугубо политического характера поручение человеку, отрекшемуся от мира, выглядит странно. Вовсе нет. У большинства пророков, а тем более духовных особ, существует нескрываемая симпатия к тем народам, из которых они вышли.
Отец Первоучителя оказался прав. Фигура Сиддхартхи отчетливо выделилась на фоне многих неряшливых, живущих подаянием людей. Царем Бимбисарой он был замечен, как только оказался в пространстве, заменяющем в те времена дворцовую площадь.
Прерву на короткое время рассказ о царе и паломнике, непохожем на паломника. Пора обратиться к столице Магадхи. Она стоит того, чтобы ею искренне восхититься. Опишу подробно, насколько возможно, удивительно красивый город, с которого началось завоевание Первоучителем многих индийских царей. Императоров он подчинил позднее, после своего ухода в Паринирвану.
Город Раджагриха расположен в огромном кратере потухшего вулкана, что само по себе уникально и по первому взгляду явно отдает мистикой. Скалистый гребень опоясывает его вместе с построенной там же длинной крепостной стеной с северными и южными воротами. Существовала еще внутренняя крепостная стена с бастионами, связанная двумя проходами с внешней стеной, созданной природой и людьми. Сам город состоит из двух частей: старой и новой. В его старой части обнаружены руины древнейших построек Индии. Предание приписывает царю Махаговинде возведение старого города. Разумеется, совсем древняя Раджагриха значительно моложе тех раскопанных городов, что относятся к Индской цивилизации. Название старого города на языке санскрите было Гиривраджа (палийский вариант: Гириббаджа), в переводе на русский язык — Окруженный горами.
Во времена Гаутамы Будды старая часть города состояла из царского дворца, домов знати и состоятельных граждан. Дворец был деревянный и стоял на фундаменте из необработанных камней. Этот раскопанный археологами фундамент можно увидеть сегодня как одну из немногих сохранившихся достопримечательностей.
В наши дни старый город представляет собой жалкое зрелище. Воплощенное забвение — вот что о нем можно сказать. Разбросанные, покрытые лишаем камни, трава и редкие деревья. И ни малейшего намека, что здесь кто-то когда-то жил или живет[262].
Пять холмов, каждый из которых имеет свое название, окружают старый город. Это Пандава, Гиджджхакута, Вебхара, Исигири и Вепулла. Гиджджхакуту еще называют Пиком Грифов и относят к священной горе. Этот Пик любил Будда. Сам вид выросшей из земли каменной твердыни настраивает на мистический лад. Странной формы тяжеловесные монолиты, словно выброшенные ближе к небу из адских глубин земли, создают, как пишет Хадзиме Накамура, «сверхъестественную и таинственную ауру»