Психоанализ клинически недостоверен, а мнению экспертов в таких обстоятельствах доверять мы не можем. Что касается его теоретического обоснования, оно считается едва ли не образцом антинаучности. Разберем немного подробнее; может, это даст ответ о причинах.
Фрейд предложил концепцию структуры личности, состоящую из трех компонентов:
✓ Ид (Оно) – источник основных инстинктов, влечений и бессознательных желаний, действует на основе принципа удовольствия;
✓ Эго (Я) – рациональная часть личности, ответственная за принятие решений;
✓ Суперэго (Сверх-Я) – моральный компас и совесть личности, внутренние стандарты и идеалы. Стремится контролировать импульсивное поведение.
Как видим, такая структура не соответствует реальности: все виды решений принимаются бессознательным умом, а не только влечения. Помимо этого, компоненты личности у Фрейда имеют признаки субличностей, «независимых человечков», гомункулов, а не составных процессов. Эго, Ид и Суперэго будто бы сами по себе могут что-то решать, управлять мотивацией и действиями. Но в мозге не обнаруживается внутренних человечков.
У следующего авторитета в психоанализе, Карла Г. Юнга, набор «внутренних человечков» получается уже другой:
✓ Анима/анимус – определяет сексуальное поведение;
✓ Тень – в отличие от «Ид» Фрейда, не примитивная, а темная сторона личности, но имеющая свои мотивацию и характер;
✓ Самость – все, что не относится к двум предыдущим.
Как видим, личность в психоанализе моделируется весьма вольно, и нет причин, по которым она не может состоять, например, из Внутреннего ребенка, Внутреннего критика и Козерога. Какому из вариантов отдать предпочтение? Ведь должно быть верным только что-то одно, а другое автоматически становится неверным. Фактически ни одна из моделей личности в психоанализе не соответствует принципам работы мозга. Однако идея строить «Я» из «внутренних человечков» укоренилась в психологии очень глубоко: позже появятся внутренние родитель/взрослый/ребенок, внутренний критик/защитник/мудрец, внутренний преследователь/жертва/полицейский и т. д.
Психоанализ считает, что личность формируется преимущественно в детском возрасте через имплицитно присущие каждому сексуальные конфликты, такие как Эдипов комплекс (мальчик вожделеет мать) или комплекс Электры (девочка вожделеет отца). Эти конфликты неприятны, поэтому якобы забываются и рождают неврозы, а для их обнаружения психоаналитик должен использовать анализ сновидений и свободные ассоциации.
Определения комплексов Эдипа и Электры звучат оскорбительно. Достоверных доказательств их распространенности представлено не было, однако извинений не последовало ни от Фрейда, ни от его последователей. Методы психоанализа также не были подтверждены в слепых испытаниях.
Психоанализ трудно назвать строгой наукой, потому что его теории невозможно проверить так, чтобы четко доказать их правильность или ошибочность. В науке важно, чтобы любое утверждение можно было опровергнуть при наличии достаточных доказательств – это и называется фальсифицируемостью. В психоанализе же любое поведение пациента можно объяснить так, что оно всегда подтверждает теорию. Если человек соглашается с выводами аналитика – значит, теория верна. Если не соглашается – это сопротивление, что тоже считается доказательством ее правоты. Кроме того, одна и та же проблема может быть объяснена с противоположных позиций, что делает такие интерпретации субъективными. Это не отменяет возможной пользы психоанализа как метода плацебо-терапии, но с точки зрения науки его положения остаются спорными.
Например, депрессию могут объяснить через нарциссическую регрессию, через конфликт Ид и Суперэго либо через накопление либидо в связи с утратой объекта (не стоит искать в Интернете устаревшие термины). Причем все эти объяснения могут обнаружить у одного и того же человека, приписывая недостающее путем произвольной трактовки оговорок и сновидений (см. историю «Фрейд и маленький Ганс», например). Последователи школы не видят в этом проблем, но это реальная проблема, ведь невозможность дать правильный ответ означает неэффективность.
Самооправдание и избегание ответственности могут быть объявлены результатом слабого Эго, неспособного эффективно справляться с требованиями реального мира и внутренними импульсами. Также это может объясняться чрезмерно суровым Суперэго, которое накладывает нереалистичные ожидания и чувства вины на индивида. Но какое здесь может быть доверие к теории, если поддерживается множество противоположных объяснений?
Навязчивые мысли могут быть объяснены психоаналитиками в связи с не допущенными в сознание желаниями или воспоминаниями, которые пытаются пробиться в сознание, но и как результат вытесненной агрессии или сексуальных импульсов. Еще навязчивые мысли могут объясняться как итог прорыва культурно-мифологического контекста из бессознательного.
Разные интерпретации даются как в рамках одной подшколы, например юнгианской или лакановской, так и разных направлений психоанализа, но не предлагается точных методов их дифференцировки и определения реальной причины – все остается на усмотрение практикующего психоаналитика. Что после этого мешает ему действовать своевольно? Получается, ничего. Истины нет, ориентира эффективности нет.
Поэтому нет ничего странного в том, что по психоанализу очень мало слепых контролируемых исследований, а те, что есть, были проведены на малой выборке или не показали клинической эффективности. Поиск по PubMed, APA PsycNet и пр. выдает много работ, отражающих мнения психоаналитиков, но ни одного клинического исследования по психоанализу с достаточно хорошим дизайном, большой выборкой и плацебо-контролем и при этом с доказанной эффективностью. Да и невозможно, по всей видимости, такое сделать, поскольку психоанализ не подпадает под критерии научности.
Понимая, что психоанализ не работает, можно отбросить все его концепции, более не пытаться объяснить свои проблемы через либидо или вытеснение, а также перестать искать детские забытые психотравмы, ведь феномен детской амнезии давно обесценил идею таких психотравм.
Да, психоанализ очень многое объясняет переживаниями, испытанными в детстве. Это родило популярную идею детской травмы, широко воспетую в литературе и голливудских фильмах. Однако хорошо изученный феномен детской амнезии[22] требует не доверять детским воспоминаниям в любом контексте, в том числе как определяющим взрослые неврозы. Методы осознанности, с другой стороны, позволяют эффективно потерять иллюзии детских травм, и привязанные к ним неприятные переживания настоящего успешно рассеиваются.
Психоанализ требует длительной (годы!) и дорогостоящей работы со специалистом, однако не дает и не может дать гарантий, что эта работа принесет результат.
Гуманистическая психология: пирамида страдания
Это направление возникло в середине XX века в США на стыке психоанализа и бихевиоризма, и связано оно с именами Абрахама Маслоу и Карла Роджерса. Гуманистическая психология пытается описать личность через иерархию текущих потребностей, подразумевая, что чем более высокого уровня потребности закрывает человек, тем ему становится лучше. Но это не так, уровень счастья не увеличивается.
Наверняка вы видели пирамиду потребностей Маслоу (рис. 20), похожую на систему достижений в играх. Обратите внимание, что в ней полностью отсутствуют устойчивые состояния со склонностью к счастью, такие как жизнь ради счастья ближнего (например, воспитание детей), вера в Бога или в человечество. Вместо этого, если проанализировать, увидим, что гуманистическая психология полностью основывает развитие личности на страдании!
Судя по схеме Маслоу и последователей, личность состоит из потребностей, а каждая новая потребность продиктована страданием, возникающим непосредственно от удовлетворения предыдущих. Голод страдателен, поскольку вызывает желание поесть. Насыщение тут же рождает страдание (голод может наступить снова) и желание как-то защитить новую еду – возникает потребность в безопасности.
Решение вопроса с защитой обнажает новый страх – страх одиночества, отсюда потребность в общении. Однако общение неизбежно показывает, что есть кто-то, кто более могуч, чем ты, – возникает зависть и стремление подняться выше по иерархической пирамиде. И когда достиг чего-то значимого, остается понимание неизбежной смертности – экзистенциальный страх, который в системе Маслоу уже не закрыть ничем (а Будда придумал, как можно эффективно использовать даже этот страх для развития счастья).
Рис. 20. Пирамида страдания Маслоу
В третьей главе мы подробно рассматривали возникновение страдания. Более того, пирамида Маслоу также со всей очевидностью показывает, что именно желание рождает страдание! Ведь ни то ни другое не прекращается по мере удовлетворения потребностей – четко видно, как они идут бок о бок, не завершаясь ни спокойной радостью, ни ярким счастьем – это путь непрекращающейся, возрастающей неудовлетворенности.
Однако гуманистическая психология проявляет поразительную слепоту, игнорируя свои же построения и продолжая утверждать, что личность строится лишь из страхов и нескончаемого бегства от страдания.
Закономерно, выкладки этой школы не подтвердились в независимых контролируемых исследованиях. Депрессии и тревожные расстройства не прекращаются с переходом на каждый новый уровень, счастье не растет. Известные артисты и успешные бизнесмены не более психически здоровы, чем шахтеры и медсестры, а риск самоубийств среди них, считается, выше среднего.
Но не спешите выбрасывать пирамиду Маслоу: пусть она служит уроком, насколько люди слепы к пониманию, что страдание вызывается желанием. Пусть позволит понять, что то, что нам часто вменяют в качестве наших потребностей, – в основном ложь. Пусть поможет разделить собственные приоритеты на то, что делается ввиду благих причин и то, что вроде как для счастья, но на самом деле – нет.