объективно, например (1) бесконечные циклы существования; (2) карму как автоматический механизм воздаяния; (3) четыре ада и так далее.
Я думаю, что невозможно отыскать другое понятие, столь же неправильно понимаемое европейскими и современными индийскими учеными, как понятие кармы. Для понимания кармы следует помнить, что это особый тип силы или энергии, действующий спонтанно и совершенно безлично. И ей подвержены не «личности», а определенные действия, пока мы ограничиваемся ситуацией Б, где действия не реинтерпретируются в смысле мысли (такую реинтерпретацию мы увидим в следующем эссе). Пока мы остаемся в ситуации Б, мысль следует рассматривать, как если бы она была действием, что сохраняет ее роль общего кармического знаменателя. Никто (и ничто) не может изменить или обратить карму вспять, но это не исключает возможности освобождения, так сказать, от «поля» или «пространства», где действует карма и где она будет действовать независимо от чьего-то присутствия или отсутствия. Мыслимая таким образом, карма не имеет никакого отношения к будущим реинкарнациям («лонам») или подлежащим реинкарнации личностям. Ибо на самом деле она лишь соединяет причину со следствием. И это не подразумевает, что она производит причины и следствия. Поэтому я провожу четкое различие между (1) существованием, (2) кармой и (3) отдельным случаем существования или «адом».
3.1.1.3. И наконец, третья ситуация (В) включает в себя Будду Шакьямуни, Учение (Dhamma) и Общину (Sangha) – Три Превосходных Драгоценности (ratana panīta). Общий термин для этой ситуации – «Состояние» (pada) Ниббаны.
«Сверхментальные» свойства Будды (в отличие от описанных в (А) все еще умственных свойств) – это: (1) чистота (suci); (2) непрерывное сосредоточение мысли (ānantarika samādhi); (3) высшая мудрость (paññā).
Ситуацию В можно рассматривать двояко: отождествлять ее с конкретным, историческим Буддой, а также другими «сверхличностными» Татхагатами, Сугатами и Совершенно и Полностью Пробужденными либо представлять ее как полностью безличностное «Состояние». Двойственный характер ситуации В становится яснее, когда мы переходим к ее воздействию на ситуации А и Б.
Прежде всего, В связана с А и Б, вместе взятыми, выступая в этой связи в качестве Всеобщей Истины (sacca), посредством которой обретается Всеобщее Благоденствие (suvatthi). [Хотя конкретно по отношению к ситуации А ее можно интерпретировать как «Окончательное Освобождение» или «Спасение».]
Однако взятая лишь в ее отношении к ситуации А, ситуация В предлагает новую схему религиозных связей, в которой Татхагата и Его Ученики выступают объектами, которым должны поклоняться боги и люди, обретая этим плоды или результаты (phala). Плоды и результаты все еще понимаются «кармически», то есть всецело в смысле объективной религиозной ситуации.
Ситуация В устанавливает прямую связь с А (то есть «напрямую» – не через ситуацию Б). Эту связь можно рассматривать трояко. Прежде всего, ее можно рассматривать как фактор, ведущий к бессмертию (amata), которое здесь можно интерпретировать как находящееся в общей оппозиции не к смертности, а к возобновляющимся существованиям (bhava). В этой связи было бы интересно обратиться к начальной строке «Дхаммапады», II – «Внимательность есть путь к бессмертию (appamādo amatapadam)», – добавив к этому сказанное в СН, что «даже невнимательные (pamatta), они достигнут…». Строка из СН означает, что даже такой важный негативный субъективный фактор, как невнимательность (pamāda), уступает объективным факторам ситуации В. Во-вторых, данную связь можно рассматривать как фактор, который хотя и не полностью отменяет Закон Кармы, но тем не менее ограничивает его последствия (в этом случае – семью перерождениями для постигших Благородные Истины). Крайне важно отметить, что сам механизм кармы понимали как нечто, действующее весьма сложным образом. Вообще он действует, соединяя дурные и благие действия (kamma) в настоящем существовании человека с дурными и благими действиями в другом (прежнем или будущем) существовании. Мы уже видели, как общее действие кармы ограничивалось в отношении тех, кто упоминался в контексте ситуации А. Теперь мы видим, как ситуация В вносит радикальные изменения в конкретное действие кармы в отношении тех, кто находится в ситуации А. Мы видели, что «даже если он совершает греховное действие телом, речью или мыслью», он более не подвержен дурным кармическим эффектам. И это не потому, что Закон Кармы отменяется ситуацией В или в ситуации В, а просто потому, что он как бы освобождается от «кармического измерения», которое как таковое остается не затронутым этой ситуацией.
В то же самое время, мы здесь видим, что, в отличие от первой строфы «Дхаммапады» (см. следующий раздел), первостепенное значение по-прежнему уделяется действию, а не психике (cetas). Именно действие охватывает здесь все, что совершается «мыслью, речью и телом», ведь в этом тексте по-прежнему подчеркивается чисто кармический аспект (хотя и рассматриваемый позитивно и негативно).
В-третьих, эту связь можно рассматривать следующим образом. Ситуация В воздействует на чисто субъективные аспекты поведения и ума находящихся в ситуации А так, что они становятся «неспособны» (abhabba), например, скрывать свои дурные действия, слова или мысли. И очень интересно заметить, что сама эта неспособность – объективна, ибо она объективно следует из того, что «они узрели Состояние».
3.1.2. Теперь, суммируя все содержание этого отрывка, мы можем немного иначе сформулировать главный вопрос: есть ли знак или примета, с помощью которых мысль или ум находящихся в ситуации А можно было бы отличить от мысли и ума тех, кто находится в ситуации Б и В? Здесь я бы рискнул утверждать, что при наблюдении с нашей полностью внешней, то есть метафилософской, позиции мышление (и ум) тех, кто находится в Б, остается неотмеченным, мышление тех, кто в А, по отношению или сравнению с теми, кто в В, представляется негативно отмеченным, а мышление тех, кто в В, оказывается неотмеченным (хотя и по совсем другим причинам, нежели причины неотмеченности мысли в Б). Позвольте, кстати, утверждать, что, даже если мысль отмечена в ситуации В, ее приметы нельзя интерпретировать в прямой связи ни с Б, ни с А. Сейчас я обосную это утверждение.
Различные умственные свойства и качества ситуации А противопоставлены свойствам и качествам ситуации Б в форме «да» или «нет». Так, например, СН, 226 подразумевает, что обычные люди (то есть те, кто находится в Б) не владеют сосредоточением (samādhi), «твердо стоящие на Пути» владеют им, а сам Будда владеет непрерывным сосредоточением, которому нет равных[59]. Или, переходя к СН, 231, мы обнаруживаем, что «твердо стоящие на Пути» оставили позади три состояния сознания, которые подразумеваются для обычных людей, тогда как в случае Будды обладание или необладание какими-либо состояниями сознания невозможно определить в принципе (по крайней мере в Суттах)[60]. И это еще важнее в СН, 235, где мысли обычных людей объективно (скажем, с точки зрения Будды) направлены к будущим существованиям, мысли «Стойких» отвращены от будущих существований, а Будда обнаруживает Себя фактически вне каких бы то ни было существований, не говоря уже о мысли о них. Здесь мы имеем дело с содержанием мысли, вместо мысли в смысле состояний ума. Столь негативное отношение практически ко всему содержанию обыденного мышления типично для Сутт. Так, возвращаясь к СН, 5, мы видим, что истинный аскет «не нашел сущности в состояниях бытия», а значит, обычный человек нашел, и так далее[61].
Но позволяют ли эти различения сделать вывод, что мышление является разным в зависимости от того, с какими личностями или типами личностей мы имеем дело в нашем наблюдении? Ответ: определенно нет. Ибо только различия в мысли отличают одну личность от другой, или «неличности» от личностей, и, наконец, личности от Великих Личностей (mahāpurisa). И здесь нам нужно искать то, что можно было бы называть концепцией объективности мысли, которая, в свою очередь, приобретает двойственный характер, поскольку понимается как нечто одновременно относящееся и не относящееся к «своей личности». Она двойственна, потому что ее следует понимать одновременно как личную, то есть как «чью-то мысль», и как безличную, то есть как состояние сознания.
3.2. Интерпретация ментальности (ума) – и-мысли в отрывке из «Дхаммапады»
3.2.0. В начале «Дхаммапады» (Дхп.)[62], наиболее известной антологии изречений Будды, мы имеем набор из четырех стихов, который сам по себе, то есть без любого другого «внешнего» текста, служит наглядным свидетельством «внутренней» интерпретации. Я думаю, в самом его построении заключена идея, что одну и ту же мысль можно представить в нескольких сегментах того или иного текста так, что она обретает разные степени абстракции. [Под «абстракцией» я имею в виду отсутствие связи с конкретной ситуацией, которую можно эмпирически мыслить и объективно описывать в терминах отнесенности ко времени, месту или личности.]
Вот строки Дхп., которые нам предстоит интерпретировать:
(1) Дхармы обусловлены умом, исходят из ума [и] произведены умом;
(2) Если кто говорит или действует с нечистым умом,
(3) То страдание следует за ним, как колесо [следует] за копытом [быка].