Неприятие незнания. В ситуации, когда чего-то не знаешь или не понимаешь или тебе указывают на это, правильным будет попробовать разобраться в вопросе и при необходимости что-то изучить. Однако часто бывает, что мы вместо этого злимся на себя или на упрекнувшего, бессмысленно спорим ради спора, впадаем в уныние. Это еще и «Я-искажение», ведь его источник – это возникающий образ «Я дурак», т. е. «Я», от ситуации незнания резко приобретающее негативные качества.
Ориентация на маленькое и плохое, застревание на иллюзии страдания. Проект готов, однако есть косячок, не особо заметный, но из-за него кажется, что весь проект плохой и не будет востребован. «В одном из пяти номеров нашего гостевого дома неровный пол – нам накидают негативных отзывов, у нас никто не захочет жить»; «В подвале в стену воткнута кирка: когда мой ребенок подрастет и спустится в подвал, эта кирка упадет и проткнет ему глаз»; «Ты обнял меня для утешения, но ты не молчал все это время (как я хотела) – ненавижу тебя!»
Реплика из зала: некоторые искажения можно объяснить иначе! Например, разве человек не должен быть ориентирован на негатив, чтобы выжить?
Да, можно. Но если мы нашли им универсальное объяснение, разве не следует принять его вместо всего множества частностей? Вдобавок описанные искажения не просто ориентируются на негатив, они направлены на преумножение страдания. В этом нет никакого смысла для выживания, ведь страдающий человек не видит позитивных возможностей – у него меньше шансов выжить, не говоря о повышенной склонности к суициду.
Медитация осознанности, уничтожая страдания, также приводит к исчезновению описанных искажений страдания. Среди тех, кто практикует самостоятельно, проходил онлайн-курс или многодневный затвор в ретритном центре, можно часто, намного чаще, чем в среднем по миру, услышать впечатления об озарениях, которые с ними произошли, например такие.
– Ох, оказывается, мне всегда было тяжело жить, и все по моей же вине. Я все время страдал, обвиняя себя в недостижении наилучшего результата, и не хвалил, даже не отмечал те маленькие достижения, которые все-таки были. Какой же я всегда был грустный от этого!
– Я всегда спрашивал себя, почему мне так трудно находить исполнителей проектов, и вдруг понял, что просто запрещаю себе смотреть на их сильные стороны и вижу в них лишь плохое.
Часто происходит даже то, что считается принципиально невозможным:
– За годы совместной жизни я так привыкла считать мужа негибким тормозом и абьюзером, что совсем забыла то хорошее, что меня в нем привлекало. А оно ведь никуда не делось. Я раньше не фокусировалась на плохом, так зачем мне делать это сейчас? Чтобы портить отношения? Ну уж нет!
В буддийской практике выделяют три последовательных фактора: шила, самадхи, панья – мораль, практика, мудрость. Так и получается: мы начинаем с моральных размышлений, которые потенцируют практику медитации, и это ведет к образованию в уме благотворных суждений – мудрости.
Что Будда говорил о страдании и как это подтвердилось
Итак, мы убедились, что никакие потуги по увеличению материального достатка, статуса или образа жизни не увеличивают счастья. Ничто внешнее не приносит долговременной радости, а распространенные привычки мышления, будто бы, наоборот, ведут к страданию. Хорошо, а есть в мире вообще что-то, что гарантированно приносит радость, надолго и без откатов?
Среди многочисленных и разнообразных обещаний счастья выделяется учение Будды. Во-первых, тем, что это был его целенаправленный поиск прекращения страдания, подразумевая что счастье – это отсутствие страдания. Во-вторых, что уровень счастья обещается прямо-таки запредельный и не подверженный колебаниям – «надмирный». И в-третьих, что последователи Готамы массово и независимо подтверждают его правоту. Тот или иной последователь однажды сообщает, что в нем появилось надмирное счастье, связанное с уменьшением страдания. Учитывая, что в буддизме крайне серьезно относятся к обету не лгать, полагая его одним из залогов эффективной практики, все это, как минимум, стоит пристального внимания, не так ли?
Автор учения, принц Готама, воспитывался в искусственно созданной атмосфере радости, исключающей все неприятное. Его родители поклялись, что их единственный сын не будет ни в чем нуждаться, изолировали ребенка от крестьян, попрошаек, больных и нищих, окружили богатыми друзьями, наложницами, тренерами, певцами и актерами. Но конечно, это не могло длиться вечно – в один день Сиддхатха увидел больного человека, старого и немощного человека и мертвого человека. Он понял, что страдание существует и никто не может быть от него избавлен известными способами, в том числе избеганием. Через некоторое время принц отправился на поиски действительно работающего метода прекращения страдания.
Когда Будда открыл этот способ и впервые огласил людям основы своего учения, оно звучало в виде так называемых Четырех благородных истин (Саччавибханга сутта, MN 141):
1. Существует страдание (болезни, умирание, утрата и т. д. – Будда не давал определения, а апеллировал к опыту каждого).
2. Причина страдания – желание (иногда слово «танха» переводят как «страстное желание», «цепляние», «привязанность», а «дукха» – как «тяжкость», смысл не меняется).
3. Возможно полное прекращение страдания – ниббана.
4. Для этого следует поступать так… (8 пунктов, известные как «Благородный восьмеричный путь»).
В контексте дофаминовой системы нас более всего интересует Вторая истина. Она излагается так: «И это, монахи, Благородная Истина о происхождении страдания: это жажда, ведущая к новому существованию, сопровождаемая наслаждением и страстью, находящая удовольствие то здесь, то там, а именно: жажда чувственных удовольствий, жажда существования, жажда несуществования» (SN 56.11) Последние два вида жажды можно понимать как «Я хочу, чтобы было то, я не хочу, чтобы было это».
В Палийском каноне, который считается отложенной записью речей Будды, жажда и страстное желание многократно рассматриваются как страдание само по себе и как причина страданий. Желания изменчивы, непостоянны, они возникают и исчезают. Говорится, что если что-либо в какой-то момент покажется приятным, то в другой – что-то иное воспримется как более приятное, а прежнее, соответственно, покажется недостаточно приятным, и вместо полного удовлетворения всегда будет нехватка чего-то, жажда, страдание. Соответственно, полного удовлетворения так достичь нельзя, а неполное всегда будет усугубляться в сторону страдания.
Разберем немного подробнее.
✓ Неудовлетворенность. «С жаждой как условием возникает поиск. С поиском как условием возникает приобретение» (Маханидана-сутта, DN 15).
✓ Привязанность. В Мадхупиндика-сутте (MN 18) объясняется: «То, что он чувствует, он воспринимает. То, что он воспринимает, о том он думает. То, о чем он думает, то он усложняет».
✓ Страх потери, который со временем превосходит радость обладания: «Из привязанности рождается печаль, из привязанности рождается страх. У того, кто свободен от привязанности, нет печали, откуда страх? Из желания рождается печаль, из желания рождается страх. У того, кто свободен от желания, нет печали, откуда страх?» (Дхаммапада 216).
✓ Наконец, описание работы того, что позже назовут дофаминовым центром. В Саллатха-сутте (SN 36.6) говорится: «Когда он чувствует приятное чувство, он наслаждается им, приветствует его и остается привязанным к нему. Его склонность к жадности усиливается».
Читая цитаты из Палийского канона, вы можете отметить, что все время будто бы упоминается что-то еще, а не только желание и страдание: какие-то цепляния, привязанности, взаимозависимости. Об этом подробнее будет в разделе о привязанностях и их разрыве. Сейчас же давайте сфокусируемся на желании и страдании, оставив только этот дискурс.
Как видно, страдание понималось Буддой очень близко к сути эксперимента Коэна и выводам из него: как генерация привлекательных картинок дофаминовой системой. Это, по сути, заявка на научное подтверждение по Попперу: заявка на истинность неочевидной гипотезы. Большинство полагает, что получение желаемого принесет счастье, но этого не происходит. Будда обоснованно заявил, что все наоборот, и его последователи рапортуют о кардинальном росте своего счастья.
Через два тысячелетия оказывается, что модель детально соответствует ключевому механизму мотивации в мозге и непротиворечиво следующей из него биологии поведения. Чего нам не хватает? Только клинического подтверждения средствами доказательной медицины, чтобы окончательно убедиться в правоте этой теории. И оно не заставило себя ждать.
В 70-х годах XX века доктор Кабат-Зинн формализовал метод Будды под брендом MBSR. Не переиначил, но упростил, более четко структурировал в современных терминах и создал программу. Об этом пишет он сам, да и изучение MBSR не оставляет сомнений в иных трактовках. В формализованном виде учение стало возможным применять, не имея о нем представления, а просто следуя инструкциям. Это дает возможность «ослепить» технику, сделав ее пригодной для рандомизированных слепых контролируемых клинических исследований, то есть исследований высочайшего уровня клинической достоверности, в которых исключен плацебо-эффект, заставляющий пациентов верить в результат независимо от того, помогает им лекарство или нет.
К 2018–2024 годам количество и уровень таких исследований набрали критическую массу, после чего уже невозможно сомневаться в работоспособности техники осознанности. Наоборот, она оказалась эффективна, даже если пациенты, страдающие депрессиями, тревожными расстройствами и т. д., не верили в нее! Более того, среди всех методов немедикаментозной психотерапии осознанность оказалась наилучшей для абсолютного большинства сфер применения, оставляя далеко позади другие методы. Если посмотреть на разные психологические школы, также призвавшие доказательную медицину, то в их исследованиях выстрелили только те их методы, что также основаны на осознанности в неизменном или не сильно измененном виде. Например, MBCT, ACT (терапия принятия и ответственности). А если сравнивать с лекарственными методами лечения депрессии и тревожности, то майндфулнесс уверенно опережает их по безопасности, широте применения и отсутствию побочных эффектов. И как минимум, одинаково по клинической эффективности