(4) Дхармы обусловлены умом, исходят из ума [и] произведены умом;
(5) Если кто говорит или действует с чистым умом,
(6) То счастье следует за ним, как неотступная тень.
(7) Он оскорбил меня, ударил меня, одержал верх надо мной, обобрал меня —
(8) Ненависть [тех], кто держится таких (мыслей), не прекращается.
(9) Он оскорбил меня, ударил меня, одержал верх надо мной, обобрал меня —
(10) Ненависть [тех], кто не держится таких (мыслей), прекращается.
3.2.1. Каждую из этих десяти строк следует рассматривать как единицу текста, которая по своему содержанию соответствует определенному уровню абстракции мышления. Строки (1) и (4) представляют собой высший уровень абстракции – X; строки (2), (3), (5) и (6) представляют уровень Y, а (7), (8), (9) и (10) представляют уровень наименьшей абстракции Z. Единицы каждого уровня составляют текст интерпретации. В этой связи текст X рассматривается, как если бы он интерпретировался в тексте Y, а текст Y – как интерпретируемый в тексте Z. Сама последовательность этих строк указывает нам направление интерпретации – то есть направление, в котором можно наблюдать уменьшение абстрактности содержания или появление конкретности. В Таблице II эти строки сгруппированы в три уровня слева, в центре дано мое резюме интерпретаций, а справа – моя собственная метафилософская интерпретация.
Таблица II
3.2.2. Я думаю, что в «том», кто мыслит, можно усматривать определенное отражение понятия живого существа, чья чувственность осуществляется в акте мышления. Это подразумевает, что его мысль (наблюдаемая синхронно и в этот самый момент) образует единство мысли, речи и действия, фактически составляющее понятие «некто». Но если наблюдать их диахронно, иначе говоря, если они разделены событием перерождения, две «точки мышления» можно рассматривать не только как два разных состояния ума или две (различные по своему содержанию) мысли, но и как два источника некой «энергии», между полюсами которой заключено «поле» кармической силы. И оказавшись в этом поле, мысль вызывает действие или событие, происходящее в другой точке, тогда как мысль в другой точке вызывает действие или событие, происходящее в другом поле, и так далее. Так что в раннем буддизме, по-видимому, было переформулировано само понятие кармы. Новая формулировка состояла в том, что мысль является источником и причиной некой силы, действующей согласно своим собственным законам (Закон Кармы), которую не следует отождествлять с самой мыслью. Ибо последняя, взятая как таковая (то есть только как единичная точка мышления), не подчиняется ничему, кроме себя самой. И именно здесь, я полагаю, мы можем косвенно видеть проблески абсолютного аспекта мысли.
3.2.3. Подытоживая всю линию интерпретации, можно сказать следующее.
(1) Текст X интерпретирует состояния сознания как «ум» и в смысле ума.
(2) Текст Y интерпретирует ум как нечистый либо чистый, а также как то, что действует одновременно с речью и действиями и связано со страданием либо счастьем.
(3) Текст Z интерпретирует нечистый и чистый ум в терминах содержания мысли.
Внутренней является такая интерпретация, в которой уровни абстракции устанавливаются путем перестановки точки наблюдения внешнего наблюдателя на сам текст Дхп. и перемещения ее от (1) до (10) вслед за уменьшающейся абстрактностью содержания. Но этот тип интерпретации запрещает «подъем», ибо это дхармы интерпретируются в (1) в терминах ума (то есть как состояния ума или ментальные состояния), а не ум – в терминах дхарм. Интерпретация ума в терминах дхарм возможна только в метафизическом учении Абхидхаммы, а мы сейчас имеем дело с простым, неметафизическим катехизическим текстом, который использовался обычными людьми и понимался обычным образом, а именно без интерпретации с внешней точки зрения. И действительно, обычный верующий не помещает себя ни внутри, ни снаружи текста, поскольку сперва он использует религиозный текст как вещь и лишь потом рассматривает его как вещь, обладающую собственным содержанием. Потому знаменитая буддийская интерпретация Дхп. в Комментарии Буддхагхоши (Дхп. К.)[63] служит примером интерпретации абстрактной мысли в терминах конкретной ситуации, а не в терминах менее абстрактной мысли, как указано в приведенном выше случае.
3.3. Интерпретация ментальности (ума) – и-мысли в комментарии к «Дхаммападе»
3.3.0. Само направление нашей «внутренней» интерпретации ума в начале Дхп. (посредством «уровней абстракции») подразумевало один крайне важный факт, а именно что сколько бы мы ни следовали за уменьшением абстрактности («состояние сознания как ум» – «ум как нечистый либо чистый и как чей-то ум» – «ум как мысль о…» – «ум как ненависть или не-ненависть»), мы никогда бы не дошли до точки, в которой «чей-то ум» (нечистый или чистый) или «чья-то мысль о чем-то» превращаются в конкретную мысль, направленную на определенный объект. Мы не оказались бы в точке, где «некто» превращается в конкретную, наделенную именем личность, действия, слова и мысли которой можно было бы определенно описать в терминах времени и пространства. Поэтому, когда мы имеем дело с ситуацией интерпретации неситуационного текста, мы могли бы считать ее «нулевой ситуацией». Ведь мы знаем, что, следуя Комментарию, рано или поздно придем туда, где нулевую ситуацию можно интерпретировать как более или менее конкретную. Или, другими словами, поскольку мы знаем, что текст интерпретируется как определенная ситуация, он обретает потенцию быть мыслимым как ситуация независимо от его уровня абстракции. И поэтому деление текста на интерпретируемые единицы в данном случае совершенно отличается от того, с чем мы имели дело ранее. Мы не можем сами делить текст на части, ибо он уже был разделен Комментарием.
Так что в данном случае мы рассматриваем первые три строки Дхп. как отдельный текст, интерпретируемый в Дхп. К. За интерпретацией из Дхп. К. следует моя собственная метафилософская интерпретация.
3.3.1.1. I. Интерпретируемый текст
(1) Дхармы обусловлены умом, исходят из ума и произведены умом;
(2) Если кто говорит или действует с нечистым умом,
(3) То страдание следует за ним, как колесо следует за копытом быка.
3.3.1.2. II. Интерпретирующий текст[64]
Однажды… слепой Старейшина (Чаккхупала), человек выдающейся энергии (viriya), привычный к ходьбе, пришел в монастырь во время последней стражи. В это время множество мельчайших насекомых выползли на свежеувлажненную землю, и пока Старейшина ходил туда-сюда, огромное их количество погибало под его ногами.
…Когда монахи (bhikkhu)… увидели [мертвых] насекомых в монастыре, они спросили: «Кто это ходил в монастыре?» – «Наш Учитель, Почтенные». Обиженные, они сказали: «Посмотрите, что наделал этот аскет. Когда глаза его видели, он лежал и спал, не совершая дурных деяний. Но теперь, утратив зрение, он убил такое множество насекомых».
…Так что они пошли и рассказали обо всем этом Татхагате, говоря: «Почтенный Господин, Старейшина Чаккхупала, сказав себе: „Пойду прогуляюсь“, убил великое множество насекомых».
[Татхагата спросил: ] «Но видели ли вы, как он их убивал?» – «Нет, не видели, Почтенный Господин». – «Точно так же, как и вы не видели его, так и он не видел тех насекомых. О монахи, лишенные притоков (āsava) не замышляют (cetanā) [причинять] смерть (mārana)». – «Но тогда, Почтенный Господин, если ему было предопределено стать Архатом, как же он ослеп?» – «Это из-за его дурных деяний, совершенных в прошлой жизни, о монахи». – «Но какие же дурные деяния, Почтенный Господин, он совершил?» – «Ладно, слушайте, о монахи».
3.3.1.3. III. Интерпретирующий текст
Давным-давно, когда в Варанаси правил царь Варанасираджа, жил-был один врачеватель, который странствовал по деревням и занимался лечением. Увидев одну женщину со слабым зрением, он спросил: «Что с тобой?». [Она ответила: ] «Мои глаза не видят». [Тогда] «я дам тебе лекарство» [сказал он]. «Дай, о господин». – «Что ты дашь мне за это?» [спросил он]. «Если ты вылечишь мои глаза, я вместе с сыновьями и дочерьми станем твоими рабами». – «[Тогда] ладно», – сказал он. Итак, он дал ей лекарство, и после единственного его применения глаза ее излечились.
Тогда она подумала: «Я обещала, что вместе с сыновьями и дочерьми мы станем его рабами. Но поскольку он не будет обращаться со мной подобающим образом, обману же его». Когда врачеватель пришел и спросил: «Все хорошо?», она сказала: «Сначала мои глаза болели лишь немного, теперь же они болят, как никогда прежде». Врачеватель подумал: «Она обманывает меня и ничего мне не даст… так ослеплю же ее».
…И он приготовил мазь, пришел в ее жилище и приказал ей втирать эту мазь в глаза. Тогда оба глаза ее угасли, как пламя светильника. Тем врачевателем и был Старейшина Чаккхупала.
3.3.1.4. IV. Интерпретирующий текст
«Так, о монахи, совершенное моим сыном злодеяние возвращалось к нему снова и снова, ибо греховное действие преследует злодея, как колесо следует за копытом быка…»
И, рассказав эту историю… Царь Дхармы произнес такие строки:
Дхармы обусловлены умом, исходят из ума
и произведены умом;
Если кто говорит или действует с нечистым умом,
То страдание следует за ним, как колесо следует
за копытом быка[65]